Полное собрание сочинений. Том 2. Повести. Рассказы. Драмы - Август Стриндберг

У Она был ужасный вид. Все родственники переросли его на много, и поэтому доставшиеся на долю Она панталоны были до того изношены, что колени торчали наружу. Куртка его тоже была продрана на локтях. От дыма волосы его порыжели, а лицо почернело от сажи. И все над ним смеялись. Мать хотела подарить ему к Рождеству новое платье, но Бьорн сказал, что он этого не стоит.

По хижине бегали поросята и всё пачкали в доме. Только один поросенок был лучше других и не загаживал соломы, на которой спал Он. Поэтому Он считал этого поросенка своим другом и дал ему имя Гротте.

Каждый раз, когда отец бранил Она, тот сочинял для Гротте новую песню. Никто, кроме поросенка, не понимал этих песен, а потому все считали Она помешанным. Один только Гротте всегда подбегал к нему, садился на задние лапки и слушал, насторожив уши, с таким видом, будто хотел сказать: — Как хорошо!

— Завтрак был готов.

— Сними-ка котелок, — попросил Она один из родственников.

— Не хочу, — отвечал Он.

Тогда родственник зачерпнул ложкой в котле и плеснул в лицо Ону. Он вытер лицо и молчал.

— Чего ты смотришь, Он? Дай ему сдачи! — закричали другие родственники.

— Я не могу, — сказал Он и лег на свою солому.

Пришла весна, и лед стал таять на горах. Гротте сделался беспокойным, потому что в доме была молодая свинка. Гротте уже не хотел слушать песен Она и раз даже пропадал целую ночь. Гротте возвратился только утром и боязливо заглянул в дверь кухни. Он хотел подозвать его к себе, но Гротте заполз под ящик с мукой.

Тогда Он запел:

Путник, бойся весны!Посмотри:Тонок лед под ногой,Снег коварный глубок,Страшен грозный обвал,Мчится бурный поток,Мутный плещется вал…

Гротте вылез из-под мучного ящика, и Он вытер ему слезы своим рукавом.

На следующее утро свинку нашли мертвой.

Когда земля покрылась зеленью, Он спустился в долину.

Дочь соседа лежала у ручья и мыла холсты. Он сел на камень, зажал руки между колен и смотрел.

— Разве у тебя зябнут колени? — спросила Дрифа.

Он покраснел до корня волос.

— Милый Он, помоги мне втащить на гору ушат.

Он вскочил и поставил ушат себе на голову.

Дрифа засмеялась.

— Почему ты смеешься надо мной?

Бедный Он, говорят, что ты сумасшедший.

Он схватился за голову и думал.

Тогда Дрифа засмеялась так, что грудь запрыгала у неё под рубашкой.

В это время к ним подошел Торе и посадил Дрифу к себе на колени. Он вдруг побледнел и поднял камень. Но тут подбежал Гротте и так сильно дернул Она сзади за куртку, что оторвал целую фалду. Он уронил камень и обернулся. Торе и Дрифа снова стали смеяться. Тогда Он заткнул пальцами уши и побежал домой.

В начале весны хотели праздновать свадьбу Торе. По этому случаю всё в доме было, вверх дном.

Однажды утром прибежал перепуганный Гротте и спрятался за спину Она. За Гротте по пятам гнались все родственники. Он схватил кочергу и стал ею размахивать во все стороны. После этого родственники весь день не беспокоили Гротте.

На следующее утро Гротте исчез.

Он вскочил с постели. На плите стоял самый большой горшок, в нём варилась голова Гротте и укоризненно смотрела на Она.

Тогда Он запел:

Горшок печной, что так грустно поешь?Друг мой Гротте навеки уснул.Дым густой к небесам поднимается,Гротте, бедняга, без жизни валяется.Гротте, Гротте, убили тебя!За свою свинку прости ты меня.Гротте, Гротте, так не смотри!Лежи себе смирно и спи…

Он лег в угол и зарылся с головой в солому.

Вошел Бьорн и начал его трясти.

— Сын! Проснись и поди помоги своему брату.

Он молчал.

— Слушай, ты уже мужчина, а валяешься, как падаль в навозе.

Он молчал.

Бьорн схватил вертел и ударил им сына по шее.

Он обернулся.

Бьорн ударил еще раз.

Он приподнялся на локте и посмотрел отцу в глаза.

Бьорн перестал бить.

— Вставай!

Он сидел и не двигался.

Бьорн ударил еще раз и сломал вертел пополам.

— Ну, отец, теперь довольно! — сказал Он и посадил отца на лавку с такой силой, что лавка треснула.

— Однако, ты сильный! — удивился Бьорн.

— Нет еще, — отвечал Он.

— Почему же ты не работаешь?

— Потому что я еще не дорос до своей метки.

— До этой метки ты никогда не дорастешь.

— Не дорасту?

Он схватился за голову и задумался.

Бьорн ушел.

Он просидел так до вечера и всё смотрел на метку на стене. Потом он исчез и пропадал три дня.

На третий день была назначена свадьба Торе. Он вернулся домой и принес за спиною стул.

Сначала он зашел на двор к соседу и подкрался к окну женской комнаты. Оттуда он прибежал в сильном волнении к матери.

— На, мама, это твое! — сказал Он и поставил свой стул на пол.

— Что я с ним буду делать?

— Сядь и отдохни.

— У твоего стула, сынок, слишком высокие ножки. Я на него не взберусь.

Он задумался.

В это время вошел Бьорн.

— Где ты пропадал?

— Молчи, отец! — отвечал Он.

— Кто тебе дал дерева на этот стул?

— Молчи, отец, когда я разговариваю с матерью!

— Как же тебе не стыдно, парень! Ты украл мои доски.

— Ты лжешь, Бьорн!

Бьорн ударил Она по щеке.

— Тут что-то треснуло, — сказал Он и схватился за голову.

Бьорн еще больше разозлился и так ударил стулом об пол, что он разлетелся в щепки.

— А можешь ты его теперь починить? — спросил Он.

Когда Бьорн ушел, мать спросила Она:

— Где ты, был, сынок?

— Я сидел на берегу моря.

— Что же ты там делал?

— Я ждал.

— Что же ты там ждал?

— Ветер иногда прибивает к берегу разные доски.

— Так, значит, ты не крал у отца досок?

— У отца?

— Ну, да, у Бьорна?

— Я? Крал?..

Он бросился ничком на пол. Мать положила его голову к себе на колени, и тогда Он начал стонать и всхлипывать так, что всё тело его вздрагивало.

Мать дала Ону плащ, чтобы он мог прикрыться им, когда соберутся приглашенные на свадьбу.

Он лежал в кухне, потому что Бьорн запретил ему показываться гостям.

К ночи все присутствовавшие на свадьбе были пьяны. Он тоже выпил кружку пива, которую принесли ему родственники. От этого ему стало весело, и он начал смеяться. Он собрал в узелок обломки стула, намазал себе лицо сажей, надел плащ и вышел в залу. Выйдя на середину залы, Он бросил свой узел на пол и захохотал так громко, что все гости стали испуганно переглядываться, а собаки на дворе подняли вой.

— Это шут! Это шут! Спасибо тебе, Бьорн, ты доставляешь нам великолепное развлечение! — кричали гости.

— Ты можешь сочинять песни? — спросил у Она Ивар Бьессе.

— Прежде я мог, а теперь больше уж не могу. Тут у меня что-то треснуло.

— Что это у тебя в узле?

— Это свадебный стул, но и он тоже треснул.

Он снова еще громче захохотал.

— Сними же плащ, раз ты пришел в гости, — сказал Гузе.

Он молчал.

Кто-то подбежал к нему сзади и стащил с него плащ.

Гости засмеялись.

— Как тебя зовут? — спросил Гизле.

— Меня зовут сумасшедшим.

— Ты и в самом деле сумасшедший. Но как тебя называют?

— Отец назвал меня однажды вором, но теперь у меня нет больше отца.

— А какое имя тебе дали при крещении?

— Об этом спроси у Бьорна.

— Откуда ты достал этого шута? — спросил Гизле у Бьорна.

— Я не знаю этого парня, — отвечал Бьорн.

Он посмотрел на мать.

— Это мой младший сын, — сказала мать.

— Как же так, Бьорн? Ты не знаешь ребенка своей собственной жены? — приставал Гизле.

Бьорн смотрел в пол.

Он поглядел на отца, потом развязал свой узел и вынул из него самую большую ножку от стула.

— Эге! а мы-то все думали, что ты, как настоящий мужчина, сам делаешь своих детей! — не унимался Гизле.

Он плюнул на ножку стула и швырнул ее в голову Гизле с такой силой, что тот без чувств повалился под стол.

Все гости бросились на Она, но Бьорн встал между ними. Тогда в зале стало совсем тихо.

В это время родственники внесли на блюде поросенка и поставили его перед невестой. Он узнал Гротте, подошел и поцеловал его между глаз.

Все рассмеялись.

— Ты узнал его? — спросила Дрифа.

— Еще бы! Как мне не узнать своего друга. Мы с ним были настоящие друзья, пока он не стал ночевать у свиньи. Тогда я убил свинью, а потом умер и Гротте.

— Ты думаешь, что он умер с горя?

— Нет, едва ли. Он умер ради тебя, и, вероятно, был рад этому.

— Я тебя огорчила, Он?

— Ничего. Бывает и хуже.

— Зачем же ты убил свинью?

— Теперь уж я хорошенько не помню, но тогда она мне мешала спать.