Как спасти жизнь - Скотт Эмма

– Сегодня утром на подъездной дорожке для тебя развели костерок, да, фрик? – крикнул он.

Эван проигнорировал их, но я заметила выражение его голубых глаз. Взгляд, которым он одарил Шейна, мог бы заморозить все девять кругов ада. Тот отшатнулся, немного повозившись с тростью, но расслабился, стоило Эвану продолжить свой путь.

Мы договорились встретиться с Джаредом на перемене, но я кинула его. За обедом я еще раз отшила его. На истории Запада он бросил на меня вопросительный взгляд. Я отвернулась, демонстрируя ему лишь стену волос, и обратила внимание на Эвана. Голова опущена, глаза смотрят вниз, плечи сгорблены так, словно он хочет целиком погрузиться в свою книгу. А еще я заметила засохшее пятно крови под его носом. Костяшки его пальцев покраснели и распухли. Он дрался.

С кем? Возможно, со своим братцем-буйволом, Мерлом. А может, со спортсменами. С Джаредом, например. Тот, кстати, снова попытался привлечь мое внимание, и я показала ему средний палец. Его глаза расширились, а затем он разочарованно покачал головой, но губы предупреждающе скривил. Я не сомневалась, что слухи быстро расползутся. Легкодоступная. Подстилка. Шлюха.

Я тяжело вздохнула. Расставания бывают такими грязными.

Остаток урока я желала, чтобы Эван хоть раз взглянул в мою сторону. Но очевидно, что у него выдался ужасный день. Он не смотрел ни на меня, ни куда-либо еще. Только вниз. Словно и не было прошлого вечера.

«Можно ли винить его? Ты вела себя, как настоящая сука», – подумалось мне.

Я смотрела на свой стол, прячась за волосами и отговорками. Эван напугал меня ужаснейшим образом. Я решила, что он решил утопиться. И все же ощущала вину за то, как себя с ним повела. Ему и без меня хватает дерьма в жизни.

Ближе к концу урока я увидела, что Эван прячет книгу под листками и читает, пока мистер Альбертин бубнит о родине демократии.

– Эй, – дружелюбно прошептала я. Наверное, я выглядела, как Уэнсдэй Аддамс из «Семейки Аддамс», когда попыталась изобразить улыбку.

Эван быстро окинул меня тяжелым и потускневшим взглядом, кивнул в знак приветствия и вернулся к чтению.

– Что ты читаешь?

Он продолжал держать голову опущенной, не отрывая глаз от страницы, но подвинул книгу так, чтобы я смогла рассмотреть название. «Граф Монте-Кристо».

– Эту я упустила. Хорошая?

– Да, – прошептал он, так и не глядя на меня.

– О чем она?

– Про побег из тюрьмы.

Не нужно копать слишком глубоко, чтобы понять подтекст. Эван говорил, что хочет уехать из Планервилла. Что бы с ним ни случилось сегодня, это не заставило его передумать.

Я желала спросить парня о разбитом носе и о том, почему братья по отношению к нему ведут себя как придурки. Хотелось услышать все от него, а не через школьные сплетни. Я внезапно осознала, что хочу узнать его поближе, а это мало походило на меня. Обычно я не тянусь к людям.

Прозвенел звонок, Эван, не сказав ни слова и не оглянувшись, молниеносно собрал вещи и ушел.

Той ночью, лежа в кровати с блокнотом и постукивая шариковой ручкой по губе, я размышляла над заданием мисс Политано. Строки для любовного послания крутились в голове.

Поэма о любви.

От меня.

В разы лучше с ее заданием справился бы могильщик, если бы того попросили написать про рождение ребенка. Любовь для меня являлась неизведанной территорией. Смерть, потеря и одиночество – вот мои сильные стороны. Любовь принадлежала серому прошлому. Словно человек, которого я когда-то хорошо знала, но потеряла с ним связь, а сейчас не могу вспомнить ни лица, ни голоса, ни ощущений, когда он рядом.

Я попробовала написать несколько строк, но они вышли удручающими. Учительница просила не о почерневшей, гниющей версии любви. Она хотела видеть настоящие эмоции.

Летняя школа замаячила перед моим взором.

Я судорожно продолжила писать, вычеркивая все больше слов, в итоге вырвала лист и бросила его в мусорную корзину. Я никак не могла сосредоточиться на задаче. Все мысли крутились вокруг Эвана Сэлинджера.

Чем он сейчас занимается? Доставили ли его братья ему еще больше неприятностей? Или, может, он в бассейне, старается узнать, насколько получится задержать дыхание? Я прикусила губу, обдумывая, хорошая ли это идея – отправиться в «Фаунтаун». Черт возьми, а почему бы и нет? Я вольна идти куда угодно. Свободная страна и все такое.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

«А вдруг он ходит туда, чтобы сбежать? Вдруг это его единственное проклятое убежище?» – засомневалась я.

И закусила губу.

Последние шесть лет я жила в режиме выживания. Мама оставила меня одну. Я не отдавала и не получала знаков внимания от парней, конечно, если это не секс. Но со мной ничего не случится, если я пойду в «Фантаун» и засеку для Эвана время…

Задержи дыхание.

Я буду считать минуты.

Охраняя твой покой…

Я моргнула, увидев написанные слова.

«Боже, что это еще за странное дерьмо?»

Откинувшись на спинку кровати, я решила хоть раз попытаться выспаться.

И уставилась в потолок.

Проверила время на телефоне. Почти девять часов. Мобильник в хорошем рабочем состоянии. Не сломался. Ботинки не расклеились. А вот я по отношению к Эвану проявила себя стервой и ненавидела это ощущение.

Поэтому встала, надела старые джинсы и сандалии, которые не носила в школу, и направилась к выходу.

* * *

На этот раз сквозь душную, липкую темноту в аквапарк я ехала на велосипеде. Цикады оглушительно пели, и их непрерывное стрекотание обволакивало уже уснувший город. Желтый свет горел в окнах лишь нескольких домов. На улице никого не наблюдалось. Ни одна машина не проехала мимо. Словно я попала в город-призрак.

Как и в прошлый визит, аквапарк оказался пуст. Как и в прошлый раз, Эван находился в бассейне. Руки лежали на цементном полу, подпирая подбородок. Он выглядел измученным. Поверженным. Словно проплыл сотню кругов, хотя вода выглядела спокойной.

Сандалии шлепали по дорожке, сообщая о моем вторжении. «Эван пришел сюда, чтобы сбежать, – твердила я себе. – Я незваный гость. Мне следует вернуться и оставить его в покое». Только вот я не повернула. Он смотрел на небо, не поднимая головы, и его голубые глаза выглядели еще более потускневшими.

– Привет, – сказала я.

– Привет, Джо.

И почему в устах Эвана мое имя звучит так необычно? Он всегда обращался ко мне по имени. Даже в снах. Я же никогда не произносила его имя вслух.

– Я не хотела тебя беспокоить.

– Ты мне не мешаешь.

– Я уйду, если ты хочешь побыть один. – Он что-то пробормотал себе под нос. – Что? – спросила я.

– Ничего, – ответил Эван, а потом нырнул, вынырнул и откинул волосы с лица. – Зачем ты сюда пришла?

Я села на ближайший к глубине шезлонг.

– У меня есть телефон. В нем таймер. Я подумала, что могу засечь для тебя время, пока ты будешь задерживать дыхание под водой.

– Ты действительно хочешь провести вечер среды таким образом? – удивился он. Парень покачал головой, молча отвечая на собственный вопрос. – Тебе лучше уйти. Если кто-нибудь увидит тебя здесь, то не дадут жизни.

– Как будто мне не плевать, что обо мне думают! – Эван оглядел меня с головы до ног, взглядом задержавшись на длинных волосах, которые подобно щиту прикрывали шрам. Я скрестила руки на груди. – Ты хочешь, чтобы я засекла время или нет?

– Нет, спасибо, Джо, – тихо проговорил он, – не сегодня.

Я встала и подняла сумку.

– Тебе хочется побыть одному. Понимаю. Мне не следовало приходить. Прости.

– Нет, мне очень жаль. Просто сейчас я не лучшая компания.

– Плохой день?

– Можно и так сказать.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Я снова села.

– Что случилось? Я имею в виду… если ты, конечно, хочешь поговорить об этом.

– Ничего нового, все как всегда. – Он о чем-то вспомнил, и на вмиг помрачневшем лице погасла улыбка. Эван ткнул большим пальцем в цемент на краю бассейна. – Но на этот раз он зашел слишком далеко.