Экстремальный соблазн - Джанис Мейнард

Патрик взял Либби за руку.

– Инженеры укрепили первые пятьсот метров спуска. Достаточно, чтобы не случился обвал даже при легком землетрясении, а такие здесь случаются. Я не стал бы водить сюда группы, если бы это было опасно.

– Я знаю. – Либби закусила губу. – Как мы будем спускаться?

– Рюкзаки держим в руках. Я впереди с фонарем. Ты следом за мной. Когда мы дойдем до определенного места, я расстелю брезент на земле и мы сядем. Если ты передумаешь, скажи мне, и мы тут же повернем обратно.

– Сколько времени вы обычно проводите в шахте?

– Час.

Увидев, что она побледнела, Патрик быстро сказал:

– Но мы можем просто спуститься, затем повернуть обратно и подняться на поверхность. – Патрик колебался. В чем заключалась его роль – воодушевить или отговорить Либби? – Ты уверена, Либби?

Она кивнула. Казалось, что ее глаза состоят из одних зрачков.

День стоял теплый и солнечный.

– Раскатай рукава рубашки и надень куртку. В шахте прохладно.

Либби последовала его совету. Затем вновь на него посмотрела.

– Что теперь?

Патрик раздвинул молодую поросль, скрывавшую деревянную дверь. Повозившись немного, он открыл ее.

– Дверь останется открытой, – сказал Патрик. – Даю слово, что она не захлопнется снаружи.

– Думаешь, что твоя клятва улучшит мое состояние?

Он посмотрел на нее через плечо. Либби улыбалась, но в глазах притаилась настороженность, хотя ее лицо выражало решимость.

– Следуй за мной.

Либби сделала шаг, затем второй, полностью доверившись Патрику, который вел ее в самые недра земли.

Либби было не по себе. Люди должны жить на земле и при дневном свете. Бешеный стук сердца буквально оглушал ее.

– Патрик, – окликнула она, едва справившись с приступом тошноты.

Он немедленно остановился, опустил рюкзак и повернулся к ней лицом. Луч света от фонаря ослепил ее. Они ушли совсем недалеко. Было видно, как в шахту пробивается дневной свет.

– Спокойно, – сказал он, понимая, что его взгляд смущает ее.

Они медленно продвигались по шахте. Полкилометра – ерундовое расстояние, а кажется марафоном.

Приступ паники усиливался. Либби старалась медленно и глубоко дышать, уговаривая себя, что сможет сделать это.

– Подожди, – сказала она. Страх поглотил ее решительность. Разум отказывался ей повиноваться.

Либби опустила рюкзак на землю, обхватила себя руками.

– Дай мне пару минут. Я справлюсь.

Патрик тоже положил рюкзак, снял фонарь со лба, чтобы свет падал под ноги.

– Одно то, что ты решилась на этот спуск, Либби, делает тебе честь.

Вытерев нос рукавом рубашки, Либби покачала головой.

– Ненавижу себя за свою глупость.

– Ты вовсе не глупая. У многих людей есть страхи – высота, пауки, клоуны.

Последнее слово рассмешило Либби.

– Клоуны? Ты это серьезно?

– Абсолютно. Называется клоунофобия.

– Сочиняешь.

Она услышала, как Патрик усмехнулся.

– Я бы не стал тебе врать.

– А у тебя есть страхи, Патрик?

В этот момент издалека донесся приглушенный грохот.

– Подожди, Либби, – сказал Патрик.

Прежде чем Либби успела вымолвить слово, в коридоре шахты раздался оглушительный треск. На их головы обрушился поток из комьев земли и обломков породы.

Либби услышала, как Патрик выругался, и отключилась.

Патрик пытался отыскать Либби в кромешной темноте. Его мозг лихорадочно пытался оценить случившееся. Наконец он наткнулся на Либби, схватил ее за плечи и встряхнул.

– Черт возьми, вымолви хоть слово. Ты ранена?

Положив ее голову себе на колени, Патрик ощупывал ее тело, пытаясь обнаружить раны. Ран не было, и Патрик с облегчением вздохнул. Он начал растирать ей руки и лицо, пока Либби не пошевелилась.

– Патрик, – пробормотала она.

– Я здесь. – В этот момент тело Либби напряглось, и она вскрикнула. – Все в порядке. Не нужно паниковать.

Либби не произнесла ни слова, ее молчание говорило само за себя, что Патрик просто сумасшедший. Через минуту Либби попыталась сесть.

– Что произошло?

Патрик обнял ее за плечи, чувствуя, как сотрясается ее тело. Он ни за что не признался бы себе, что обрушившаяся на них мгла и безвестность напугали даже его.

– Я не уверен, но могу предположить. Шахта не могла обвалиться. Я говорил тебе, что она укреплена.

– Тогда что это могло быть?

– Думаю, подземный толчок… легкое землетрясение.

– В Северной Каролине?

– Я предупреждал, что такое случается. Последние три недели лили сильные дожди, возможно, сошел оползень, заблокировавший вход.

Что бы Парик ни говорил, ситуация была не из приятных. Кожа Либби была холоднее льда. Он беспокоился, как бы с ней не случился шок. Надо предпринять какое-то действие, чтобы прекратить панику.

– Мне нужно вернуться к выходу, чтобы оценить ситуацию.

Либби еще крепче ухватилась за его рубашку:

– Я с тобой.

Патрик улыбнулся в темноту.

– Хорошо, только сначала отыщем фонарь.

Продолжая обнимать Либби одной рукой, он пошарил вокруг себя другой, пытаясь разгрести обломки и обнаружить фонарь.

– Нашел?

Патрик нащупал эластичную лямку и вытащил фонарь из кучи грязи, веток и мелких камней. Но когда он нажал на выключатель, ничего не произошло. Стекло фонаря было разбито.

– Да, вот он, но не работает.

– А как насчет телефонов?

И что ему на это ответить? Стоит ли сказать ей, что они могут застрять здесь на несколько дней и нужно беречь батарейки? С другой стороны, для спасателей удобнее, если они продвинутся как можно ближе к выходу. Конечно, если не сойдет еще один оползень, что маловероятно, но теоретически возможно.

– У меня есть парочка запасных фонариков. Надо только добраться до моего рюкзака. Ничего, если я отпущу тебя на минутку?

– Конечно.

Правильное слово, но неверный тон. Судя по интонации, она была на грани срыва.

Проклиная себя на чем свет стоит, он отпустил Либби и, вытянув вперед руки, подобно слепому, принялся за поиски. Сначала ему попался рюкзак Либби. Он сам собирал его и знал содержимое. Он положил тяжелые фонари в свой рюкзак.

Вскоре он нашел рюкзак, достал фонарь и включил его. Тонкий луч света был так же приятен, как глоток воды в пустыне.

Либби посмотрела на него прищурившись.

– Слава богу! – просто сказала она.

– У тебя что-то запуталось в волосах. Не бойся, не насекомые, – быстро добавил он.

Патрик наклонился и провел пальцами по ее волосам, доставая мелкие веточки.

– Вот, теперь все в порядке.

Разговор был бессмысленным, он понимал это. Но о чем, черт побери, говорить с красивой женщиной, когда вы заживо погребены в этой проклятой шахте?

Вдруг Либби сказала: