Измена. Право на любовь (СИ) - Арская Арина

Прикрываю дверь, и раздается грохот, будто Дима перевернул стол или шкаф, а, может, выкинул Карину в окно, потому что она вскрикивает.

— До свидания, — шепчет медсестра, и когда я оглядываюсь, сипит, крепко зажмурившись, — мне так жаль… Господи… Вита… — распахивает глаза, а в них я вижу отчаяние и раскаяние.

Мне не по себе от ее взгляда. Она мне пытается сказать не о муже-предателе, а о чем-то более страшном, что касается только меня, будто она соучастница преступления. Отступаю и едва слышно говорю:

— Хорошего дня…

Глава 21. Илюш, какого черта?

Я не помню, как добираюсь до своего нового дома. Очухиваюсь только с пустой чашкой, на дне которой засохли остатки кофе.

— Вита…

Я оглядываюсь, а за столом сидит Илья и смотрит на меня круглыми глазами.

— Что ты тут делаешь?

— Ты не помнишь? Я тебя ждал у двери, и ты меня впустила.

— Да?

— Что с тобой?

Как объяснить недоуменному и настороженному мальчику, что, похоже, к моему бесплодию приложил руку семейный доктор. Да, подозрения необоснованные, ведь медсестра мне ничего не сказала, лишь посмотрела… Иногда и слов не надо, чтобы все понять.

— Ты мужа убила? — предполагает Илья и криво улыбается. — Если так, то… где тело? Его надо спрятать… Я пересмотрел множество детективных сериалов и спец по тому, как стоит и как не стоит прятать тела…

— Я по уши в дерьме, Илюша, — сипло отвечаю я.

— Только не паникуй, — Илья медленно встает и ласково улыбается. — Я рядом. Мы что-нибудь придумаем. Где тело, Вита?

— Вокруг меня одни лжецы…

Я роняю кружку, она падает на ковер с глухим стуком, и я оседаю на пол. Дима вполне мог… Он же меня витаминами пичкал, прописывал общеукрепляющие уколы, после которых у меня тянуло внизу живота, а он приговаривал, что так и должно быть, ведь мои яичники активизируют работу. Все врачи в его клинике передавали анализы, анамнезы и прочие бумажки ему. Я их в руки сама лично не получала. Лишь после того, как он их якобы изучал…

— Какая же я дура, Илюша.

— Тихо, Вита, тихо, — Илья крадется ко мне и присаживается рядом. Обхватывает лицо руками, — все хорошо. Слышишь?

— Все плохо, — с губ срывается смешок и я смотрю на белый потолок.

Илья накидывает мне на плечи пушистый плед и прикладывает к уху телефон. Грызет ногти, вслушиваясь в гудки. Мне бы его остановить, а то вдруг он звонит в полицию, а я ведь никого не убивала, но не могу раскрыть рот.

— Па, привет, — Илья нервно щелкает пальцами. — Мне надо избавиться от тела…

— Что?! — доносится удивленный мужской бас.

— Тело, говорю, надо спрятать.

— Какое тело?

— Какая разница?

— Я так и знал, мелкий ты говнюк, что ты проштрафишься на испытательном сроке!

— Па, не ори! Все серьезно!

Я удивленно смотрю на Илью. Он звонит отцу с просьбой спрятать тело? Серьезно?

— Илюш, — касаюсь его колена.

— Кого ты завалил? — рычит в трубке мужской голос. — Только не говори, что своего временного босса.

— Не я.

— Твоего босса завалил не ты?

— Не моего босса.

— Кто и кого? — урчит мужчина в трубке. — Ближе к делу, Илья Романович!

— Я никого не убивала, — дергаю Илью за рукав его горчичного джемпера. — Илюш!

Он косит на меня удивленный взгляд и хмурится.

— Илья! — орет смартфон.

— Слушай, пап, не бери в голову. Ошибочка вышла.

— Так Арман жив?!

— Да живой это долбоящер, живой! — рявкает Илья. — Все, пока!

Сбрасывает звонок, прячет телефон в карман джинсов и смотрит перед собой, медленно моргая. Коротко кашляет, прочищая горло и вздыхает:

— Как неловко вышло.

— Илюш, какого черта? — у меня брови ползут на лоб. — Это как понимать?

Глава 22. Еще один лицемер

— Илюш, — тихо повторяю я.

— Я разволновался, — избегает взгляда.

— Ты позвонил отцу с просьбой спрятать тело…

— Он знает, что я не прибегу к насилию без причины, — пристыженно краснеет и опять отводит взгляд.

— Илья.

— Что? — он возмущенно смотрит на меня. — Да я бы сам твоего мужа голыми руками придушил.

Это не просто милый мальчик-бариста, который решил поиграть с обманутой женщиной. Я окидываю его внимательным взглядом. Одежда недорогая, обычный масс-маркет, но его глаза… Они уверенные, спокойные… Илья не знал нужды, оттого он весь такой легкий и непринужденный.

— Ты кто такой?

— Илья, — очаровательно улыбается.

— Илья, папа у которого может тело спрятать?

— Ну… — неопределенно отвечает он и смотрит на потолок.

— Среднестатические отцы на просьбу спрятать тело схватили бы удар, Илюша, — шепчу я, а у самой ладони вспотели.

— Допустим, у меня не среднестатический отец.

— И ты не среднестатический бариста? — я стараюсь говорить спокойно, однако прорезываются истерические нотки.

Угрюмо молчит. Еще один лицедей в моей жизни. Юный паршивец, который по какой-то причине играет роль обычного парня. И ведь как играет! У меня сомнений никаких не возникло. Либо я просто слепая идиотка… а его сестра? Лена ведь тоже не выглядела богатой фифочкой и дочкой какого-нибудь опасного мафиозника. Я ничего не понимаю. У меня такое ощущение, что я схожу с ума.

— Уходи, — шепчу я.

— Вита…

— Да что с вами со всеми не так? — я отсиживаюсь от лжеца в горчичном свитере.

— Я тебе все объясню…

— Что ты мне объяснишь? Что ты мажор под прикрытием? — в тихой истерике смеюсь я. — Сын криминального авторитета?

— Ни мажор, ни криминальный авторитет мне не нравится, — Илья хмурится. — Все куда сложнее…

— Уходи.

— Ну вот такие приколы у моего отца! — Илья нервно встает и шагает от стола к дивану, а затем останавливается передо мной, всплеснув руками. — Он придерживается мнения, что мы с Леной должны сначала сами чего-то добиться, чтобы он ввел нас в бизнес. Пунктик у него такой, вот и батрачим! Показываем ему, какие мы молодцы, ведь он сам когда-то начинал с обычного грузчика.

В голосе Илья проскальзывает обида и злость.

— В грузчики я не пошел, — пристально смотрит на меня и пожимает плечами. — Тут уже мама вмешалась, потому что у отца спина теперь больная и с коленями проблемы. Суставы вот меняли.

Ну, я, конечно, не могу не отметить, что смысл в подобном воспитании есть. Учит самостоятельности и дает осознание, что деньги не валятся с неба, но это не отменяет чувства, что Илья меня обманул и скрыл, кто он есть на самом деле. Да, он мне ничего не должен, но продолжил бы играть передо мной обычного баристу, ведь это так забавно быть лицедеем.

— Уходи, Илья.

— Вита…

— Уходи! — рявкаю я. — Оставь меня! Что ты ко мне прицепился?

— Ну и пошла ты! — неожиданно рычит Илья в ответ и зло шагает прочь.

Сердито и обиженно обувается на пятачке крохотной прихожей, а затем, возмущенно зыркнув на меня, выходит и громко хлопает дверью. Так громко и сильно, что кажется стены дрожат.

Медленно моргаю. Вот теперь я могу посидеть в тишине, покопаться в своих подозрениях насчет Димы и понять, что я должна сейчас предпринять? Куда бежать? К кому обратиться? Ладони дрожат. Сжимаю кулаки и выдыхаю, отгоняя от себя желание позвонить Артуру. Какова вероятность, что он с Димой в сговоре?

Глава 23. Вита, что случилось?

Кофе. Робуста без примеси арабики. Я пью его раз в сутки. В девять пятнадцать и только в офисе. Это мой ритуал, который сначала настраивал на рабочий режим, а затем стал прелюдией и соблазнением.

Кофе. Теперь он другой. Нет того стойкого горького послевкусия, которое обволакивало язык, нёбо и глотку. И оно не всегда меня преследовало. Я делаю очередной глоток, катаю его по языку и сглатываю. Таким кофе был до… до чего? Я не могу ухватить то момент, когда расцвела на языке горечь полыни и въелась в привычку.

— Вас все устраивает? — спрашивает официант и вежливо улыбается.

— Да.

Нет, ничего меня не устраивает. Я жду от кофе привычной и едкой горечи. Если Дарья, младший офис-менеджер, которая заменяет Карину, не умеет варить крепкий двойной эспрессо, то тут его должны уметь готовить. Марка кофе та же. Я уточнил.