Почти библейский исход - Денис Пронин

Вдвоём осматривали при свете неяркой лампы дверь уже не как я в одиночку — подёргал и за подмогой рванул, а внимательно. Дверь явно пережила чьё-то дикое желание её открыть, ворваться и похулиганить. Рычаги двух запоров явно согнуты, сама дверь в царапинах и неглубоких вмятинах. И как открыть?

Пока я обдумывал, как притаранить сюда бензорез какой-нибудь, а потом — где его отыскать перед тем, как переть, выход нашёл Тотти. Он просто выбил костяшками пальцев «Спартаковскую» долбилку и громко произнёс «Откройте, пожалуйста!» почему-то по-русски. Скулёж за дверью затих, а потом послышалось: «А кто это?» Ну, пришло время бесед!

— Кто-кто! Жан-Жак Руссо и Жак-Ив Кусто!

— КТО???

— Блин, спасатели Малибу! Шойгу прислал!

За дверью заскрипело, погрохотало, и она не спеша приоткрылась.

Аврал, устроенный на свежезатрофеенном катере «в три лица», практически неописуем. Нет, я бы с удовольствием, как эпический герой, к тому же пострадавший, попочивал бы на лаврах где-нибудь в теньке, но запах… Поэтому пришлось впрягаться.

Спасённый, полноватый парень Сёма Ройзман, от классического еврея взял только фамилию, одесский говор и здоровенный нос — «так скААть», на первый взгляд. В остальном — русак-русаком, ни пейс, ни скорби и плача во взоре. И адаптивный — ужас! Не бросился нам на шею с воплями благодарности, ни вопросов типа «что» и «откуда». Когда вылезли из «нутрей» сторожевика, постоял, огляделся-осмотрелся со странным выражением лица и, раздевшись скоренько, сиганул за борт. Немая сцена! И что теперь, за ним сигать? Однако почти тут же показавшаяся над водой голова сообщила:

— Кайф какой! Гигиена — прежде всего!

— Всего — чего?

— Это тебе, любопытный негр, ой, пардон, афроамериканец, хорошо — грязь на теле не видна…

— Слышь, разговорчивый! Расист, что ли? Ты нашу птичку не обижай! Я от него, в отличие от перерожденцев-евреев, ничего плохого не видел! Так что без наездов давай! Накупался?

— Да, спасибо!

— Руку давай, вылезать пора!

Выдернули Сёму на палубу и предложили рассказать в подробностях, с чего это он закупорился в двигательном отсеке и как ухитрился выжить.

По его словам, «ничто не предвещало ураган» вплоть до второй половины 20-го числа. В три пополудни отошли «от стенки», добрались до Тирана и ринулись форсировать Красное море… Какие планы на дальнейший маршрут были — его в известность не ставили, да и сам он особо не интересовался, его дело — моторы. А дальше начался, по его словам, «ужас разной степени громкости». Сперва фатально сплохело капитану, и тот, забыв о кашруте[21], попробовал на вкус «корабельную скорую помощь» в лице медбрата и медсестры. Сёма только краем глаза, выйдя за инструкциями, ухватил это зрелище, чего ему хватило — он уполз «к себе», заглушил движки и сел слушать «шо деется». Два раза его хотели навестить, но молча. После второго раза он заперся «намертво», что сделал вовремя — в третий, четвёртый и пятый раз к нему уже ломились, как в перестройку за водкой по талонам, не открывая, а выламывая дверь. После пятого раза от него отстали и даже вроде забыли, но особого желания вылезать из своей ракушки он не испытывал. Пожрать у него с собой было (ведь мама ему постоянно повторяла: «Сёма, если не тащить на себе — покушать надо, чтоб было всегда, и на сейчас и на потом!»), вода — тоже, так что он решил ждать спаскоманду. Правда, спустя сутки он уже не был так уверен в приходе спасателей, но… Дождался, в общем. Нас.

— Пётр! Тамир! Вы же не просто так сюда приплыли, да? Кораблик нужен, я правильно понимаю? Тогда давайте приберёмся, а потом вы расскажете, что и куда, ладно? А то я только помылся, а от этих миазмов, похоже, опять пачкаюсь…

Вот и начался аврал… С «крупными» частями беспорядка справились легко, отправив всех — и обглоданных, и безголовых — за борт. А вот с подсохшими и заскорузлыми лужицами и лужами… В общем, швартовались в «Марина-Центре» уже в сумерках, гадая на подходе, успеем — не успеем, и — я лично — ломая голову, где наш флагман на ночь парковать и как. Но — успели! Правда, сторожевик «бросили» посреди местного рукотворного заливчика, от греха подальше, чтоб, не дай бог, не поцарапать или не погнуть какую-нибудь очень важную военно-морскую хрень. А к причалу притёрлись на пострадавшем катере — ему в Россию не плыть.

Сёстры встречали на причале, обе, забив на караульную службу. Ни на моё «Заждались?», ни на Тоттино вежливое «Добрый вечер!» не отреагировали. Отмерли только на Сёмино «Дамочки, встречайте героев, а я уж в сторонке порадуюсь, не стесняйте себя и их!» Ну как отмерли — цветов и поцелуев не дождались, ни салюта, ни фейерверков… Даже «Почему так долго?» не спросили! Хоровой вопрос: «Почему Пётр в трусах и царапинах?!» Вот скандинавская фирма Joop[22]!!! Ничто в мире не интересует, а вот «почему в трусах» — ИНТЕРЕСУЕТ! И интерес на обоих личиках такой… с подковыркой…

«Девушки, а вы чего пост бросили? А обед готов? А аптечка наготове?» У меня, как хвалился Маугли, «под языком достаточно колючек», неудобные и неприятные вопросы тоже задавать умею…

— Саша электричество нашла, обед — уже ужин — готов, заждались уже!

— Хорошо, что живые! Пошли, за едой расскажете и представите новенького.

Женщины… Бозон Хиггса[23]… И неизвестно, что понятнее…

Оставили женщин без присмотра… Да и слава Богу! В отсутствие «деструктирующего начала» (по словам Саши) дамы занялись домашними делами. Сперва Александра, загнав сестру на пост, забралась в здание на берегу, нашла заглохший генератор, ухитрилась его заправить и завести. Потом вернулась и отправила Алёну кашеварить. Алёна дежурством по кухне не ограничилась, а, кроме первого-второго-третьего, приготовила к «заселению» две комнаты на втором этаже — себе с сестрой и нам с Тамиром. А потом, поев, сменила сестру. Смена караула удачно совпала с появлением «гостей»: трое ходоков, явно неживых, припёрлись — на запах Алёниной стряпни, наверное. В итоге Алёна постреляла, вспомнила, как разбирать и собирать автомат, и научилась его чистить. После этого «отдыхала» до нашего появления в кресле башенного стрелка, пока реактивная сестричка рыскала по территории «в поисках сама не знаю чего». Всё найденное она складывала на первом этаже, «потом посмотрите».

Всё это нам в два голоса рассказывали, когда мы, умытые, переодетые, остаканенные, а я ещё и продезинфицированный и испятнанный зелёнкой из Алёниной аптечки, жадно поглощали овощной суп и жареную говядину с картошкой и салатом овощным из местных запасов. От всего этого великолепия мне слегка поплохело, подурнело, и я попросился прилечь ненадолго где-нибудь. Меня отконвоировали — Тотти вёл, Саша показывала дорогу. Сам я как-то не очень твёрдо держался на ногах — то ли стакан, то ли обед, то ли морская прогулка — но что-то явно было лишним. В общем, как меня раздевали и спать укладывали — я и не помню.

Проснулся на заре от урчания генератора. Полежал, наслаждаясь этим звуком в рассветной тишине… Потом осознал, что генератор обычно не меняет частоту и громкость урчания, понял, что это Тотти храпит, и решил вставать. Заснуть под чужой храп не могу, спать — да, а вот с засыпанием проблемы. Простейшие гимнастические упражнения из комплекса «зарядка для лентяев» — сесть на кровати и потянуться — дали понять, что лучше бы я не просыпался. Ныло, болело и дёргало везде, где можно. Первенство держала спина, за ней рука правая недоукушенная, далее количество участников в борьбе за третье место по болявости зашкаливало, и «бронзу» вручать было некому. Кряхтя, отдуваясь и бормоча под нос вежливые интеллигентные слова, характеризующие состояние меня любимого и моё отношение к этому, подошёл к окну и, шипя сквозь зубы, попробовал отвлечься на восход — окна комнаты, где мы ночевали, выходили на море. И почти справился! Ещё пара минут — и жизнь стала бы великолепна! Но вмешалась действительность — щелчок предохранителя, лязг передёргиваемого затвора, стук выброшенного патрона — и хриплый со сна голос…

— Папа! Ты как, живой?

— Нет, блин! Папа — такая шляпа, что умер и вместо завтрака с Тамиром в меню решил начать с романтики — красноморского восхода! Спасибо, кстати, что предупредительный выстрел не сделал!

— Я больше спать не буду! Хочу и даже очень, но не смогу. Пойдём, кофе попьём?

— Пойдём. А где Сёма?

— Бдительно спит в «Фахде».

«На цыпочках рота кралась к штабу противника…» К тому времени, как вскипел включенный электрочайник, на кухне собрались все, включая бдительно спавшего Сёму. Блин, перебуровили всех! А всё из-за паранойяльной бдительности некоторых!

— Ну, раз все собрались, оставив и постели, и посты, давайте думать! Семён, у тебя какие планы на оставшуюся жизнь? Я имею в виду — нам в Россию надо!