Три дня любви (СИ) - Никульшина Наталия Юрьевна

— Кажется, — вздохнула я. — Извини за эти слова.

— Не тебе извиняться, я когда-нибудь спрошу с него за это.

— Господи, хватит! — распсиховалась я.

На что я надеюсь? Ну не получится у нас никаких отношений! Только не с парнем с фамилией Алиев…. Отец никогда не примет такой мой выбор, так надо ли тогда всё это начинать?

— Ладно, ладно. Так что насчёт завтра?

— Не буду я ничего подтверждать. Мама обещала, что не придётся, обещала помочь. Правда, не знаю — чем.

— Мой отец тоже обещал, — вздохнул Рома. — Но что-то мне подсказывает, что ничего хорошего лучше не ждать, чтоб потом не расстраиваться.

— В смысле? — насторожилась я.

— В смысле, он тоже бесится уже, что эта история всё ещё продолжается. Хотел же по-хорошему всё решить, а эти бараны договариваться не хотят.

— И?

— Да фиг знает, но лично мне, по ходу, армия светит.

— Да ладно?! — не поверила я.

В трубке тяжело вздохнули:

— Угу. Я и сам не рад. Мне сегодня высказали за то, что вообще вмешался, что рядом с тобой оказался и всё в таком духе. Мама — так вообще истерику закатила! А отец сказал, что армия — лучший выход. Типа, как раз тут всё уляжется, а я там пока подумаю над тем, кого в следующий раз спасать. Короче, вот и сказочке конец.

— Погоди, но ведь тебе нет… тебе же не восемнадцать?! — уцепилась я за последнюю соломинку.

Зачем я пытаюсь обмануть себя? Не хочу я конец сказочки, она же только началась! Конечно, начало так себе вышло, но я надеялась, что дальше будет лучше, а не что Рома в армию уйдёт.

— А вот я знаю, когда у тебя день рождения, и сколько тебе лет! — с укором произнёс Алиев. — А восемнадцать мне неделю назад исполнилось, батя даже машину подарил, только я, кажется, не успею на ней покататься.

— Чёрт! — выругалась я.

— Угу. Поэтому, если не свалю, то светит мне Магадан, уж твой папаша постарается. Ну, если он не угомонится вдруг, и ещё гавно по имени Костя заднюю не даст. Ну, или, может, тоже не исчезнет.

— Да ему-то чего исчезать? Верят ведь ему.

— Пока что. Но вот если ты завра расскажешь, как всё было на самом деле, то и ему теряться придётся, его, так-то, тогда можно привлечь, плюс ещё и клевета.

— Но как я объясню заявление, которое отец принёс?

— Обычно. Правду скажешь.

— Угу, и кому, по-твоему, поверят? Бывшему начальнику, или сопливой девчонке?

— Каролина, да все там всё понимают! Я же был там вчера! Я вот только одного не могу понять, чего вы все его боитесь? Прямо слова ему против сказать никто не может!

— Вообще-то, и ты своему отцу насчёт армии не возразил, — справедливо заметила я.

Но, а вообще, Рома это чётко подметил: отчего-то моего отца до сих пор побаиваются, хотя он давно уже там не главный.

— Потому что, на самом деле, мой отец ведь придумал хороший вариант. И, если бы я не знал тебя так, как знаю сейчас, то уже собирал бы чемоданы.

— И что будем делать? — мигом погрустнела я.

— Не знаю я, Каролина…. Я предложил тебе вариант: сказать правду, но ты…

— Я скажу! И вообще, может, мама его уже успокоила, и он завтра заберёт это дурацкое заявление!

— Ага, конечно, — усмехнулся Алиев.

— Ещё не вечер, — спорила я, пытаясь убедить и себя, что тут ещё возможно всё мирно решить.

— А когда будет вечер, мы увидимся?

Я вздохнула.

— Надеюсь… если получится выйти.

— Ага, ты так уже говорила, — тихонько засмеялся Рома, потом вздохнул. — Да уж, ну я и влип.

— Всё обойдётся, — постаралась я его подбодрить. — Если сейчас мама его не успокоит, то у неё там ещё какой-то план был, на крайний случай. Но я всё же надеюсь на первый вариант.

— Да я не это имел ввиду, — опять вздохнул он. — В любом случае на мне уже две заявы висят. Мне придётся уехать, а это, блин, целый год. Чёрт, отец звонит. Жду ночью, там же, где обычно! Целую! — бросил он, скидывая звонок.

Да уж, вот тебе и начали встречаться…. Целый год впереди, смогу ли я? Стоит ли обещать Роме, что буду его ждать, если я сама пока не уверена? Это же очень большой срок, даже крепкие пары распадаются, а мы встречаемся два дня. Ну и что делать? А может, мне самой поговорить с папой? Спокойно поговорить, попробовать всё ему объяснить, вдруг он… да кого я обманываю? Я уже пыталась, ничего не получится и сейчас. Но вот с Костей я говорить не пробовала, а ведь он в этом всём играет немалую роль. Конечно, это ему стоило бы искать со мной разговора, вообще-то, но…. Придётся мне забыть о своей гордости, мне ведь это нужно.

Решительно выдохнув, я стала звонить Трофимову, но трубку он не взял даже после моей пятой попытки. Тогда я решила написать ему сообщение с угрозами, надеясь, что испугается:

"Что происходит, Костя?! Зачем ты это делаешь? Зачем врёшь? Завтра я поеду в участок, и тоже расскажу всё! Расскажу правду! Если не объявишься — я подам на тебя за попытку изнасилования, а Алиев будет свидетелем! Нас двое, поверят нам!"

Вот так. Не хочет по-хорошему? Я тоже могу ему проблем прибавить! И плевать, как мой отец будет выкручиваться, меня он слушать не захотел, и никто его не просил так действовать. Он сам всё решил, вот и я так же сделаю. Ну не убьёт же он меня, в конце концов! Мама права, ничего он нам не сделает. Подумаешь, поорёт, да успокоится когда-то. А то, что все узнают насчёт его клеветы на Рому — так тут точно только он и будет виноват. Карьеру я ему этим уже не испорчу, так что и терять ему нечего.

Решено. Неважно теперь даже, получится ли у мамы договориться с папой, я скажу ему, что сделаю так, как он просит, а уже в участке расскажу правду. Но мне с мамой поговорить всё же стоит, вдруг, она что посоветует. Ну, или скажет, что никуда мне завтра ехать не нужно, что отец, наконец, одумался, и сам теперь всё решит. Угу, конечно.

Но разговор с мамой пришлось отложить почти до самого вечера, ведь в присутствии отца я наказана и не имею права выходить из своей комнаты. И вот, как только с улицы послышался звук отъезжающей папиной машины, мама пришла ко мне сама. И по первому же её тяжёлому вздоху мне сразу стало всё понятно.

— Не вышло, да?

— Осёл упрямый! — гневно воскликнула в ответ мама, видимо, не успев это сказать отцу. Присела на мою кровать и опять вздохнула. — Он сам меня вынудил, пусть потом не обижается. Я сделаю это ради него же, иначе он потом жалеть будет, но поздно. Когда поймёт, что поломал жизнь парню, который заступился за его дочь. Когда поймёт, что разрушил отношения с тобой, когда поставил свои давние глупые обиды выше своего ребёнка, и поддержал того, кто хотел обидеть его дочь! Идиот!

— И что мы будем делать? — печально произнесла я.

Да, мне очень обидно, и отец когда-нибудь, да тоже это поймёт и остынет, только вот, действительно, будет уже слишком поздно. И, если у мамы есть решение, пусть и радикальное, судя по её словам, то послушать мне её стоит.

— Ты говорила, что парень Оли общается с семьёй Алиевых, так?

— Ну да, Димка, — вспомнила я своё недавнее маленькое враньё.

Хотя вранья особо и не было, Дима и правда общается с Ромой, соврала я только в том, что знаю позицию Алиевых через него, а не от первых лиц.

— Ты доверяешь им?

— Кому? — не поняла я, предчувствуя что-то нехорошее.

А мама снова вздохнула, пугая меня только сильнее. Кажется, я неправильно думала насчёт её плана "Б". Видимо, это вовсе не развод, как способ отвлечь отца, а даже что-то пострашнее.

— Оле и Диме. Доверяешь?

— Ну… Оле точно да.

— А она сможет через Диму встретиться с Андреем Алиевым?

— Чего?! — изумилась я. — Господи, мама, зачем?!

— Ему нужно передать кое-что. Пару слов всего, которые смогут остановить твоего отца. И сделать эту нужно сегодня.

— Так уже вечер! — ошалело воскликнула я.

Что там у неё за план такой?! Да, мама же уже говорила насчёт этого Андрея Алиева, но, блин….

— Я знаю, что вечер. Но нельзя было раньше, при Саше. Если он вдруг узнает, что это всё затеяла я, то…, — она тряхнула головой. — Так вот, Оле нужно встретиться с Андреем и сказать, чтобы он завтра сказал нашему отцу, что знает про дело Попова. И что если Саша не успокоится и не перестанет закапывать его сына, то Андрей отнесёт всё по этому делу в прокуратуру.