Убийство журналиста - Эьчин Гасанов

У Мелика не было сил, чтобы ответить. С большим трудом они дошли до лестничной клетки и начали спускаться. Каждая ступенька причиняла

Мелику невыразимые страдания. К счастью, у азербайджанского копа нашлось достаточно сил, чтобы не бросить его на полпути.

– Потерпите, скоро дойдем, – прошептал Али и повторил:

– Они могут быть еще здесь.

Мелик различил, как в тумане, лицо Мендла Певзнера. Сам он лежал на софе в современной богатой квартире. Сзади Мендла появился тяжелый силуэт Ефима Файнера, затем Мелик увидел нервно курившую

Улю. Мелик был раздет и накрыт простыней. Файнер успокаивающе сказал:

– Не волнуйтесь. Завтра вам будет уже лучше, но в течение нескольких дней вам придется опираться на трость. Али привез вас ко мне. Это надежнее, чем "Иср – Глаза".

Мелик узнал и сидящего на стуле Али, подозвал его к себе.

– Что вы делали в этом здании? Азербайджанец сдержанно улыбнулся.

– Вы должны сказать спасибо полковнику Сулейманову. После взрыва в "Глазе" он приказал мне незаметно следить за вами… Когда я увидел, что они поволокли вас в это здание, то вызвал ''Омегу – 8'', заявив, что здесь скрываются преступники… Но ваши мучители успели скрыться.

– Вы их опознали?

– Женщину – да, а мужчину, увы.

Мелик не расстроился. Он был благодарен судьбе уже за то, что ему спасли жизнь. Он был уверен в том, что Али опознал и мужчину-убийцу из ФСБ, но азербайджанцы не желали вмешиваться в это дело. Назвав

ЦРУ убийцу, они тем самым заняли бы определенную позицию. А этого им не хотелось.

Хорошо уже, что Али вмешался. Иначе карьера Мелика в Баку была бы закончена.

– Спасибо, Али, – сказал он.

Старший лейтенант Али Набатов смущенно улыбнулся. Под его всегда заспанным внешним видом скрывался удивительно живой ум.

– Вы баловень судьбы. Мы не знали, что Фидан работает на ФСБ.

Когда вы отправились к ней, я снял наблюдение за вами. У меня было свидание с девушкой из "Тонеля", которая живет напротив. Но она опоздала. Поскольку она очень красива, я ждал ее целый час. В противном случае меня бы там не было.

Никогда Мелик так не благословлял женское непостоянство…

– Что вам известно о Фидан?

– Только, что она лесбиянка, – поморщился Али. – Принята в хорошем обществе. Одна российская поп звезда без ума от нее и каждый месяц приезжает к ней из Москвы. Но я не знал, что она, эта Фидан, занимается и другими делами.

Укол начал действовать, и Мелик поспешил сказать Мендлу Певзнеру:

– Передайте Мамеду Садуллаеву, чтобы он на время уехал из Баку.

Пока я не найду Фидан. Уезжайте вместе с ним, со мной останется Берл.

Мендл кивнул, и Мелик провалился в пропасть. Он успел подумать о том, что отношение Фидан к нему изменилось сразу после звонка Римы.

Подполковник Семен Алхутов не скрывал своего негодования. Фидан встретилась с ним в салоне отеля "Кавказ", относительно спокойном месте для сотрудника ФСБ, где, во всяком случае, его не станут беспокоить фараоны полковника Сулейманова.

– Вы совершили серьезную ошибку, – сердито сказал он. – Вы не только не обезвредили нашего противника, но обнаружили себя. И теперь вам придется исчезнуть, мы лишаемся надежного источника информации.

Фидан мрачно играла своими очками. Она работала на ФСБ не из-за корысти, а по убеждению. Она закончила Московский медицинский институт, и ее направили на работу в Баку. Именно направили, она сама бы не вернулась.

Свои сексуальные отклонения она поставила на службу ФСБ, создав эффективную сеть для получения информации.

– Я исполняла ваш приказ, – возразила она. – Я хотела, чтобы все это выглядело как несчастный случай. Мне ничего не стоило прикончить его у меня дома.

– Знаю, – перебил ее Алхутов. – Но сейчас, повторяю, вы должны исчезнуть. Куда вы отправитесь?

Фидан криво ухмыльнулась.

– К госпоже Асе, на ее загороднюю виллу. Она обожает меня.

Бакинцы не рискнут меня там разыскивать, даже несмотря на убийство

Милы. Ася принадлежит к знатному роду и имеет дипломатический паспорт. Таким образом, я не потеряю связи с Володей.

Алхутов закурил сигарету. Уже несколько дней он очень нервничал и потерял аппетит. Приказы из Москвы были однозначны: иранцы не должны подписать контракт…

– Необходимо убрать турка, он слишком много знает. И Толика тоже.

– Толика?

Фидан удивилась. Хотя она и привыкла к жестокости спецслужб, но не поняла, почему нужно избавиться от такого преданного человека, как этот фотограф.

– Турок его не видел.

– Пусть. Но его наверняка узнали азербайджанцы. В идеале Толик должен убить турка, а потом исчезнуть сам. Через него они могут выйти на меня.

– Через меня тоже, – холодно заметила Фидан.

Наступило тяжелое молчание. Семен Алхутов выдавил из себя почти естественную улыбку.

– Вы – другое дело. Вы наша. Толик же работает на нас только под давлением. Если его арестуют, он все выложит. У меня есть план.

– Но кто займется Мамедом Садуллаевым?

– Не беспокоитесь, – сказал Алхутов. – Мамед Садуллаев не подпишет контракта с иранцами.

Фидан удовлетворенно кивнула. Она уже размышляла о том, как можно одновременно убрать и Толика, и турка.

Подполковник Алхутов дружески похлопал Фидан по колену и сказал:

– Когда все будет кончено, ты вернешься. Азербайджанцы не станут тебя беспокоить. Они все быстро забывают.

Фидан пожала плечами.

– Это не важно, товарищ подполковник. Жаль, что мне не удалось убить турка.

В числе прочего ее угнетало то, что теперь ей придется сутками разделять неистовую страсть госпожы Аси…

Анатолий Баландин печально смотрел в тарелку с супом из баранины.

Впервые в жизни он не получал от него удовольствия.

Дверь бистро внезапно открылась, и Толик вздрогнул. Каждую секунду он ждал появления Али или Турка.

Он потерял покой после стремительного побега из недостроенного здания. Кто мог предупредить Омегу – 8? Кто?

– Толян, ты что, боишься поправиться? – крикнул хозяин.

Толик выругался и стал без аппетита доедать суп.

Мамед Садуллаев остановил "Джип" на площади селения Накдаран.

Здесь было гораздо прохладнее, чем в Баку, и он застегнул пальто на все пуговицы. Мендл Певзнер брезгливо огляделся: ему казалось, что в воздухе летают микробы.

Фуад с "томпсоном" в руках уже был тут.

– Убери это, – проворчал Мамед, – ты можешь обидеть их.

Он повернулся к Мендлу Певзнеру.

– Местные люди очень ранимы, к тому же я здесь ничего не боюсь.

Но Мендлу небритые лица людей, что толпились на площади, казались подозрительными. И он не отрывал руки от "смит-и-вессона" под полой куртки.

Накдаран называли деревней вдов, так как мужчины здесь слишком часто использовали оружие для решения спорных вопросов. Год назад в результате беспрерывного сведения счетов Бакинская полиция увезла отсюда несколько грузовиков с изъятым оружием, в том числе даже пушку, с помощью которой один фанатик собирался совершить революцию.

Но Мамед Садуллаев не боялся встретить здесь убийц из ФСБ. Он родился в Накдаране. Он часто наведывался в деревню, и его любили жители. Всех умиляло, что такой видный в Баку человек не забывает их.

К Мамеду Садуллаеву уже подбежала маленькая старушка, она взяла его руку и поцеловала ее.

– Да благословит тебя Всевышний! – воскликнула она. – Каждое утро я меняю цветы, господин, как ты велел. Неожиданно она залилась слезами.

– Пусть Всевышний покарает твоих врагов! Пока они живы, я не смогу спать.

– Я тоже не могу спать, – мрачно сказал Мамед. Постепенно вокруг

"Джипа" собралась толпа. Мужчины и женщины в черных одеждах, молчаливые и жалкие. Но внутри них тлел огонь. Если бы убийца из ФСБ осмелился появиться здесь, толпа растерзала бы его на части. По приказу Мамеда все мужчины селения готовы были с оружием в руках защищать его даже в Баку.

Из небольшой церквушки вышел молла – лысый, маленький, с козлиной бородкой. Увидев Мамеда, он поспешил к нему навстречу.

– Благослови тебя Аллах, Мамед!

Он обнял Мамеда.

– Что-нибудь прояснилось в отношении убийтсва журналиста?

Мамед покачал головой.

– А в отношении этих угроз и попыток убийств?

– Нет.

Молла поднял глаза к небу.

– Если однажды ты выйдешь на них, я бы хотел собственной рукой отомстить за этого журналиста, бедного редактора… Да успокоит их души всемогущий и милосердный Аллах!

Глава 11

Опершись на трость и спрятав глаза за черными очками, Мелик Кент ждал на лестничной клетке. Ожог от азота еще не зарубцевался, и он продолжал страдать от сильной боли.

Берл лазар начал нервничать.

– Может, выбьем дверь? – предложил он.

Мелик покачал головой.

– Нет. Она откроет.

Он знал, что Рима у себя. Мамед Садуллаев звонил ей, прежде чем позвонить Мелику. Он попросил Мелика оберегать Риму, которой, по его мнению, тоже могли угрожать.