Чудеса последнего времени - Иеромонах Трифон

Я слушала ее, и волна осознания охватила меня:

- Да со мной так же!

Прибежала домой, прочла дневник и поняла: я болею от собственного супруга! Он приходит больной, тощий. У меня поправится и вновь на "загул". Я его спасаю, а себя гублю. Я осознала многое. Ведь он не ведает, что творит. Его встречи с грешными и падшими "особами", на которых и в которых сидят бесы блуда, не утоляют "жажды похоти и страсти". Он набрался их грехов, он принес болезни чужие телесные и духовные (не только венерические, но и ту болезнь, от которой умирают многие жены, ходя по больницам и поликлиникам). На своей практике я убедилась - от чего мы порою болеем. Не верьте, если вас будут убеждать, что супружеская измена не страшна, что к ней нужно подходить философски. Подумайте, почему прелюбодеяние в Божьих заповедях стоит в одном ряду с такими страшными грехами, как убийство и воровство? Кстати, точно так же страдают и мужья, если их жены им изменяют.

Валентина

Исповедь колдуньи

Светлана Егоровна с дочерью Ритою Ивановною сняли комнату в частном доме. Рита И. работала главным бухгалтером, а ее мама была на пенсии, и хотя пенсии были мизерные, все-таки жили благополучно, без куска хлеба не оставались.

Однажды семидесятилетняя Светлана Егоровна стояла на автобусной остановке. Вдруг прямо на нее в огромных кирзовых сапожищах бежит мужик. Не успели люди расступиться, как он сбил старушку. Она упала и повредила позвоночник. Люди засуетились, закричали, но беглеца и след простыл, как в воду канул. Приехала скорая, вызванная людьми, и старушку увезли в больницу. Почти три месяца она провела там, а когда выписалась, дочь ее привезла домой. Лежит она и читает про себя молитвы. Вдруг как вскрикнет: "Рита, Рита! Скорее, опять он! Вон его сапоги мелькнули под кроватью...". Полезла дочь под кровать - никого. Не выдержала и расплакалась - мол, мама "того, наверно". Но тут в проеме двери показалась сама хозяйка и, разрыдавшись, начала свой рассказ:

- Нет, Рита, маме твоей не показалось! Это та "нечистая сила", в существование которой многие не верят. Это моя вина. Когда я была молодою, мне посоветовали сходить к "бабушке", которая привораживает. Я по молодости и соблазнилась. Приворожила она ко мне одного парня, а девушка бедная (его невеста) куда-то уехала.

Поженились мы, родились два сына. Только я подливала ему в спиртное то, что давала старушка, и он стал пьяницей и прелюбодеем. Опять я к старушке. Она научила, как самой делать, как призывать и приколдовывать. Думаю: "А что здесь плохого?".

Муж мой то уходил, то приходил, зато меня угнетала та сила, которую мы, все неверующие, отвергали - бесы.

Я обязана была ссориться или ссорить, оговаривать и наводить смуту. Если я это не сделаю, они меня душат (удушье такое, как астма). Я ползу в храм и там стараюсь всех, кто слаб верою, отвернуть от веры и поколебать. За это бесы дарили мне легкость, радость и покой. Я попала в эти сети легко, но так трудно из них выбраться!.. Я облазила все горы, степи, но от меня нечистая сила все больше и больше требовала "работы". Клеветала на хороших людей, предупреждала всех, к кому они обращались: "Да дурочка", "Да врет" и т.д., и многие с недоверием относились к ним. А мне это и надо было.

Храм для меня был единственным местом спасения, там они меня не душили. Уже давно умер мой супруг, один сын по тюрьмам, пристрастился к наркотикам. Враг их метил своею "меткою", а я не имела сил покаяться. Читала Псалтырь, знала молитвы. Как не знать? Ведь мы добровольно впускаем бесов в наши тела, и я их получила при первом же колдовстве в страсти и похоти. Так и все, кто общается с такими, как я, начинают странно заболевать. Думают: грипп подхватили. Да подхватили общение с такой, как я, и болеют! Вот вам зачастую и болезни - вся суть бесовская.

Я уже не хочу всего. Я криком кричу: "Господи, помилуй!". Я молюсь, я читаю все, увы, - поздно. Они хохочут и кричат, перебивая меня: "Не верь ей, Господь, она наша!". Не знаю, как мне вас жаль, как я полюбила вас. Обычно я недоброжелательна к людям, а ваша матушка так Богу угодна, так светится чистотою; что я осознала и каюсь. Рада бы прекратить все эту "мышиную возню", но нет моей на то власти.

Рита ее спросила: "А как же вы причащаетесь, исповедуетесь?". Но ответа не последовало. Тетя Люба ушла рыдающая, ослабевшая, и только тающий ее голосок донесся до нас: "И так много узнали...".

На следующий день мы от них съехали. А через неделю прибежал сын: "Мама повесилась". Не захотела, по гордыне сваей, покаяться. А ведь всякую кающуюся душу принимает Господь.

Как же страшно умирать без покаяния!

Любовь В.

Весточка от умершего

Ирочка Б. Работает в киоске в центре. Однажды она подходит ко мне и говорит: "Я работаю рядом. Знаете, мне приснился мой папа, такой грустный, и так ясно, что и сейчас перед моими глазами стоит...". Я спросила: "А папа жив?".

- Нет, - говорит, - в том-то и дело, что умер.

- А ты, Ирочка, записки подаешь "об упокоении"?

- Нет! А как это? Я говорю:

- Вот так, срочно пиши, а завтра я подам в храм. Ирочка написала на субботу и воскресенье.

В понедельник прибегает ко мне и взволнованно говорит:

- Папа снова приходил и теперь сказал мне: "Где ты до сих пор гуляла, что только вспомнила обо мне?...".

Ира залилась слезами, но с Божией помощью она теперь обо всех родных умерших подает поминовение в храм.

Любовь В.

Получила еще пять лет жизни

Мы с мужем были вызваны в Москву по телеграмме сестры Прасковьи, которая работала хирургом в 4-м отделении Кремлевской больницы. Когда мы появились, она несказанно обрадовалась:

- Как хорошо, что вы вовремя приехали. Я дам вам кое-какие указания и распоряжения. Завтра в 8 часов вечера я умру. Мы смотрели на сестру с большим испугом и сожалением, думая, что она не в своем уме, хотя внешне Прасковья выглядела как обычно. К нашему удивлению, она поведала следующее:

- Не удивляйтесь тому, что я вам расскажу, но сами сделайте для себя выводы. Вы знаете, что я не принадлежу к мечтательным фанатикам, но перед совершившимся фактом даже у меня стынет кровь в жилах.

Сделаю отступление. Моя сестра - заслуженный врач РСФСР, ветеран войны, была на фронте хирургом и видела смерть каждый день. После войны продолжала работать хирургом в больнице. Она была рьяной атеисткой и всех верующих считала недалекими людьми, говоря, что "по ним плачет дурдом". И вдруг такое неожиданное заявление с ее стороны... Пять лет назад ей сделали операцию по поводу злокачественной опухоли молочной железы, и она, сама врач, понимала, что жизнь ее с каждым днем тает, так как болезнь прогрессировала. И вдруг ей снится сон... Находится она в неизвестной местности. Неожиданно видит впереди себя высокую стройную Женщину в длинных одеждах, стоящую к ней спиной. Лица ее не видно, а у головы - блистающий ореол, будто солнце освещает природу вокруг. И тут Прасковья слышит голос:

- Хочешь пожить? Проси ее! Осмотрелась - вокруг ни души.

- Кто бы это мог быть? - думает.

Но жить-то хочется. Она просит:

- Женщина! Дайте мне еще пожить!

Но Женщина будто не слышит. Тогда снова раздается молодой голос:

- Проси! Прасковья повторяет:

- Женщина, ну дайте мне еще пожить, у меня сын еще не определен в жизни!

Но Та безмолвствует. И только голос со стороны опять твердит:

- Проси, проси Ее!

А Прасковья раздраженно голосу отвечает:

- Что просить, Она даже не обращает на меня внимания!

- А ты проси. Она Всемилостивая!

И Прасковья опять начинает просить. Вдруг слышит мягкий грудной голос:

- Ты же в Меня не веришь!

- Уверую, - ахает на голос Прасковья, - теперь-то я уверую!

- Ну что ж, - отвечает Женщина, - хорошо, даю тебе ровно пять лет жизни, ты справишь дела сына и осознаешь свое положение на Земле в добрых делах и покаянии. Мне вас всех жаль. Вы ходите по моей Земле, дышите благодатью, а Чертога Божьего не переступаете. В храмы не ходите и не молитесь... Не человеческая слава дорога, а Господу служение. С миром надо жить на Земле, а народы все воюют. Господь мир вам принес, а вы не осознаете..."

Проснулась Прасковья и бегом в храм. Купила молитвослов, узнала, что такое исповедь, причастие, соборование, как правильно креститься. Она не пропускала ни одного богослужения. Часами не вставала с колен у иконы Божией Матери. За этот период определился ее сын, все земные дела уладились. Болезнь, казалось, отступила. Глубоко покаялась перед Господом в своем грехе (гордости и самовлюбленности), в непонимании происходящего, в нежелании искать истину. У верующих просила прощения. Она поняла, что вера - это дар Божий. Одному дано подняться над собственными грехами, и он будет принят, а другой в неверии погибнет. Всемилостивая раскрыла ей истину и даровала время для покаяния и очищения. "Каждый вправе выбрать для себя добро или зло. Вот по ним нас потом и определяют", - заключила она свой рассказ.