Лия Кирсанова и лира Потерянного берега (СИ) - Евгения Лыгина

— А ты как хотел? Кому сейчас легко?

Я уселась на лиру, и осторожно протиснулась в окно. Ночь была тёплая, и лунная. Свежий ночной воздух, мм, прелесть!

— Чтоб мне куковать в Бешеном Сундуке двое суток! Это же лира Потерянного берега!

Я кивнула. М-да, наверно среди магов нет тех, кто не знает о них…

— Откуда она у тебя?

— В наследство досталась, — пожала я плечами.

— За мной Лия! Нам надо успеть до утра!

Я полетела за ним. Город начал погружаться в сон, и только отдельные граждане и клубы с магазинами продолжали бодрствовать. Ощущение, будто летишь по ночному небосводу, что сверху звёзды, что снизу. Необычное ощущение. Милан периодически оглядывался на меня.

— Слушай Лиль! — обернулся он. — Ты не произнесла заклинание полёта…

— Да, — прервала я его. — Я и без них справляюсь, и всё благодаря тому справочнику, что ты мне дал.

— Но даже мне нужно, пусть и про себя, но произнести!

— Лиры — уникальные инструменты, и они понимают своего хозяина с полуслова! — Отозвалась я.

Я не заметила, как мы уже были над океаном. Волны были не спокойны, будто вот-вот начнётся буря. Холодный воздух кусал щёки и руки. М-да, купаться в такое время года желательно воздержаться.

Сзади был виден берег, но он далеко. Я так была рада, что покинула дом Лариных. Начнётся другая жизнь!

Виднелся остров. Сверху он казался таким маленьким, и запросто поместится в руке. Однако это только фантазия. Мы снижались. Остров становился всё ближе, всё громаднее. Ветер свистел в ушах, трепал волосы, слезились глаза. Мною была замечена ребристая поверхность. Я бы не сказала, что она как-то выделялась, но заметить её было невозможно. Милан увеличил скорость. Я решила последовать его примеру, если он не боится, то чего я-то должна бояться?

— Лия! Сейчас будем преодолевать барьер. Не замедляйся!

— Хорошо! — отозвалась я.

Не думаю, что он меня слышал. Ребристая поверхность была всё ближе и ближе. Хоть сердце и убежало далеко в пятки, я всё же добавила газу. Ощущение, будто меня окатили холодной водой.

— Ну, как? — поинтересовался Милан. — Как ощущения?

— Будто вылили ведро ледяной воды!

— Расслабься Лиль! Все первокурсники испытывают такое чувство! Зато ты вон как взбодрилась!

М-да, в чём-то он прав…

— Ладно, полетели, академик Аксен ждёт.

Я окинула взглядом остров. Три здоровенных замка возвышались над маленькими домами. Позади домов и самих замков располагался лес. По правую сторону виднелись тёмно-зелёные пузырящие лужи. Возможно, что это горячие источники, но не факт. По левую сторону небольшой участок леса прогоняет времена года. Листья, то опадают, то снова вырастают. Волны бились о купол, пытаясь прорваться на остров, не тронутый людьми.

Приближались мы к замку, который был по левую сторону. Центральный и правый замки были огромны. Сколько же там этажей и комнат? Массивные, просто гигантских размеров двери преграждали, путь в замок.

— Та-ак! — протянул Милан. — Что я не вижу огров! А это не к добру!

— Что за огры? — спросила я.

— Это такие здоровенные толстокожие жители лесов Трёх Дорог с дубинками в лапах! Один раз огреет, коньки отбросишь!

— А! Кто тут осмелился потревожить меня! — Оглушительным голосом поинтересовалась голова с рогом.

— А, Грош! Какая встреча…

— Замолчи букашка! Вы посмели сюда придти! Смерть!

Огр замахнулся на нас дубинкой. Эм, что всё? Так быстро?

— Да Грош, но ведь не с пустыми руками!

— А? — Дубинка остановилась на полпути к нам. — Не с пустыми руками?

— Ага! Во-о-н там видишь повозку?

— И? — огр оглянулся.

Пока он приглядывался, мы просочились в щель. Слышно было, как он ревёт.

— Ух! Прорвались! С этим огром шутки плохи, а потому надо быть бдительным. Особенно, если возвращается поздно ночью.

— Такой вредный?

— Нет, — отмахнулся он. — Просто никого пропускать не желает. Старшекурсники говорят, что огры могут так проклясть, что можешь сразу капать могилку. Я пока не видел, но блюди в оба! Пошли.

Мы шли по шикарному коридору. Пол был холодный, что у меня ноги к нему примерзают. Освещением служили факелы, и светящиеся шары на высоте около двух метров. На столах стояли горшки с цветами, а на полу ещё и хищные растения.

— Осторожно Лиль! Эти твари вечно голодные. Того и гляди проглотят.

Растение клацнуло угрожающе зубами. Я же держалась поближе к Милану.

— Лия. Мне тут нужно к Алфёровой. А тебе к Аксену. Пойдёшь по прямой, завернёшь направо. Мимо его кабинета не пройдёшь.

Что ж пошли? Я поднялась по лестнице, и завернула направо. Увидала я широкий и высокий коридор, освещаемый факелами. На одном из столиков стояла ваза. Она грозилась упасть и разбиться. Я сторонилась её. Та сделала кувырок, два круга вокруг себя, и зависла на краю стола.

Вот ещё! Я побегу её спасать? Ага, шнурки поглажу только! Ваза тяжко вздохнула, и вернулась на своё место, то есть на середину столика. Я пошла дальше. На полу лежал ковёр. Какой-то он… занюханный, пыльный. Небось, его последний раз выбивали и стирали около ста лет назад. Пожав плечами, я пошла дальше. Вот я вазу обошла, почему тоже самое не сделала с ковром?! Половичок выбрался из-под меня. Я с грохотом шлёпнулась на холодный пол. Коврик стряхнул на меня пыль веков, и скрылся за углом.

Я отряхнулась, и пошла дальше. Тут послышался лязг цепей. Под ложечкой засосало. Я с опаской оглянулась. На меня со всего разгона надвигалась тележка! Цепей я не видела, но то, что эта прозрачная тележка хочет меня переехать — я видела! Между двумя стенами было углубление. Я нырнула туда. Телега пронеслась мимо. А я, тяжко дыша, выглянула из укрытия. Этого драндулета не было. Сделав первый шаг, я осмотрелась. Вроде меня никто переехать не хочет, и даже не слышно лязга цепей.

Кабинет академика Аксена я действительно не прошла мимо. Массивная дверь из дерева (окантовкой служило всё тоже золото), открылась, едва я подошла ближе. Дверь открылась, впуская меня внутрь.

— Апчхи!

Свербит в носу. Это всё половичок виноват! Поднявшись по ступенькам, я имела честь созерцать кабинет самого академика Аксена. В жизни не видела столько книг! В кабинете имелся и второй ярус. Что там было, мне не было видно. Передо мной сидели: дама с длинными волосами бежевого оттенка; облокотившись о стол, предположительно сам академик Аксен, а ближе к окну стоял смуглый мужчина, скрестив руки на груди, он презрительно на меня посмотрел. Его глаза как две чёрные дыры пожирали меня. Я поёжилась, стараясь не смотреть на него.

— Вот и новый студент пожаловал, — обронила дама.