Мичман Империи. Часть первая - Александр Четвертнов

class="p1">— А кто у нас крошка лапушка? — с нежностью приговаривала Лира, аккуратно занимаясь гимнастикой с нашей малышкой. — А ещё помашем ручками, раз-два, ножками три-четыре. — Ах ты чудо моё прелестное, — любимая прильнула лицом к смеющийся Вареньке, и зацеловала ей животик.

Рассветный лучик, проникнув в комнату сквозь окно, словно окутал моих красавиц прозрачной, солнечной вуалью. Сверкал бликами, играя с водопадом Лириных волос, подсвечивая сквозь него кожу девчонок мягким, золотистым ореолом. Я лежал, смотрел, и не мог ими налюбоваться. Ненаглядные мои, любимые.

— Иди к нам, Душа моя, — не отвлекаясь от доченьки, ласково улыбнулась Лира, — хватит подглядывать.

Я осторожно, с замиранием сердца, боясь спугнуть момент чистейшего счастья нашей малышки, даже не подошёл, подкрался к возлюбленной, и, обняв её, посмотрел на Вареньку.

— Доброе утро, любимые, — прошептал я.

— Доброе утро, Душа моя, — Лира, прижавшись ко мне и повернув личико, подставила губки для поцелуя.

— Она смотрит на нас, — прошептал я через несколько секунд, чувствуя, как на моём лице появляется глупая улыбка.

— А что нам ещё делать, да, Варенька? — шутливо проговорила Лира. — Хоть наглядеться на папу, мы же ходить пока не умеем, — она снова прильнула ко мне, потянувшись для нового поцелуя. Потом ещё, и ещё….

* * *

— Душа моя, ты вчера во сне про доспехи говорила, — приподнявшись на постели, я нежно провёл пальцами по Лириной спине.

— Да, — прошептала любимая, довольно зажмурившись, — у отца по всей планете схроны резервные были, только я не знаю, где они, надо у слуг рода спросить.

— Где же их искать? — продолжал я гладить её плечи, и спинку, и ниже, и ниже, — будут ли они разговаривать со мной?

— Ростислав Туров, — Лира резко вскочила, и, повалив меня на обе лопатки, с придыханием прошептала: — позже о делах поговорим.

* * *

— Да я бы сама её забрала, только дверь закрыта была, — пробурчала Белка, принимая у меня Вареньку.

Лира, уже в фартуке, встала рядом с Ладой, за кухонной стойкой, внимательно слушая, что ей говорит матушка.

— Варюша! — воскликнула Белослава, видя, что на нее не обращают внимание. — А кого ты хочешь братика или сестрёнку? Решай быстрее, а то папа с мамой уже в процессе.

…!…!

— Белослава Драгомировна! — Воскликнула мама возмущенно. — Ты наказана за свой длинный язык, давай сюда внучку, и марш в комнату.

— А что я сразу? — прижимая к себе племянницу, отступила к выходу с кухни сестрёнка. — Это они двери закрывают, а мне ждать всё утро, пока они….

— Да чтобы ты понимала, — мама сделала шаг по направлению к ней.

— А то я не знаю, — пятилась сестрёнка, — и вообще, меня с Варенькой Няшка ждёт, у нас насыщенная программа на сегодня.

Сказала, и умчалась во двор. Слов нет, только повторы. Зараза мелкая!

— Что ты с ней делать будешь? — покачала головой мама, возвращаясь к плите. — Хорошо еще не при посторонних ляпнула. Лира прости её….

— Поросль зелёную, — поддакнула Лада, перебивая матушку.

— Ты еще начни, — мама ласково потрепала за ушко мою вторую сестру, — это вам надо в армию идти, а не Ростику.

Ну, всё, сейчас начнётся. Бежать, бежать, бежать! Куда? К Деду!

Умудрившись, в очередной раз, стиснуть выпечку, тем самым изменив тему кухонных возмущений, я выскочил во двор. Где тут мои «вассалы»? Еды на всех хватит.

На охотника и зверь бежит. Это я про щенков и Деда, которые оказались во дворе, не далеко от крыльца. А бывает, что и от — это я про Белку, которая, при виде меня, отступила в тень ближайшего сарая. Ничего, я верю в Ждана! Будет ещё и на нашей улице праздник со сладостной, приторной местью.

Рядом с Дедом, как водится, стояли все наши командиры: Ерастов, Серафим и Жичкин. Только отца не хватало. Была у меня мысль присоединиться к разминке своего отделения, парни как раз наматывали круги вокруг усадьбы, но я её отмёл в сторону. Информация о доспехах важнее.

— А вот и наш красавец, — услышал я Деда, подходя к ним, и наблюдая, как отец выруливает из гаража на броневике с двумя автоматическими турелями и ста миллиметровой пушкой.

— И это для охоты⁈ — удивился Александр Ярославович. — Что же за звери тут водятся?

— Мамонты всякие, Санька, — прокряхтел Дед, раскуривая трубку. — Мамонты, да прочие гиганты. Лучше тебе не думать об этом.

— После увиденного не могу, не думать, Воислав Драгомирович.

— Хорошо, думай, — кивнул Дед, — ко мне с вопросами только не приставай.

— Кек… — поперхнулся Ерастов от неожиданности, но быстро пришёл в себя, и отправился осматривать броневик.

— Так, — заметив меня, начал распоряжаться Дед, — Серафим с Драгомиром, сейчас мчите на военные склады, с Зубовым перетрёте, и прошу тебя, боярин, ты прижми его там хорошенько.

— Сделаю, — усмехнулся, подкручивая ус Апостолов.

— А я отправлюсь в Малый Новгород, на сходку ополчения, надо похороны погибших ребят организовать, да документы оформить в канцелярии. Санька, ты за старшего, Ростислав тебе в помощь. Слышишь? — обратился Дед к Ерастову, который влюблёнными глазами смотрел на охотничий антиграв.

— Слышу, — отозвался Александр Ярославович, постукивая по броне, и протянул: — что ж такое великолепие прятали, почему тебя раньше на свет не явили, красавец?

— А вон их ждали, — махнул рукой Дед, и тут же убрал погасшую трубку в карман, достав оттуда варёную картофелину — от одной машины толку мало.

На горизонте, со стороны Малого Новгорода в небе показались чёрные точки, которые быстро росли в размерах.

— Господа офицеры, у нас гости, — пробормотал Дед, сверяясь с коммутатором на руке, и продолжая чистить картошку, — наш выезд задерживается.

Через несколько минут я смог сосчитать точное количество антигравов, что летели к нам. Двадцать два аппарата. Ещё через пять минут, различить, что это такие же броневики, как наш. Один в один, словно близнецы. Только пара антигравов выбивалась из общей картины. Другая модель, да опознавательные маячки жандармерии.

Силы ополчения рассредоточились вдоль дороги, зависнув над ней в десяти метрах, а вот представители корпуса синих, коих было аж четыре человека, приземлились перед воротами фермы.

— Гражданин Туров? — обратился к подошедшему Деду один из жандармов, самый высокий, не знаю в каком звании, они все по гражданке были.

— Так точно, — шутливо козырнул тот, — мы тут все Туровы.

Серафим с Ерастовым не стали подходить к воротам, Дед попросил их позвать Любовь Вадимовну, а Жичкин ушёл на позицию, мало ли. Так что сопровождали Деда только родичи: отец и я.

— Воислав Драгомирович? — не поддержал шутку жандарм, сохранив холодный, казённый тон и высокомерный взгляд.

Дед кивнул. Блин, дежавю. Где-то я всё это видел. Что ж их сюда тянет-то всех? Совсем фантазии нет? С другой стороны, а куда ещё? Дед безвылазно на ферме находится.

— Нам стало известно, что хозяева сгоревшей в ночном пожаре усадьбы гостят у вас, мне надо увидеть Евстафия Степановича Колосова.

— Сгоревшей в пожаре? — вырвалось у меня, но я тут же прикусил язык, словив недовольный взгляд Деда.

— Именно так, молодой человек, как я могу к вам обращаться?

— Обращайтесь к нему — молодой человек, — усмехнулся Дед, переводя внимание синего на себя, и тут же, откусив половину картофелины, что до сих пор была в его руке, протянул с набитым ртом: — Вот, как к Вам обращаться?

— Штаб-ротмистр великоновгородского корпуса жандармов Зубенко.

— Кек, — крякнул дед, сдержав смех, — Зубов, Зубенко. Вот радость привалила, губернатор зубки показывает. Где ж он вас понабрал, прихлебателей грязноруких?

— Прошу прощения, — с таким тоном синему можно было подрабатывать морозилкой, — вы сейчас оскорбили честь моего мундира?

— Это у картохи мундир, — Дед подкинул на ладони полуочищеный корнеплод, — а ты ко мне по гражданке приехал. Документы покажи.

А нет, все же можно и этого вывести из себя. Уж как он поморщился, когда доставал свой цифровой жетон.

— Кирил Кирилович значит, — сверился со своим инфопланшетом Дед, отсканировав служебный чип личности. — Всего месяц, как перевёлся к нам из столицы округа, как и губернатор… что же, добро пожаловать, хлеба нет, солью компенсируем, — ехидно улыбнулся Дед. — А вот и Любаша, — заметил он спешащую к нам женщину.

— Любовь Вадимовна Колосова… — начал было синий.

— Люба, это штаб-ротмистр Зубенко, — не дал ему договорить Дед, — жандарм. Хочет с Евстафием пообщаться о вчерашнем пожаре.

— Пожаре? — по виду, вроде бы, её отпустили вчерашние переживания, от того было удивительно, как она с пол-оборота завелась, стоило только словам Деда дойти до неё. — Каком пожаре⁉ На нас напали! Стахий с Мишкой еле выжили, Потапа с Елисеем убили! Чуть