Моё пламя - Ксана М.

Почти моментально уловил сладкий шлейф знакомых духов. Её духов.

Почему мне вдруг показалось, что она здесь?

Оглянулся и прислушался. Тишина.

Неужели я просто медленно сходил с ума? Неужели все эти звуки были лишь моим разыгравшимся воображением? Жестокой шуткой разума?

Горько усмехнувшись собственной же глупости, собрался подняться, но внезапное рычание заставило передумать. Сделав несколько исключительно бесшумных шагов, осторожно свернул, уже прекрасно зная, какого именно зверя обнаружу.

Оправдались ли мои ожидания? Да. За одним единственным исключением, которое, сжавшись от страха, пыталось храбро защищаться небольшой сломленной пополам палкой. Я узнал бы её образ из миллиарда идентичных: узнал бы своё единственное в жизни исключение.

Господи, если это сон, сделай так, чтобы он никогда не кончался. А если реальность ― не позволяй ей разбиться об острые скалы иллюзий.

Без неё мне невыносимо даже дышать.

Эбигейл стояла ко мне спиной, поэтому не видела, как я стал не спеша приближаться, ― её тело было напряжено, а руки тряслись, но, вместе с тем, крепко сжимали ветку.

Включив голову и позволив ей взять верх над эмоциями, стал хладнокровно оценивать ситуацию. Койот заметил меня почти сразу же: слегка оскалился, но с места не сдвинулся. Только спустя некоторое время заметил маленький темно―рыжий комочек, теревшийся о лапы своего родителя, и сразу же всё понял.

Когда сравнялся с Эбби, она повернула голову и, совершенно не скрывая чувств, громко выдохнула. Я не понял ― от страха или чего―то другого, но в данный момент решил этого и не выяснять.

— За мою спину, ― повелительным тоном приказал, считая, что в данном случае это самое уместное приветствие, ― давай же, ― уже тверже повторил, в этот раз приводя её своим голосом в сознание. Она слабо дернулась: ― медленно.

Я не смотрел на неё: не видел выражения её лица и глубоких синих глаз, но отчетливо слышал, как стучало её сердце и бился пульс.

Ощущал, как сильно она боится и то же время отчаянно желает подойти.

Вытянул руку, чтобы она понимала, что от безопасности её отделяет всего шаг, и Эбби почти не раздумывая ухватилась за неё и, шагнув, спряталась за мою спину, инстинктивно вцепившись в неё пальцами.

Её прикосновение шарахнуло тысячью вольт ― неожиданно, опасно, насквозь. Я подавил в себе практически животное желание притянуть её к себе, и, сжав пальцы, стиснул зубы и посмотрел койоту в глаза.

Это был незримый поединок двух сильнейших противников ― двух безжалостных волков, преданно и до последнего защищавших своё. Ни один из нас не посягал на собственность другого, но мы оба готовы были вступить в схватку в любую минуту и нещадно разорвать сопернику горло.

Золотистые глаза зверя горели такой же яростью и силой, как и синие глаза человека ― и последние ничуть не уступали первым в жесткости и мощи.

Животное всегда чувствует страх ровно так же, как и силу.

И сейчас волк смотрел на меня, как на равного ― того, кто не дрожал перед его клыками, но и не являл собой прямой опасности ― именно это я дал ему понять.

Оскал, ещё минуту назад яростно прожигающий страх в маленькой испуганной душе, начал смягчаться. Койот слегка пригнулся, чтобы взять в зубы детеныша, а затем, ещё ненадолго задержав на нем свой взгляд, развернулся в сторону ущелья.

Эбби снова выдохнула, но на этот раз от облегчения. Её хватка стала слабее, а затем она и вовсе разжала пальцы.

Она вышла из―за моей спины, изумленно смотря койоту вслед, словно не верила тому, чему только что стала свидетелем.

— Как ты сделал это? ― тихим, но срывающимся голосом спросила она. ― Как заставил его уйти?

Боже, как приятно было просто услышать её голос.

Просто прочувствовать его вибрации.

— Я убедил его, что они в безопасности, ― прошептал, и впервые перевел на Эбби свои глаза.

Она всё ещё испуганно смотрела туда, куда ушел волк и дрожала, но я чувствовал, что она ощущала ту самую… необходимую ей безопасность.

Черт подери, она совсем не изменилась.

Да, её волосы были уложены иначе, на ней были вещи дороже и теперь и без того прекрасные черты лица подчеркивал макияж, но в целом она осталась той же взбалмошной девчонкой. Той же безумной чертовкой, которую я когда―то спас.

Эбигейл медленно повернулась, собираясь что―то сказать, но встретившись со мной взглядом, безмолвно замерла. На самом ли деле в её движениях я уловил муку и… сожаление? Или всё это мне лишь показалось?

— Всё произошло так быстро… ― запнулась Эбби, ― …я даже не заметила, как… мне показалось, что тот малыш потерялся или поранился… вот я и подумала…

Я мгновенно всё понял.

Дьявол, ну кончено же! Эта её всеобъемлющие любовь и сострадание ко всему беззащитному ― она готова, не задумываясь, рискнуть собственной жизнью!

— Я уже как―то говорил, ― внезапно разозлившись, перебил её, ― иногда тебе лучше совсем не думать, чем делать это столь безответственно!

Она вздрогнула от внезапно грубого тона. В глазах отразилась обида. И боль.

Снова боль.

Черт!

Я хотел всё исправить. Правда хотел. Но её лицо вдруг изменилось: стало тверже, словно к ней вновь вернулась внутренняя сила и выдержка. Будто бы она вспомнила, что именно должна ко мне испытывать.

— Не смей! ― яростно бросила она, выдерживая мой стальной взгляд. С грацией хищной тигрицы она подошла ближе. ― Ведь уж точно не тебе говорить мне об ответственности. Это не я пропала на восемь месяцев, не сказав сестре ни слова! ― изумленно уставился на неё, но ответить ничего не успел, потому что Эбби пошла в наступление. ― Восемь месяцев, черт подери! Ты хоть подумал, какого всё это время будет Элейн?! Хотя нет, ― вдруг усмехнулась она, ― о чем это я, конечно же, ты не подумал! Такому Гордецу, как ты, просто не престало снисходить до обыкновенного телефонного звонка!

— Закончила? Теперь могу сказать я?

— Нет, ― гневно отозвалась она, подойдя практически вплотную, ― потому что теперь говорить буду я.

— Ладно, ― это простое слово, сказанное более, чем спокойно, заставило злость Эбби сойти на нет. Я видел это по её глазам и растерянности в них. Она готовилась к бою и не думала, что я первым подниму белый флаг. ― Давай. Что ты хотела сказать?

Слышал удары её сердца. Ощущал, как под моим взглядом она начинает сдаваться. Думал, что вот сейчас выйду из нашей игры победителем, но вновь недооценил свою девочку, потому что она гордо и храбро выдержала мой взгляд.

— Больше никогда… ― спокойно, но