Всепрощающий - Эдуард Пиримов

– Если вам не нравится врачи, тогда не ходите. – скромно предложил Риаз, наблюдая за стариком.

– Ох, если всё было так просто, как ты говоришь, то жилось бы гораздо проще. Но если их не посещать, то меня упекут в одном плохом месте, где уж точно мне не дадут умереть… Так, я ушёл. Буду через час. Можешь энциклопедию с полки взять. И смотри ничего не разбей.

Катер хлопнул дверью и Риаз остался один наедине с тарелкой шоколадных печеньев, которую он давно заметил на соседнем столе…

Катер бродил по коридорам больницы и искал кабинет своего лечащего врача. Он специально не стал запоминать дорогу, чтобы нарочно опаздывать на сеансы психиатра. Походив мимо кабинетов ещё лишние двадцать минут, Катер нашёл кабинет, постучал в дверь и зашёл с максимально недовольным лицом. За рабочим местом сидел лысый психиатр примерно его же возраста.

– Привет, Полди. Опять, наверное, возле моего кабинета полчаса топтался?

Этот врач был старый знакомый Катера и, естественно, он знал ворчуна лучше других.

– Ты отгадываешь так же, как и в карты играешь – паршиво. – сказал недовольно Катер, присаживаясь на стул.

– Ну, попытка не пытка. Давай лучше сразу перейдём к делу. – сказал психиатр, открывая тоненькую папку. – Ты и так опоздал на больше, чем положено, а мне ещё других принимать.

– Так не заморачивайся. Просто дай мне мои чёртовы таблетки, которые видеть не могу, и я пойду.

– Не, так нельзя. От этих сеансов должна быть польза. Я здесь, чтобы помочь тебе.

– Если хочешь помочь, то просто перестань меня мучить и разорви этот бесконечный цикл сеансов.

– Ты ведь знаешь, что я не имею права на это. Всем распоряжается она. – сказал врач, закрывая папку, и показал указательным пальцем в потолок.

– Да гори очкастая кобра в аду! – сорвался Катер. – Я из-за неё таблетки глотаю, которые терпеть не могу и дело начатое завершить не в состоянии!

Психиатр взял тоненькую папку и бросил в кучу документов, которая лежала на краю стола, и обратился к Катеру:

– Знаю, что вопрос глупый, но я всё же его задам. Полди, ты жить хочешь?

Катер ничего не ответил. Сначала он просто смотрел на своего старого приятеля. Да так, словно хотел просверлить дырку в его лбу. Но позже Катер не выдержал и сдался, отведя взгляд в сторону. Врач удивился не на шутку. Впервые за всё время посещения его сеансов, Полди засомневался в своих убеждениях. Он решил не упускать момент и задал следующий вопрос:

– Ты нашёл ради чего жить?

Катер так же ничего не ответил. Он немного помолчал и решил ответить:

– Да вот. На днях мальчишку мне домой подсунули. – угрюмо ответил Катер. – Велели присмотреть.

– Если не секрет – кто он?

– Ты наверняка слышал, что к нам в городок семья новеньких переехали. И у них там какой-то белый мохнатый монстр живёт. Вот за ним мне и сказали присмотреть.

Врач слегка приоткрыл рот.

– То есть, теперь он твой смысл жизни? – шокировано спросил врач.

Катер недовольно скривился.

– Не неси чушь! Я просто за ним присматриваю, пока его мать работает. А право на самовольное лишение жизни ещё никто у меня не отнимал. Так, что завершай свой сеанс и давай таблетки! Мне домой надо.

– Лучше ты себе занятие нормальное нашёл. – врач выдвинул ящик, достал таблетки и поставил перед Катером. – В конце концов, тарелку спутниковую установил, которую ты так хотел. А то за гаражом стоит и зря место занимает.

Катер лишь рукой махнул и взял таблетки. Вдруг он замер и пролепетал:

– Тарелка… Я забыл убрать тарелку…

Врач посмотрел на него с непониманием, ожидая пояснений. Катер стал суетиться: он второпях достал телефон и набрал Агнес. Гудки шли долго пока, наконец, она не сняла трубку.

– Алло?

– Агнес, это вы? Это Катер вас беспокоит.

– Да, а что случилось?

– Помните, вы говорили, что Риазу не стоит давать печенье, ни при каких обстоятельствах. Вот, мне интересно, что будет, если всё же он их съест?

– Ну, у него пойдёт острая аллергическая реакция, которая…

Катер, не дослушав до конца Агнес, положил трубку и бросился к выходу, походу надевая куртку. Он пулей вылетел из больницы и побежал домой со всех ног, обогнав автобус. Катер бежал, как мог, боясь представить, что будет. Он сходу открыл входную дверь и ворвался в гостиную. Риаза там не было. Зато там, на столе стояла тарелка с шоколадным печеньем, которая осталась не тронутой. Катер, когда быстро осматривал комнату, заметил вдалеке Риаза, сидящего на стуле. Он сидел возле входа на кухню и читал энциклопедию. Катер к нему подошёл и задал прямой вопрос:

– Ты ел печенье?

– Нет.

– Я тебя спрашиваю: ты печенье ел?!

– Нет, не ел. Мне мама запретила. А что случилось?

Катер вытер со щек пот. Он молча сел в кресло и откинулся на спинку, положа руку на лоб.

Катер с Риазом находились на кухне и занимались своими делами. Риаз играл с солью и перцем, поскольку энциклопедию он прочитал от корки до корки и забыл свою тетрадь с карандашами дома, а Катер вертелся возле плиты с тряпкой, оттирая её от грязи. Риаз с интересом поглядывал на коричневую книжку. Она выглядела изрядно потрёпанной и местами была в желтых пятнах. Судя по всему, она была старше Катера в разы. Риазу очень хотелось заглянуть туда. Однако сделать это было трудно. Катер всё время носил её с собой и нигде не оставлял. Хороший шанс заглянуть туда появился сейчас, когда Катер её положил на кухонную столешницу недалеко от себя. Катер отложил тряпку, достал аптечку из шкафа, вытащил пузырёк с таблетками и налил в стакан воды. Риаз стал присматриваться к маленьким оранжевым таблеткам. Он тут же вспомнил, что подобные таблетки пьёт иногда его мама, когда приходит с работы после особенно тяжелого дня. И у Риаза появился небольшой план:

– А почему вы хотите умереть? – задал, наконец, Риаз интересующий его вопрос.

Катер поперхнулся и выронил таблетку в раковину. Он явно не ожидал услышать такой вопрос. Тем более от ребёнка. Катер положил стакан на полку.

– С чего ты это взял?

– Ну,… я петлю в вашей спальне видел.

Катер не хотел отвечать на такой вопрос. Это слишком личное. Поэтому он ответил, по своему мнению, весьма примитивно:

– Я хочу умереть, потому что… я хочу умереть.

Катер отвернулся от Риаза, решив, что он победил. Однако тот не сдавался:

– И все-таки, а почему?

– Потому что я так хочу.