Смена командования - Элизабет Мун

Брюн с удивлением смотрела на свою безупречную, невозмутимую мать. Она привыкла видеть перед собой то же, что видели другие, — идеал кротости. Активным в этой паре считали ее отца, он был очень деятельным, своими руками и умом создавал все вокруг. Мать же смягчала его действия своим присутствием, своей улыбкой.

Теперь за вывесками «мать», «жена лорда Торн-бакла» Брюн наконец увидела умную, твердую и знающую женщину, ни в чем не уступавшую отцу. По блеску в глазах матери Брюн поняла, что та заметила ее смущение и знает его причину.

— Я не ошиблась, выбрав в качестве боевого имени Брюн Мигер, — сказала Брюн, проверяя правильность своих догадок.

Мать улыбнулась.

— Замечательно. Я рада, что ты поняла. Теперь ты согласна поддерживать меня?

— Да… если смогу.

— Сможешь. Не все сразу, но начну я вот с чего. Я предупреждала твоего отца сразу после того скандала на Пэтчкоке, что его родственники могут повторить то, что сделала тогда эта Моррелайн. Правда, ее братья это заслужили, однако люди не всегда получают по заслугам. Отец был уверен, что учел все, отчасти потому, что старик Виктор Барраклоу всегда был его другом и защитником. Но ко времени нападения на Ксавье они с Кевилом обнаружили некоторые несоответствия, нарушения… тайные покупки акций, необъяснимые изменения в составе советов директоров и так далее. Но они были слишком заняты: сначала военные проблемы, потом предательство в рядах Флота, не говоря уже о текущих делах Большого Совета. И в результате в руках Харлиса оказалось большое количество акций, за него отдают голоса многие члены различных советов директоров. Теперь он вполне может попытаться доказать, что имение твоего отца на самом деле принадлежало не только ему одному. Мне кажется, Харлис подтасовал что-то в файлах, хотя до конца я не успела во всем разобраться. А здесь я вообще не могу этим заниматься.

— А в Эпплдейле?

— Нет… мне нужно поехать на Сириалис, именно там мы хранили все нужные документы. Отец считал меня чуть ли не шизофреничкой, но я настаивала, чтобы каждые полгода в архив поступали документы всех компаний. Думается, именно поэтому Харлис так хочет заполучить Сириалис. Он подозревает, что документы где-то там.

— Значит, тебе надо ехать на Сириалис, — ответила Брюн. — Не может же он тебя не пустить туда?

— Пока нет. Но я не могу оставить тебя одну здесь…

Брюн прервала ее:

— Ты просила меня помочь тебе, пусть так и будет. На следующем заседании Большого Совета вряд ли произойдет что-либо интересное, все еще пребывают в шоке, и это пройдет не сразу.

— Не уверена. Этот парень Конселлайн добился, чтобы его избрали временным Спикером…

— Что бы ни случилось здесь, сейчас самое главное — остановить Харлиса. Так что поезжай. Я останусь и буду присутствовать на заседании Большого Совета. Обещай мне, что поедешь. — Брюн протянула руку и похлопала мать по плечу. — Не дадим же мы Харлису спокойно забрать все себе, а Конселлай-нам развалить Правящие Династии.

Мать с уважением посмотрела на дочь.

— Иногда, Брюн, ты так похожа на своего отца.

— Извини меня…

— Что ты! Тебе не за что извиняться. Ну хорошо, сначала мы уедем из дворца, а потом я уеду на Сириалис.

По дороге в больницу Сесилия позвонила в отель и подтвердила, что две молодые женщины и двое малышей и есть те самые люди, для которых она забронировала номер. Еще два номера? Конечно. Сесилия улыбнулась сама себе. Какая же она молодец, что вложила деньги в строительство отеля здесь, на Касл-Роке, не полагаясь на гостеприимство друзей!

Приехав в больницу, она узнала, что буквально на минуту разминулась с Джорджем. Сесилия поднялась наверх и остановилась в коридоре у реанимационной палаты. На кровати неподвижно лежал человек.

Он выглядел ужасно. Ей сказали, что Кевил без сознания. Врачи все еще пытаются стабилизировать внутричерепное давление и поэтому дают ему сильное снотворное и раз в неделю проводят полное неврологическое обследование. Сесилия смахнула с глаз слезы. Ей ведь тоже пришлось пройти через состояние комы… может, не настолько уж Кевил без сознания, как они утверждают… она мысленно пообещала Кевилу вернуться сюда за ним и увезти, несмотря ни на что. Сесилии было очень трудно уйти, но ее ждали неотложные дела.

В отеле «Лорелз» она остановилась у стойки консьержа, чтобы узнать, как лучше взять напрокат яхту.

Здесь это не вызвало никакого удивления, через минуту консьерж соединил ее с Всесистемной лизинговой компанией.

Там, во дворце, она подумала о своем племяннике Ронни. Ронни и Рафаэлла сразу после женитьбы уехали на самую границу Галактики, на планету Эксет-24, только что открытую тогда для колонистов. Сесилия надеялась, что при вступлении в состав Правящих Династий планета обретет более благозвучное имя. По последним сведениям, у Раффы и Ронни все еще не было детей, хотя они «не теряли надежды». Сесилия, правда, не могла точно сказать, кто же это «не теряет надежды»: молодые люди или их родители, но она прекрасно помнила, как Раффа умеет решать любые проблемы, и потому была уверена, что если Раффа не захочет сама воспитывать мальчиков, то непременно подыщет для них хорошую семью.

Лететь придется долго, как минимум недель шесть. Она обсудила маршрут с агентом лизинговой компании и заказала специальный набор продуктов Примиум Платинум.

По совету Миранды, Сесилия наняла еще трех нянек. Одна из них мечтала эмигрировать и с удовольствием согласилась в качестве жалованья на долю колониальных акций. Она брала с собой и своих собственных детей, двух и четырех лет. Пятеро взрослых и четверо детей — многовато, но зато ей не придется стирать пеленки и вытирать детям носы.

К полуночи она уже все подготовила. Конечно, яхта будет готова не сразу. Даже когда клиент платит большие деньги, не так-то просто подготовить большой космический корабль к путешествию со всеми удобствами. Сесилия договорилась, чтобы одна из нянек водила малышей в парк, к ним присоединялась новая няня со своими детьми, поэтому, хотя бы несколько часов в день, она могла побыть одна. В течение нескольких месяцев никто, кроме самых близких людей, не видел малышей и не фотографировал их. В парке полным-полно женщин с детьми, и никто не обратит внимание на вновь прибывших. Сесилия обсудила с нянями, какие вещи понадобятся им и детям во время путешествия и в течение ближайшего полугода, так как не знала, легко ли приобрести их в далекой колонии. Она открыла несколько новых кредитных счетов, чтобы покупки, сделанные нянями, никто не мог связать с ней или с Мирандой.

Когда в два часа ночи двойняшки проснулись и заорали благим матом, Сесилия просто накрылась с головой одеялом и снова заснула. Пусть этим занимаются другие.

Они спокойно вылетели с Рокхаус Мейджер. Сесилия была уверена, что никто ничего не заподозрил. Всего несколько человек знали, что малышей нет во дворце. Репортеры ничем не выказали интереса к ее персоне и, казалось, поверили объяснению, которое она дала по поводу аренды большой яхты. Она сказала всем, что просто-напросто устала делать все одна на своей маленькой яхте и хочет немного отдохнуть от уборки и стряпни.

Мальчикам очень нравилось, что у них появились друзья. Сесилия внимательно изучила их медицинские карты и пришла к тем же заключениям, что врачи и психологи. Обычные, нормальные дети, вполне готовые к нормальной жизни. Но вот вопрос… надо ли говорить Раффаэле и Ронни, кто такие эти мальчики? Сама она считала, что мальчики могут знать, что живут с приемными родителями, но не должны знать, что их родные отцы изнасиловали находившуюся в плену мать. Конечно, когда-нибудь они получат доступ к своим медицинским данным, но терапия каждый день делает такие успехи, что к тому времени, возможно, удастся полностью очистить их геном.

Ей так и не удалось решить, кому что говорить.

Глава 4

Из космоса колония Эксет-24 была похожа на рай: сапфировые моря и изумрудные леса, рыжевато-коричневые пустыни и оливкового цвета саванны и повсюду белые пятна облаков. Семена завезли на планету за двести лет до заселения ее животными организмами, и с тех самых пор за планетой постоянно вели пристальное наблюдение. Предполагалось, что колонизация планеты начнется только через сто лет, чтобы дать новой экосистеме время стабилизироваться, но уровень кислорода ни разу не падал ниже критической отметки. До начала освоения планеты здесь тоже была пригодная для дыхания атмосфера.

Но вот космопорт колонии, с точки зрения Сесилии, был совсем не симпатичным. У взятой напрокат яхты имелся свой собственный шаттл, и сквозь его широкое лобовое стекло можно было рассмотреть всю грязь и беспорядок. По обе стороны единственной взлетной полосы валялись брошеные грузовые контейнеры. Здания космопорта казались какими-то уродливыми нагромождениями. Все это напоминало космопорт на Пэтчкоке. На фоне зеленого леса вырисовывались белые конусы цементного завода, известковые печи, в которых известь и сланец перерабатывались в бетон для строительства.