«Если», 2002 № 06 - Джеймс Блиш

— А я считал, что возможно, — медленно проговорил Йо. — В конце концов, если вы знаете заранее, что произойдет и что каждый должен делать…

— Но мы не знаем, Йо. Это распространенное заблуждение, если хотите, отвлекающий маневр. В конце концов, не все, что делается в космосе, можно узнать, слушая передатчик. Мы способны уловить только те сообщения, которые посылаются через Дирак. Вы заказываете свой ланч по Дираку? Разумеется, нет. До сегодняшнего дня вы и слова не сказали в микрофон Дирака. Мало того, все диктатуры основаны на том предположении, что правительство каким-то образом может контролировать мысли народа. Теперь нам известно, что сознание наблюдателя — единственная свободная вещь во Вселенной. До чего же глупо мы выглядели бы, пытаясь управлять сознанием, когда вся физика показывает, что подобное невозможно? Вот почему Служба не имеет никакого отношения к полиции мысли. Нас интересуют исключительно действия. Мы — Полиция Событий.

— Но почему? — допытывался Йо. — Если вся история заранее предопределена, зачем напрягаться, отслеживая свидания? Так или иначе, они произойдут.

— Разумеется, — немедленно согласился Красна. — Но поймите, Йо, интересы нашего правительства и правительственных служб зависят от будущего. Мы действуем так, словно будущее настолько же реально, как и прошлое, и пока это приносило свои плоды: работа Службы успешна на сто процентов. Но и в самом успехе кроются предостережения. Что произойдет, если мы прекратим наблюдать за событиями? Мы не знаем и не смеем рисковать. Несмотря на все доказательства того, что будущее предопределено, приходится брать на себя роль смотрителя неизбежного. Мы верим, что все и дальше будет катиться по наезженным рельсам… но следует придерживаться известной философии: история благоволит только тем, кто помогает себе. Именно поэтому мы приглядываем за огромным количеством свиданий, начиная от самого первого и до заключения брачного контракта. Мы обязаны убедиться, чтобы каждая персона, упомянутая в послании Дирака, появилась на свет. Наши обязанности как Полиции Событий — позаботиться о том, чтобы все события будущего стали возможными, потому что эти эпизоды, даже самые, казалось бы, незначительные, являются решающими для нашего общества. Поверьте, это грандиозная задача, и с каждым днем становится все важнее. Очевидно, так будет всегда.

— Всегда? — переспросил Йо. — А как насчет людей? Рано или поздно они что-то пронюхают. Доказательства накапливаются с неумолимой скоростью.

— И да, и нет, — усмехнулся Красна. — Многие люди чуют это прямо сейчас, совсем как вы. Но число новых агентов, в которых мы нуждаемся, растет гораздо быстрее, и всегда превышает количество непрофессионалов, способных докопаться до правды.

Йо набрал в грудь воздуха.

— Вы так говорите, будто это так же просто, как яйцо сварить, — выпалил он. — Неужели вы никогда не удивляетесь тем вещам, которые вытаскиваете из сигнала? Той штуке, например, которую Дейна Лье извлекла из созвездия Гончих Псов, по поводу корабля, путешествующего назад во времени? Как это возможно? И какова цель всего этого? Неужели…

— Стоп, стоп, — перебил Красна. — Не знаю и знать не хочу. И вам не следует. Это событие произойдет в таком отдаленном будущем, что не нам о нем тревожиться. И контекст неизвестен, так что не имеет смысла пытаться его понять. Если англичанин семнадцатого века узнает об американской революции, то посчитает это трагедией. Англичанин середины двадцатого столетия будет о ней совершенно иного мнения. И мы в их положении. Послания, получаемые из отдаленного будущего, не имеют для нас смысла.

— Кажется, до меня дошло, — буркнул Йо. — Со временем привыкну, после того как немного поработаю с Дираком. Надеюсь, моя новая должность это позволяет.

— Позволяет. Но сначала я хочу изложить вам правило этикета Службы, которое никогда не нарушается. Исключений нет и быть не может. Вас не подпустят к микрофону Дирака, пока каждое слово не запечатлеется в вашем мозгу.

— Слушаю, и очень внимательно.

— Прекрасно. Правило состоит вот в чем: дата смерти сотрудника Службы никогда не упоминается в передачах с коммуникатора Дирака.

Йо моргнул, чувствуя, как по спине ползет холодок. За этим правилом, несомненно, стоят веские основания, хотя гуманизм и такт очевидны.

— Не забуду, — кивнул он. — Мне и самому понадобится такая защита. Крайне благодарен, Крас. А теперь о моем новом задании.

— Начнем, — ухмыльнулся Красна, — с самой простой работы, которую я когда-либо давал агенту, прямо здесь, на Рэндолфе. Из кожи вон лезьте, а найдите мне того таксиста, который упомянул о путешествиях во времени. Он неприятно близок к правде, ближе, чем были вы. Отыщите и приведите ко мне. Служба давно нуждается в новом, необученном, но смышленом рекруте!

МИССИОНЕР

В истории американской НФ немало имен блестящих, легендарных, обладатели которых еще при жизни стали классиками жанра. Другие оставили о себе память произведениями спорными, провоцирующими. Наконец, есть авторы, и имя им легион — звезд они с неба не хватали, а просто профессионально, с выдумкой развлекали миллионы читателей на протяжении десятилетий. Гораздо меньше в истории жанра имен, которые не связаны с хитами, премиями, баснословным успехом, но зато вызывают неизменное, ровное и не подверженное конъюнктуре уважение всех, кто числит себя причастным к этой литературе.

Джеймс Бенджамин Блиш родился 23 мая 1921 года в Ист-Оранже (штат Нью-Джерси). Отец его работал менеджером в рекламном агентстве, а мать была пианисткой.

После окончания средней школы Блиш поступил в престижный Университет Ратжерса в Нью-Брансуике и вышел оттуда спустя четыре года с дипломом биолога, а годом позже защитил диссертацию. Однако работать по специальности ему не пришлось: Америка вступила во вторую мировую войну, и свежеиспеченного бакалавра наук призвали в армию. Он служил в медсанчасти, а по окончании войны поступил в аспирантуру факультета зоологии не менее престижного Колумбийского университета в Нью-Йорке. Однако Джеймс Блиш университет не закончил, поскольку к тому времени его целиком захватило новое увлечение: литература. С одной поправкой — не только сам литературный процесс: в фантастике Блиш перепробовал всё, был он и фэном, и редактором, и критиком, и наставником молодых авторов.

На первых порах молодому писателю пришлось интенсивно прирабатывать на стороне: в послевоенные годы журналы научной фантастики платили авторам мало, а нечастых книжных гонораров не хватало, чтобы сводить концы с концами. В 1947–1951 годах Блиш работал редактором сразу нескольких газет, потом попробовал себя в сфере пресловутого «пиара» (служил в отделах общественных связей ряда компаний в Нью-Йорке и Вашингтоне) и наконец в 1958-м начал редактировать новый журнал научной фантастики — «Vanguard Science Fiction». Правда, в редакторском кресле уже известный к тому времени писатель-фантаст просидел недолго: пилотный номер этого издания, как и десятка аналогичных проектов, оказался единственным.