Золотой тюльпан. Книга 1 - Розалинда Лейкер

Однажды Сибиллу заставили вычистить площадку перед домом, хотя обычно это делала Грета. Девочка мыла плиты мыльной водой и гневно бормотала:

— Никогда не стану заниматься этой гадостью, когда выйду замуж. Никогда я не буду бедной! Мне нужно найти богатого мужа, и чем скорее, тем лучше. Тогда я избавлюсь от этой Марии и буду делать все, что захочу!

В течение последующих двух лет Сибилла пристально присматривалась к дому Корверов. Из всех, кого она знала, эти люди были самыми богатыми, к ним часто приходили состоятельные господа. Когда Сибилле было пятнадцать лет, она превратилась в прелестную девушку с ямочками на лице и сияющими озорными глазами. Особым предметом ее гордости был высокий красивый бюст. Сибилла наконец нашла, как ей казалось, подходящего жениха в лице Якоба Корвера, который вернулся домой после учебы. Якоб и повзрослевшая Сибилла взглянули друг на друга совсем другими глазами. Молодой Корвер был красивым темноволосым юношей с прекрасным будущим, возможно, даже лучше, чем у его отца. Сибилла решила, что он как нельзя лучше подойдет для осуществления ее планов.

Как-то раз они спрятались в саду, и Сибилла прильнула к юноше, который ответил ей горячим поцелуем. В этот момент в ней впервые проснулась женщина.

— Какая ты красивая, — прошептал Якоб, с обожанием глядя на девушку. Сибилле все-таки удалось свести его с ума.

— Поцелуй меня еще раз, — отбросив всякое смущение, попросила Сибилла.

Второй поцелуй ей понравился еще больше. Руки Якоба стали гладить грудь девушки. Молодые люди были полностью поглощены своими чувствами.

— Мы должны обручиться, — опрометчиво предложил Якоб.

Но этому не суждено было произойти. Гер Корвер пригласил Хендрика на стаканчик вина, за которым оба пришли к обоюдному согласию, что еврейский юноша и девушка, воспитанная в лоне голландской реформаторской церкви, не слишком подходят друг другу. Мужчины распили бутыль вина и расстались приятелями. Якоба отослали за границу учиться искусству торговли бриллиантами, а Сибилла вернулась к домашним делам. Манящий блеск обручального кольца был по-прежнему где-то очень далеко.

Глава 3

После неудачного романа между Сибиллой и Якобом Франческе пришлось пережить множество бурных сцен. В доме никто не знал покоя. Хендрик старался держаться в стороне, а когда назревал очередной скандал, он уходил из дома или запирался в мастерской. Наконец Сибилла все же утихомирилась, а Франческа вздохнула с облегчением, так как выходки своенравной девушки не давали ей сосредоточиться на занятиях по живописи. Внезапно услышав веселый смех сестры, Франческа подошла к зеркалу и с любопытством взглянула на себя. После нескольких недель устроенного Сибиллой кошмара она думала, что постарела лет эдак на двадцать.

Франческа не осознавала удивительно притягательной и необычной красоты своего лица, которое ей самой казалось несимметричным и малопривлекательным. Она восхищалась совсем другими женщинами и не обращала внимание на комплименты в свой адрес. Хендрик давно заметил завораживающую прелесть выразительного лица старшей дочери и стремился отобразить ее в своих работах. У девушки были лучистые зеленые глаза, оттененные густыми ресницами, изящный тонкий нос и длинная лебединая шея. Ее лицу с широкими скулами и красиво очерченным крупным ртом придавала особое очарование необычно гладкая и бархатистая кожа.

Франческа любила мужское общество и, если бы захотела, могла бы обзавестись множеством поклонников. Иногда соблазн был очень велик, хотя со временем ее ровесники и друзья детства перестали за ней ухаживать, а молодые люди постарше обзавелись невестами или женились. Она так и не изменила давно принятого решения стать художницей, поэтому не думала о замужестве.

Однажды утром Франческа получила письмо от тети Янетье. Она как раз собиралась позировать отцу, который хотел ее изобразить в виде богини весны Флоры. У Франчески было минут десять в запасе, и она побежала в свою комнату, чтобы в одиночестве прочесть письмо от Янетье. Франческа уселась на мягкий стульчик у окна. В распущенных медно-рыжих волосах девушки играли лучи утреннего солнца. Франческа по-прежнему любила Янетье как мать, и связь между ними поддерживалась постоянной перепиской.

Как обычно, Янетье писала о семейных делах, об успехах своих сыновей и о торжественном приеме, который они с Джованни устроили в честь седьмой годовщины своей свадьбы. Янетье очень хотелось узнать все новости из Голландии, и Франческа надеялась, что тетушка уже получила ее письмо, отправленное с одним из купцов. Во всех письмах Янетье сквозила тоска по родному дому. Сейчас ее мысли были направлены на приближающийся любимый праздник всех голландцев, день Святого Николаса, когда и взрослые, и дети дарили друг другу подарки. Каждый год шестого декабря Янетье не забывала поздравить своих племянниц. В этом году для них были куплены великолепные кожаные перчатки, ароматизированные особым способом.

Франческа положила письмо на колени и вновь стала его перечитывать. Все ее мысли были с Янетье. Как приятно читать письмо одной в своей скромно убранной комнате с широкой кроватью под пологом и простыми голубыми занавесками на окне. Когда Франческе хотелось побыть одной, ей обычно никто не мешал. Младшие сестры по-прежнему жили в одной комнате, хотя в доме было достаточно свободных спален. Алетта не хотела оставаться одна, так как ее все еще мучили ночные кошмары, а Сибилла очень любила общество сестры.

— Франческа! — загремел на весь дом рассерженный голос Хендрика.

— Уже иду! — откликнулась девушка.

Она засунула письмо за пояс, чтобы сразу показать его отцу. Франческа уже была в костюме Флоры, извлеченном из сундуков Хендрика. Она взяла со столика гирлянду цветов и подошла к зеркалу. Ей удивительно шло темно-зеленое платье из тяжелого шелка с ниспадающими, искусно вышитыми рукавами и низким вырезом. Франческа закрепила гирлянду на голове. В ушах у нее были лазуритовые серьги, а на шее такое же ожерелье. Поправив прическу, Франческа быстро побежала вниз, не желая больше испытывать терпение отца.

Кто-то постучал в дверь. Возможно, это был один из торговцев, пришедший за деньгами. Франческа давно привыкла к таким визитам. Если бы не гневные крики Хендрика, она бы открыла дверь сама, а теперь это придется сделать Грете, которая, впрочем, научилась общаться с кредиторами ничуть не хуже.

Когда Франческа подходила ко второму пролету лестницы, ее мысли всегда неизбежно обращались к матери. Девушка не могла объяснить, в чем дело, но ей всегда казалось, что именно на этом месте мать ее предостерегает и просит не бежать, так как лестница в гостиную была очень крутой и узкой. Когда Франческа спустилась вниз, стук в дверь прекратился, и она торопливо направилась в мастерскую.