Барьер Сантароги - Фрэнк Херберт
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Но тогда наблюдались бы иные виды психомоторной реакции, которые были бы отмечены аппаратурой“.
Это приводило к другой возможности: „В моменты сильного стресса подсознательная деятельность желез у Спарроу не контролируется центрами в коре головного мозга. Возможно, это связано с параноидальными тенденциями. Но это могло быть и расстройством обычных психофизиологических реакций при стрессе, вроде притупления или даже отступления чувства страха, когда человек настраивает себя, что никакой опасности нет“.
Рэмси приподнялся на койке. „Этим можно объяснить и религиозные настроения Спарроу, его внешние и внутренние проявления веры. В прошлом случались религиозные фанатики. Они всегда пытались надеть на себя Христовы одежды“. Рэмси нахмурился.
Резкий стук в дверь прервал его размышления. Рэмси спрятал ленты с записями в двойное дно коробки с телеметрической аппаратурой, закрыл крышкой и запечатал ее.
Снова стук. „Рэмси?“ Голос Гарсии.
— Да?
— Рэмси, лучше всего прими пару таблеток от усталости. Тебя назначили на следующую вахту.
— Хорошо, спасибо.
Рэмси сунул коробку под стол, подошел к двери и открыл ее. Проход был пуст. Рэмси глянул на дверь каюты Гарсии и какое-то время продолжал стоять, вслушиваясь в окружающий его мир корабля. Капля сконденсировавшейся влаги упала ему прямо на лоб. Вдруг Рэмси понял, что совершенно не может противостоять депрессии: на него как бы обрушилось чудовищное давление воды за бортом.
„А знаю ли я, что такое настоящий страх?“ — спросил он сам себя.
„Рэм“ двигался в медленном ритме подводных течений, прячась под холодными слоями воды — термоклинами, потому что те заглушали звук винта, и экипаж специально выискивал такие слои, пробираясь меж стенками подводных каньонов, будто громадный увалень с волочащимся сзади хвостом, так как стены каньонов поглощали звуки движения буксира.
Менялись вахты, поглощалась еда. Начались шахматные сражения между Спарроу и Гарсией. Стрелка автоматического таймера вращалась по кругу, с каждым оборотом отсчитывая монотонную рутинную жизнь в ожидании опасности. Красная точка, отмечавшая положение судна на панели сонара, проползла вокруг Флориды, вышла к побережью Атлантики и дальше — в океанские просторы — и теперь ползла к Исландии.
Пять суток тринадцать часов двадцать одна минута с момента выхода.
Спарроу вошел на центральный пост и остался в двери, чтобы окинуть взглядом циферблаты приборов — своих следующих органов чувства. В атмосфере слишком много влаги. Ему казалось, что на вахте будет стоять Гарсия. Но вахтенным был Боннет. Главный пульт был переключен на дистанционное управление: репитерный пульт отсутствовал.
На сонарном экране точка, отмечающая их позицию, находилась практически прямо к востоку от северной оконечности Ньюфаундленда и к югу от самой южной оконечности Гренландии: курс 61°21′. Прибор регистрации статического давления показывал 2360 фунтов на квадратный дюйм, что соответствовало глубине 5500 футов.
Спарроу прошел через помещение центрального поста и вышел на мостки машинного отделения. Чувствовалось, как поверхность мостков колеблется под его ногами.
Боннет стоял на нижних мостках, спиной к Спарроу, глядя налево вниз. Спарроу последовал за его взглядом: дверь, ведущая в аварийный тоннель реакторного отсека.
„В движениях Боннета нечто странное, — думал Спарроу. — Он как будто что-то подсчитывает“.
Но потом Спарроу понял: Боннет нюхал воздух. Спарроу тоже сделал это: пахло вентиляцией, озоном, маслом — самые обыкновенные запахи машинного отделения. Он подошел к краю мостков, перегнулся через ограждение.
— Что-то случилось, Лес?
Боннет обернулся, поглядел снизу вверх.
— А, шкип. Не знаю. Мне показалось, будто тут что-то воняет.
Губы Спарроу растянулись в полуулыбку.
— И что ты можешь сказать про эту вонь?
— Я имею в виду, что-то сгнило. Какая-то падаль. Мясо гнилое. Уже несколько дней я замечал, когда проходил тут.
— Больше никто этого не замечал?
— Никто не говорил.
— Наверное, тебе показалось, Лес. После пяти дней плавания в этой кишке прованивается все вокруг.
— Да нет, шкип. Большинство запахов я еще могу различить. А вот этот как-то нет.
— Постой там.
По переходному мостику капитан спустился к Боннету.
— Понюхайте сами, шкип.
Спарроу набрал воздух в ноздри. В атмосфере был легкий запах падали, на подводном корабле с повышенным содержанием кислорода мясо могло завоняться очень скоро.
— Может это дохлая крыса? — предположил он.
— Как она могла проникнуть на борт? Тем более, что мы прошлись по „Рэму“ чуть ли не с зубной щеточкой.
Боннет замолчал, повернулся и поглядел на антирадиационную переборку.
— Это единственное место, которое мы не перешерстили, — сказал Спарроу.
— Погодите, мы осматривали все через внутренние телекамеры. Там… — Боннет замолчал.
— Давай глянем еще раз, — предложил Спарроу.
Они направились на контрольный пост и один за другим включили все сканеры реакторного отсека, следя за экранами.
— Ничего, — сказал Боннет. Он поглядел на Спарроу и пожал плечами.
Капитан поглядел на свои часы.
— Джо должен заступить на вахту где-то через час. — Он поглядел на пустынный экран. — Пошли его сейчас же к переднему входу в тоннель. Рэмси пусть будет на центральном посту. Я же пошел вперед.
Он вышел в переднюю дверь на мостики и спустился вниз, на нижний уровень.
Боннет, оставшись на центральном посту, разбудил Гарсию зуммером. В динамике раздался сонный голос:
— Ну?
— Шкип вызывает тебя на бак. Тоннель номер один реакторного отсека.
— Что случилось?
— Он тебе скажет.
Боннет отключился и нажал кнопку общей связи.
— Рэмси?
— Да. Я в комнате отдыха.
— Немедленно на центральный пост.
— Иду.
Боннет отключил общую связь и присоединился к Спарроу. Тут же подошел и Гарсия, натягивая футболку, его черные волосы были всклокочены на лбу.
— Что-то случилось?
Спарроу обратился к нему.
— Джо, ты последним проводил контрольную инспекцию реактора. Вы открывали дверь в тоннель?
— Точно. Только я в него не заходил. Там работала команда из Безопасности.
— Хорошо. А ты ничего не чувствуешь?
Гарсия нахмурился, поколебался.
— Вы имеете в виду, чувствую ли я что-то носом?
— Именно.
— Не понимаю, — Гарсия почесал затылок. — А что?
— Понюхай, — предложил Боннет.
Гарсия наморщил нос. Еще раз.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});