Смертник из рода Валевских. Книга 7. - Василий Михайлович Маханенко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Листая записи, я всё больше и больше хмурился. Цитадель выдала мне порядка десяти книг, достаточно древних и ветхих, чтобы верить в их оригинальность, но информация, что была в них написана, являлась всего лишь значительно расширенной версией сказок о персом императоре. Никакой конкретики или особенностей — только общие слова о том, как из простого крестьянина вначале зародился маг, затем владетель окрестных земель, затем наставник и учитель для сотен будущих магов и церковников, затем лидер, что повёл свои войска в бой против тёмных тварей и людей, решивших, что примкнуть к Скрону проще, чем с ним сражаться. Битвы, сражения, постройка Стены, расчистка земель, определение принципов разделения тёмных и светлых, формирование трёх независимых империй, объединённых общим принципом — они были светлыми. После смерти тело первого императора было сожжено, как он сам того и требовал. Всё, что осталось после этого процесса — помещено в гробницу, за которую долгое время сражались многочисленные потомки. Одних детей за более чем столетнюю историю царствования он наделал порядка пяти десятков. Впоследствии они основали собственные рода, дошедшие до наших дней. Собственно, на этом записи Цитадели заканчивались. Никаких механизмов адаптации, способов уничтожения тёмных и, тем более, ни слова о мифриле. Ещё имелось несколько картинок, сделанных при жизни первого императора, с которых на меня смотрел хмурый и явно недовольный жизнью хилый мужчина. Я таким бываю, когда из разлома вылезаю.
Отложив книги в сторону, я принялся исследовать предметы и здесь меня тоже ждало полное разочарование. Какие-то шапки, кинжалы, непонятные штуки, которые даже «Анализ» определял как «требующее уточнение устройство». Они даже в инвентарь или хранилище артефактов не помещались! Что за беспредел?! Если это всё, что есть у Цитадели по первому императору, то у них, по сути, нет ничего! Даже не знаю, как на это и реагировать. Вроде как материалов целая куча, одних только книг вон сколько, а по факту я как не знал ничего до этого, так и не знаю сейчас.
Единственное, что меня заинтересовало — наплечники, что явно являлись частью какого-то набора. Об этом говорили несколько креплений с внутренней стороны. Визуально наплечники были декоративными. Они были изготовлены из мягкого золота, расписаны и украшены всевозможными рисунками, да и вес соответствовал. Однако это был предмет первого императора, а Кималь Саренто неоднократно говорил о том, что все его вещи были изготовлены из мифрила. Что, если наплечники тоже из мифрила, но застыли в виде бесполезного золота? Это следовало проверить, но делать этого при надсмотрщике очень не хотелось. По мифрилу, на самом деле, нужно подойти к ректору и поклониться тому в ноги. Информация, которую он добавил в записную книгу по этому материалу, была настолько безумной, что на её фоне правда просто терялась. И летать с помощью перчаток я мог, и дышать под водой, и вырывать сущности у своих врагов, и ощущал движение подземных призраков на расстоянии трёх сотен метров. Как среди этого бреда вычленить важные вещи? Причём некоторые из них выглядели вполне разумными и даже были правдой. Но далеко не всей правдой.
— Этот предмет мне нужно изучить отдельно, всё остальное можно забирать, — я продемонстрировал наплечник своему контролёру. Тот кивнул и вскоре цепочка церковником избавила помещение от материалов по первому императору.
— Цитадель благодарит тебя за помощь и напоминает, что её двери открыты для тебя в любом момент, — вошёл брат Лин. На то, что я оставил себе один предмет, он даже не обратил внимания.
— Моя карета?
— Она ждёт у входа. Как и твои люди. Они проинформированы, что ты освободился. Позволь узнать о твоих планах?
— Возвращение в Кострищ. Ничего уникального.
— Разве ты не должен проходить обучение у мастера Мерама? — в голосе церковника проскользнуло удивление.
— Всё, что я должен — вернуться домой. Мастер Мерам грозился, что пять лет не будет допускать меня до обучения. Вот через пять лет ещё раз попробую. Небольшой совет на будущее — когда вы вздумаете ещё раз сжигать тёмного, изрисованного разными символами, начале сотрите их. Это может спасти чью-то жизнь.
— Есть информация, что падишах Баязид Третий желает тебя видеть. Очень сильно желает.
— С удовольствием встречусь с ним в Кострище. Всё, брат Лин, я накатался дальше некуда. Если у кого-то есть ко мне вопросы, предложения, замечания — милости прошу в Кострищ, обсудим. Максимум, на который я теперь готов пойти — посетить несколько мероприятий в Турбе, да и то, если там будет император. Чтобы уровень безопасности соответствовал. Всё остальное какое-то время я планирую игнорировать. Настало время, чтобы разобраться со всем, что со мной произошло за последние недели.
— Тебе не удастся отсидеться в Кострище, эрцгерцог Валевский. Заражённые разломы никуда не денутся. Эта та проблема, которую тоже нужно решать.
— Буду ждать предложения Цитадели на оплату моих услуг. Одно дело отправлять в разлом безвольных смертников, другое — эрцгерцога автономного города. Оплата, как вы понимаете, там разнится. Когда поймёте, что готовы мне предложить — приезжайте, обсудим. У вас есть целых полтора месяца на реагирование.
— Как ты смог удержать огонь Света в руке? — неожиданно спросил брат Лин. — Человек не может это сделать. Ни светлый, ни тёмный.
— У меня до сих пор нет амулетов от смертельного урона и блокировки «Анализа», — ответил я. — Я специально не стал напоминать церкви о том, что попал к ней совершенно голым. Думал, догадаетесь сами, сделаете мне приятное, заслужите моё доверие своей щедростью. Однако ничего подобного не произошло, так что у меня нет морального права рассказывать о том, каким образом я это сделал. Вы просто не поймёте.
— Не поймём? — нахмурился брат Лин. Забавно было смотреть, как внутри наполненных Светом глаз сквозит недоверие.
— Только полное бескорыстие и вера в то, что я делаю всё правильно, помогли мне справиться с огнём. Как бы это странно и глупо не звучало. Но как Цитадель может понять фразу «полное бескорыстие»? Вы ведь в любом деле пытаетесь заполучить себе выгоду, совершенно не думая об окружающих. В то время как я, прошу заметить, лечил служителей Света совершенно бескорыстно. Искренне. Так, как и
