Кирилл и Ян (сборник) - Сергей Дубянский

– Слушай, – вмешался Кирилл, обрадованный реакцией «соседа», – так помоги ему! С захватом земли – это ж реально твоя тема! Ну, что ты встал в позу?

– В нашем бардаке, куда ни плюнь, все темы мои…

– Нет, ведь смотри, как все складно – тут тебе, и борьба за экологию, и продажность местных властей, и про семью мэра, прям, в ключе высказываний Президента…

– Блин, ты, оказывается, разбираешься в политической конъюнктуре? – делано изумился Ян.

– Не надо из меня совсем дурака делать. Я серьезно говорю – материал «на ура» пойдет.

– Да кто ж против? Материал можно сделать убойный – тут сейчас и прокуратура нагрянет, и депутатские запросы косяками полетят; коттеджи конфискуют, передадут под какие-нибудь детские санатории…

– И в чем же дело?! – воодушевился Кирилл.

– Дело в том, я не хочу, чтоб тебе досталась вся слава.

– О, как! – Кирилл был сражен, – то есть ты не воспринимаешь нас, как части одного целого?..

– Все я воспринимаю! Но в данном случае есть нюанс – Алена на говно изойдет, являя тебе свою благодарность. Тут такая любовь-морковь начнется!..

– Ну, допустим… – смутился Кирилл, потому что и надеялся именно на такой исход, – а что в этом плохого?

– Да все плохое, – Ян пожал плечами, – не хочу, чтоб ты отвлекал меня от работы сопливыми переживаниями и воспоминаниями о страстных поцелуях; чтоб тратил мое время на поиски подарков к 8-му марта, тащил меня в этот гнусный городишко… или еще лучше, решишь забрать ее в Москву! Тогда, вообще, будет полная жопа! Она будет названивать тебе каждые полчаса, а мне придется выслушивать ее рыдания и объяснять, что интервью берут тогда, когда их назначают, даже ночью, а не когда ей хочется; начнутся сцены ревности – ты будешь краснеть и бледнеть, а я жертвовать работой, чтоб не волновать ее, да? Или я должен таскать ее с собой по всем мероприятиям и следить, чтоб она не нырнула в чью-нибудь койку? Знаешь, у меня голова занята тем, что дает нам обоим нормально жить, а ты собираешься загрузить ее херней!..

Быстро сориентироваться в потоке аргументов, Кирилл не успел, и Ян неожиданно предложил свой вариант.

– Хотя тема, действительно, «живая», – он вздохнул, – давай так – я влезу в это дело, причем, на сто процентов раскручу его, но обещай, что ваши с Аленой отношения закончатся навсегда, как только мы сядем в поезд.

– А… – Кирилл открыл рот, и снова закрыл его.

– Что «а»? – Ян хитро прищурился, – ты ж любишь ее? А любовь жертвенна, так что, давай, как в кино: – Любимая, я спасу твой райский уголок, но мы должны будем расстаться, и я готов на это, лишь бы вы с папочкой были счастливы!.. Что, слабо? Не будь таким эгоистом, как я; влюбленные так не поступают – почитай классику…

Кирилл чувствовал себя загнанным в угол; загнанным так искусно, что любой из возможных вариантов, оказывался плох, но он всегда верил в чудо – в то, что кто-то свыше найдет неожиданный ход, способный все расставить по местам наилучшим образом. Поэтому тяжело вздохнув, сказал:

– Я согласен…

– Точно? – обрадовался Ян, – и не будешь канючить, что не можешь без нее жить? Не будешь мешать мне спокойно спать по ночам? Не будешь портить аппетит? Не будешь на улице вырубать мои мысли – типа, а вдруг это она села в такси и надо ее срочно догнать? Не будешь…

– Ничего я не буду, – Кирилл не стал дослушивать полный комплект классических симптомов влюбленности.

– Хорошо. Но только попробуй не сдержи слово!..

– Слушай, Вась, – Ян бестактно прервал его беседу с дочерью, – если хочешь, я готов подключиться к твоей проблеме. Для этого мне, во-первых, нужны копии всех документов вашего товарищества со дня основания и до ответов из администрации, прокуратуры – куда вы там еще писали.

Отец с дочерью удивленно уставились на будто проснувшегося вдруг журналиста.

– Кирилл, – Василий покачал головой, – есть силы, с которыми бесполезно тягаться. Понятно, Аленка тебе нравится…

– Причем тут Аленка? Просто тема актуальная! А, насчет «бесполезно», я, Вась, губернаторам хребты ломал, а тут… тем более, сам знаешь, мэр наш уже не в фаворе.

Алена смотрела во все глаза, пытаясь понять, как это так внезапно на месте славного Кирилла, за какую-то минуту оказался вчерашний мужчина, по одному слову которого, она безропотно пошла в гостиницу и… ну, и все остальное. Нет, она не боялась его – он умный, целеустремленный, а потому очень притягательный, но Кирилл казался… как-то роднее, что ли.

…Его зовут Ян, – вспомнила она, – я уж и выбросила его из головы… да похоже, и он меня…

– Так, что с бумагами? – Ян смотрел только на Василия.

– Бумаги в порядке, но они у председателя товарищества, а Сан Саныч пока еще в городе. Ты когда уезжаешь?

– Завтра вечером.

– Тогда я позвоню ему, чтоб сделал копии. Алена знает, где Сан Саныч живет. Съездите вместе, заберете.

– Отлично, – Ян хлопнул ладонью по столу, – а, во-вторых, надо сделать снимки шикарной нетронутой природы, процесс варварского строительства и сами коттеджи, в которых будут жить воры и взяточники. Можно организовать фотосессию?

– Можно, – Василий кивнул, – но только с реки – по берегу там все загорожено наглухо.

– Так поплыли, пока не стемнело, – Ян встал, и Василий, удивленный внезапным напором, поднялся следом. Алена подумала, что даже отец попал под влияние… нет, назвать этого человека Кириллом язык не поворачивался – под влияние Яна.

– Ален, прокатишься с нами? – отец уже стоял в дверях, но кататься с Яном ей не хотелось.

– Зачем? – она пожала плечами, – я лучше в комнате уберу.

Василий вышел крыльцо, где его ждал Ян, наблюдая, как у самых ног тихо плескала вода, покачивая лодку.

– Пойдем на веслах, – предупредил Василий, – пока особо никто не плавает, так что на шум движка охрана может выскочить; увидит, что фотографируют…

– Мне все равно – главное, до темноты пощелкать, – не снимая галош, Ян спустился в лодку.

– Сейчас пощелкаешь, – Василий настроил весла и погреб неслышно, как индеец в ГДРовских фильмах, которые он, в отличие от Яна, еще прекрасно помнил.

Лодка медленно двигалась мимо стоявших в воде деревьев. Ян с интересом смотрел по сторонам – теперь ведь ему предстояло писать об этом, да так, чтоб читатели прониклись духом мира, который может быть стерт с лица земли, и вдруг он поймал себя на том, что ему не хватает слов для описания грандиозного зрелища. На ум приходило «буйство стихии», «пробудившаяся природа» и прочие безликие штампы, не способные никого тронуть. …С другой стороны, читал я в детстве Паустовского – тягомотина! – вспомнил он, – любому современному человеку это на фиг не нужно – ему важно, сколько миллионов украли из бюджета на эти коттеджи…