Выкрикивается лот 49 - Томас Пинчон

– Какой, например?

– Например, выиграешь процесс, который я затеял по поводу долгов Пирса Инверэрити. – Метцгер, при всей его невозмутимости, удивился до крайности и выпучил глаза. Ди Прессо захохотал и хлопнул его по плечу. – Нормально, старик.

– Кому это нужно? Впрочем, тебе лучше поговорить и с другим распорядителем. – Он представил Эдипу; Ди Прессо вежливо приподнял очки.

Внезапно налетел холодный ветер, солнце скрылось. Все трое тревожно подняли головы, высматривая угрозу, и уперлись взглядом в поджидавшее их бледно-зеленое здание, в его высокие башенные окна, металлический декоративно-цветочный орнамент и суровое молчание. Дин – «параноик» за штурвалом – аккуратно подвел катер к небольшому деревянному причалу, и все сошли на берег; Ди Прессо нервно направился к пожарной лестнице.

– Хочу проверить, как там машина, – объяснил он.

Эдипа и Метцгер, взяв все для пикника, поднялись по ступенькам, через балкон вышли на светлую сторону здания и по металлической лестнице взобрались на крышу. Они словно бродили по большому барабану; внизу вибрировала пустота и слышались радостные вопли «Параноиков». Ди Прессо, блестя водолазным костюмом, вскарабкался на купол. Эдипа расстелила одеяло и налила текилу в белые пластмассовые чашки.

– Пока там, – сказал Ди Прессо, спускаясь. – Надо будет потом сбегать.

– Кто твой клиент? – спросил Метцгер, протягивая ему текилу.

– Парень, который за мной гонится, – ответил Ди Прессо, зажал чашку в зубах, так что она закрыла ему нос, и игриво покосился на них.

– Ты бегаешь от клиентов? – спросила Эдипа. – От собственной скорой помощи?

– Он хочет призанять деньжат, – объяснил Ди Прессо, – но я сказал, что в любом случае за этот процесс аванса не получу.

– Значит, ты не рассчитываешь на победу, – поняла Эдипа.

– Не лежит у меня к этому душа, – признался Ди Прессе – И потом, как я могу одалживать деньги, если не способен даже вовремя платить взносы за тачку, которую купил, будучи во временном умопомрачении?

– Ничего себе временное, – фыркнул Метцгер. – Длится больше тридцати лет.

– Я не настолько безумен, – сказал Ди Прессо, – чтобы лишний раз нарываться на неприятности. В этом замешан Тони Ягуар, друзья. Ходят слухи, что он здорово приструнил местных законников и теперь вполне может начать наводить свои порядки здесь. А мне такого горя не надо.

Эдипа свирепо уставилась на него.

– Ты вонючий эгоист.

– За всем постоянно присматривает «Коза Ностра», – успокоил ее Метцгер. – Следит. И если организация не хочет, чтобы помогали тем или иным людям, значит, помощи они не получат, – и в помине такого не было.

– У меня есть родственники на Сицилии, – сказал Метцгер на ломаном английском.

«Параноики» и их подружки, вышедшие из-за башенок, фронтонов и вентиляционных труб, возникли на фоне светлого неба и потянулись к корзине с баклажанными сэндвичами. Метцгер сел на термос с текилой, так что выпивки им не досталось. Ветер крепчал.

– Расскажи о процессе, – попросил Метцгер, обеими руками стараясь удержать прическу.

– Ты смотрел бухгалтерию Инверэрити, – сказал Ди Прессе – И знаешь о фильтре для «Биконсфилд». – Метцгер брезгливо поморщился.

– Уголь из костей, – вспомнила Эдипа.

– Ну так вот, мой клиент Тони Ягуар, по его словам, доставил партию костей. Инверэрити ему так и не заплатил. Из-за этого весь сыр-бор.

– Чепуха, – сказал Метцгер. – Не похоже на Инверэрити. В таких расчетах он был крайне щепетилен. Если только это не был подкуп или взятка. Но я занимался только законными налоговыми выплатами, так что все равно ничего бы не заметил. На какую строительную фирму работал твой клиент?

– Строительную фирму? – Ди Прессо покосился по сторонам.

Метцгер оглянулся. «Параноики» с подружками, похоже, были вне зоны слышимости.

– Что, человеческие кости? – Ди Прессо кивнул. – Тогда ясно, как он их получил. Через разные дорожно-строительные предприятия, в которые вкладывал деньги и с которыми заключал контракты. Все делалось самым что ни на есть кошерным способом, Манфред. Если кого и подмазывали, сомневаюсь, что это записывалось.

– Ради всего святого, объясните, – потребовала Эдипа, – каким образом дорожные строители могут торговать костями?

– Раскапываются старые кладбища, – объяснил Метцгер. – Как то, что обнаружилось на пути Восточной автострады Сан-Нарцисо; оно не должно было там оказаться, и потому мы его просто пропахали – ничего страшного.

Ди Прессо покачал головой:

– Никаких взяток, никаких автострад. Эти кости приехали из Италии. Прямая продажа. Некоторые из них там, – он махнул рукой в сторону озера. – Донный орнамент для придурковатых любителей подводного плавания. Собственно, этим я сегодня и занимался – изучал товар. Пока Тони не пустился вдогонку, разумеется. Остальные кости еще в начале пятидесятых использовались на этапе предварительных исследований для разработки фильтра, снижающего вероятность заболевания раком. Тони Ягуар говорит, что собрал все кости со дна Lago di Pieta.[51]

– Силы небесные, – поразился Метцгер, услышав это название. – Солдаты?

– Около роты, – подтвердил Ди Прессо. Озеро Оплакивания, находившееся неподалеку от побережья Тирренского моря, где-то между Неаполем и Римом, стало местом ныне забытой (а в 1943 году – трагической) изнурительной битвы, развернувшейся на второстепенном участке боевых действий во время похода на Рим. Несколько недель горстка американских солдат, попавших в окружение и оставшихся без связи, бестолково суетилась на узком берегу чистого и спокойного озера, в то время как с утесов, вертикально нависавших над берегом, денно и нощно, настильно и продольно лупили немцы. Вода в озере была слишком холодной: пловец умирал от переохлаждения, не успев достичь безопасного берега. Не было деревьев, чтобы построить плоты. В воздухе появлялись только одиночные «штукеры»[52] на бреющем полете. Удивительно, что так мало бойцов так долго продержались. Они окопались, насколько это позволял скалистый берег, и посылали на утесы небольшие группы, которые почти никогда не возвращались, хотя однажды сумели захватить пулемет. Разведчики искали обходные пути, но большей частью гибли или приходили ни с чем. Солдаты изо всех сил пытались прорваться. Потерпев неудачу, они, сколько могли, цеплялись за жизнь. Но погибли все до единого – глупо, бессловесно и бесследно. А потом в один прекрасный день немцы спустились со скал и побросали в озеро все трупы, которые валялись на берегу, все оружие и всю боевую технику, непригодную к дальнейшему использованию. Трупы спокойно утонули и оставались в озере до начала пятидесятых, пока не появился Тони Ягуар, служивший капралом в итальянской части, прикомандированной к немцам, которые стояли у озера Оплакивания; он знал, что именно лежит на дне, и решил – вместе с несколькими, так сказать, коллегами – выяснить, чем еще можно поживиться. Поднять им удалось только кости. В силу целого ряда туманных причин, которые могли включать в себя известный факт, что американские туристы, каковых тогда развелось в изобилии, готовы платить полновесные доллары практически за что угодно, ввиду рассказов о «Лесной поляне»[53] и американского культа мертвых; возможно, в смутной надежде, что сенатор МакКарти и его клика, которые приобрели в те дни определенное влияние на богатых заокеанских кретинов, сумеют каким-то образом вновь привлечь внимание к павшим во Второй мировой – в особенности к тем, чьи тела не были найдены, – в общем, в силу целого лабиринта предполагаемых мотивов Тони Ягуар решил, что благодаря своим связям с «организацией», известной нынче как «Коза Ностра», он наверняка сумеет сбыть Урожай костей где-нибудь в Америке. И оказался прав. Импортно-эскпортная фирма закупила кости, толкнула их предприятию по производству удобрений, которое взяло пару бедренных суставов для лабораторных исследований, но в конце концов решило вместо человечины использовать американскую сельдь и переправило оставшиеся несколько тонн холдинговой компании, продержавшей их почти год на складе возле Форта Уэйн в штате Индиана, прежде чем костями заинтересовался «Биконсфилд».

– Ага, – подскочил Метцгер. – Значит, их купил «Биконсфилд». Не Инверэрити. У него были акции только «Остеолизис Инкорпорейтед»,[54] компании, которая разрабатывала фильтр. А не самого «Биконсфилда».

– Кстати, мальчики, – вдруг заметила одна из девчонок, милашка в черных колготках и теннисных туфлях, с тонкой талией и каштановыми волосами, – все это потрясно смахивает на ту препоганейшую якобитскую пьесу о мести, которую мы смотрели на прошлой неделе.

– «Трагедия курьера», – сказал Майлз, – Точно. Так же кучеряво закручено. Кости батальона жмуриков в озере, их выуживают, пускают в дело…