Страна А., или Автостопом по Афганистану - Антон Кротов

Дёшевы и другие фрукты. Картошка, лук уже идут на вес, гирями служат камни разных размеров, иногда старые детали от машин. Продают на вес и дрова. По сравнению с российскими это не дрова, а кочерыжки: какие-то коряги, огрызки дерева, ни одного прямого нет. И вот почему: дерево вообще дефицит, все прямые палки и стволы идут в строительстве на стропила, на каркасы глиняных домов и перекрытий.

А вот гончарные лавки здесь продают кувшины, чаши, посуду и большие ёмкости типа амфор. И трубы глиняные, для водопроводов. Дальше — жестянщики, изготовители самоваров, резинщики, вырезающие из старых автомобильных шин резиновые вёдра для воды и сколачивающие их гвоздями; в других углах базара есть и книжники, и фотографы с огромными ящиками-фотокамерами. В этой камере и проявитель, и фиксаж, и выдержка ручная: фотограф залезает под чёрное одеяло, оп! что-то химичит там, у себя в фотоаппарате, — как в XIX веке. Впрочем, не забываем, что у нас не XXI и не XIX век — у нас XIV век, 1381 год, так что эти фотографы даже обогнали своё время!

За время путешествия по стране мы видели многих фотографов, сидящих в ожидании возле своих фотокамер, но ни разу не наблюдали сам процесс съёмки. В следующий раз попробуем воспользоваться их услугами, пока конкуренция не вытеснила их древнее ремесло. Ведь появляются уже и современные фотостудии. Я даже проявил и напечатал в Мазаре одну из фотоплёнок — быстро (полчаса), качественно и ненамного дороже, чем в России.

Пока смотрели базар, фотографировали продавцов и любопытных детей, скапливающихся вокруг, пришло время возвращаться на почтамт. Телефон уже открылся. Позвонили домой — здесь это дёшево и просто. А вот из Москвы в Афганистан уже много лет вообще невозможно позвонить: нет, якобы, с Афганистаном никакой связи!

Обрадовал (и огорчил) родителей: они только что получили мою телеграмму из Дусти, отправленную три дня назад, — и втайне надеялись, что нас не пустят в Афганистан и в Пяндже, так что мы благополучно вернёмся домой. Ну, в общем, проинформировал. И отправил письмо. За время путешествия по Афганистану я отправил домой несколько писем (из Мазара, Кабула, Герата и через посольство), и не дошло ни одно из них! Из других стран мира письма за месяц-полтора доходили все.

Никаких следов наших друзей на почтамте Мазари-Шарифа не было, и мы окончательно убедились, что их, как и нас, не пропустили в Термезе через "Мост Дружбы", а значит, они вслед за нами поехали на Нижний Пяндж и задержались там из-за выходного дня на переправе. Сегодня понедельник, должны как раз переправляться с первым катером.

Солнце прогревало город. Я побывал в святой мечети, где был задержан бдительными полицейскими, настоятельно рекомендовавшими мне пойти скорее в отделение МИДа (близ почтамта) и зарегистрироваться. Я соврал, что сейчас же туда и отправлюсь, но не пошёл, опасаясь, что за совершенно ненужную нам регистрацию попробуют содрать денег.

(Кстати, так потом оно и оказалось. Просят по пять долларов; но вместо квитанций об оплате у них — дурацкие рекламные визитки. Платная регистрация в Мазари-Шарифе — местная незаконная самодеятельность. Нигде её не спрашивают, она не нужна. В других городах никого из нас не пытались платно зарегистрировать или оштрафовать.)

Вокруг мечети обнаружились нумизматы. Развалив на тротуаре монеты всех времён и народов, они ожидали редких покупателей. Российских и советских монет у них не было вообще. Я воспользовался этим и превратил несколько десятков заранее взятых из Москвы советских монет в старые местные монеты, номиналом в 1, 2 и 5 афгани. На некоторых был изображён их старый король Захир Шах в те времена, когда он был ещё молодым; на других — колосья, орлы и звёзды. Нетрудно догадаться, к какому периоду относились те и другие монеты.

После меня Книжник также навестил нумизматов и впарил им билеты МММ в обмен на такие же бесконечно мало стоящие монеты. Билетов МММ нумизматы не видели никогда в жизни и были очень рады обрести их — хотя Сергей и предупреждал, что билеты эти «old» (старые).

Старое не значит «плохое», — так рассуждают многие афганцы. В этой стране очень много того, что нам кажется старым, устаревшим, ненужным. Взять, например, автомобили. Советские старые «Волги», «Жигули», «Кразы», «Уазы», «Газы» и прочие, попав в эту страну — в этот автомобильный рай — живут тут вечно. Действительно, Афганистан можно назвать автомобильным раем. Если какая-нибудь старая, добрая машина отжила свой век в так называемом "цивилизованном мире" — сделайте ей радость, не отправляйте её на свалку! Отправьте её в Афганистан, и там, за волшебной рекой Пяндж, ей обеспечена активная, не ограниченная никакими годами жизнь!

Конечно, для жизни в автомобильном раю машины проходят некоторую подготовку. У легковушек выдирают крышку багажника, чтобы сажать туда людей и ставить грузы. Да, люди здесь ездят и внутри, и снаружи, и сверху, и в багажниках, причём четверо взрослых или шестеро подростков, стоящих в багажнике и держащихся за крышу — это ещё нормально, это ещё не предел. В крайнем случае можно не выдирать крышку, а поставить деревянную палку-распорку. На крыше легковушки должна быть железная решётка — верхний багажник, вернее пассажирник, чтобы сажать людей и туда. Если машина — «Газик» или «Уазик», люди садятся и на фары, по одному на каждую фару; в случае «Волги» или «Жигулей» это, к сожалению, невозможно. И вот, одна старая горбатая машинка образца 1960 года, мятая, осевшая на задние колёса, везёт довольно шустро по улицам древнего Мазара десять, пятнадцать, а то и восемнадцать человек! Если понадобится, то и двадцать, особенно если это «Волга-универсал». Бывает, что на машинах даже написано: "Old is gold": старое — золото!

А грузовики! Да, грузовик — это вообще машина бесконечная, ведь нет ни одного грузовика, в который не поместился бы ещё хотя бы один пассажир. Действительно, невозможно представить полностью забитый «Камаз» или грузовой «Уазик», а раз так — любое, любое число людей возможно! Российский гаишник схватился бы за сердце, упал и умер, окажись он на десять минут в центре Мазари-Шарифа или любого афганского города.

Есть и телеги, и кареты. Особенно много карет было в Кундузе, где они выполняли роль городских маршруток. Но здесь город поцивильнее, и разнаряженные, украшенные по-свадебному кареты, тоже двигались по городу, но всё же проигрывали в конкурентной борьбе с вездесущими жёлтыми такси.

Мы зашли в одну из городских харчевен. Заказали стандартное афганское питание — рис, лепёшку, чай. Поели. Книжник по просьбам трудящихся сыграл на гитаре. Вообще ходить с гитарой по Афганистану — тяжко: всё время люди интересуются: что это? тындыр? гитар? трынь-трынь-трынь! сыграй, сыграй, а? Эти люди знают, что на гитарах играют, но никогда в жизни живого гитариста не видели. И вот Книжник каждый день подвергался таким просьбам, и всё время приходилось ему играть, каждые два часа услаждать местных жителей.