Ад, или Александр Данилов - Жанна Даниленко

Часть 8

Катя допила чай, вот только дрожать не перестала. Да и щёки у неё раскраснелись - неестественным, болезненным румянцем.

Данилов сходил на пост, взял градусник. Встряхнул и протянул дочери.

- У меня такое чувство, что ты заболела, – тяжело вздохнул он.

- Да, горло болит… Простите.

Подумал, что она, глупышка, ещё и извиняется, а ведь это он во всём виноват - отправил ребёнка неизвестно куда гулять весь день. Занят он, видите ли. Придурок.

- Да не такой уж я и ребёнок, - ответила Катя на его мысли, а он вздрогнул от удивления, - и мама говорила, что одеться потеплее стоит, я же неслух, сама всё знаю. Вот и поплатилась. Александр Дмитриевич, вы только это… взад пятки не давайте и слово сдержите.

Он хмыкнул от удивления.

- Ты о чём?

- Ну как… Об анализе на отцовство и поездку к маме моей.

Александр покачал головой.

- Я же обещал. Я держу слово, всегда. Посиди здесь, я лекарства кое-какие возьму, и передачу мне одной знакомой отнести надо. А потом всё, поедем ко мне домой, там и поговорим, заодно и накормим, и полечим.

Он взял листок бумаги, написал на нём что-то, засунул в пакет с апельсинами и, подозвав проходившую мимо ординаторской санитарочку, вручил ей пакет и попросил отнести Соне в гинекологию.

Потом переговорил с вошедшим в ординаторскую врачом, попросил у Кати градусник, увидел температуру и присвистнул от возмущения.

- Убьёт меня твоя мама и права будет, – заохал он.

- Нет, не убьёт. Вчера горло болеть начинало, но провалить миссию я никак не могла. Так что в моей простуде вы, Александр Дмитриевич, никоим образом не повинны.

***

Они ехали в машине, а Данилов пытался предугадать реакцию матери на появление столь взрослой внучки. Ждал возмущения, скандала - это же дочь Дины, а её имя в их семье произносить было никак нельзя. Только вот почему - Александр не понимал ни в свои восемнадцать, ни сейчас. Ведь не спрятали бы от него тогда Дину, не разлучили бы их - прожил бы он с ней всю свою жизнь и наверняка счастливо бы прожил. Дочь бы вместе вырастили, сына родили, и Катя его теперь папой бы называла. Любила бы его, наверно. А сейчас она лишь поручение матери выполняет и никаких добрых чувств к нему не испытывает.

Интересно, а Серёжка его любит? Так хочется, чтоб чувства какие-то у сына к отцу были. Взрослый же парень почти… Отогнал непрошенные мысли, услышав голос дочери.

- Александр Дмитриевич, вы с кем живёте?

- С мамой, как бы парадоксально это не звучало. Так сложились обстоятельства.

- Понятно, - лаконично ответила Катя.

- Кать, ты бы меня называла как-то иначе, мы не чужие, а ты ко мне по имени-отчеству и на «вы».

Он спиной почувствовал, как она выпустила незримые иголки.

- Слух режет? – В голосе звучали холод и обида. - А как мне вас называть? Дядя Саша? Так вы мне не дядя вовсе, а зваться отцом вы не заслужили. Да и благодарить за подаренную жизнь мне вас не хочется.

- Может быть, ты и права, Катя, но колючки зря выпустила, не такой уж я плохой человек, как тебе кажется.

- Время покажет, а если вы согласитесь с маминым предложением, то оно нас надолго свяжет. Придётся смириться нам друг с другом. Но ради благого дела я на это соглашусь. Да и вообще, если мама с вами хоть день будет счастлива, я многое прощу.

Сказала и замолчала. А Данилов думал о превратностях судьбы, о том, что завтра он встретится с Диной, и большего желать не приходится. Он не догадывался, какие проблемы навалились на Дину, но был уверен, что сделает для неё всё.

Как только припарковал машину и помог Кате выбраться, предупредил, чтоб на бабушку внимания не обращала и не слушала её. В добросердечности матери он уверен не был.

Всё случилось именно так, как он и предполагал. Мать открыла дверь, оглядела Катю, потом подняла глаза на Данилова и жёстко проговорила:

- Это то, что я думаю? Кто её мать? Когда ты успел, Саша? У меня просто нет слов.

- Да, мама, это моя дочь – Катя.

Данилов произнёс это, глянул в полные праведного гнева глаза матери и вдруг понял, насколько сильно устал. От всего: от бесконечной гонки на работе, от неудовлетворённости, от безденежья, от невозможности устроить свою судьбу и жить, как хочется, от того, что обязан всем и вся, и вечно виноват, тоже перед всеми.

Мать отступила, давая им пройти.

- У нас ужин есть, или мне организовать доставку? – спросил он.

- Есть, я щи варила, пирог с мясом пекла.

Она прошла на кухню и загремела посудой.

Говорить о чём-либо с Катей в присутствии матери Данилов посчитал глупостью. Ничего, успеется завтра, дорога предстоит им длинная и займёт как минимум пару часов. Вот тогда он успеет расспросить Катю о проблемах Дины.

Естественно, ничего не получилось так как он хотел.

Ели сначала молча. Мать поглядывала на внучку сосредоточенно, пытаясь что-то высчитать или понять. И только когда Катя поблагодарила за ужин, она осмелела.

- Как твоя фамилия, - спросила мать Данилова.

- Берёзкина, - спокойно ответила Катя. – Вы меня очень извините, но можно я лягу где-нибудь, простыла я сильно.

Мать только пожала плечами. Данилов же встал из-за стола и сходил в комнату за лекарством, развёл порошок в чашке с горячим чаем и протянул Кате.

- Сейчас я тебе постелю. Под одеялом согреешься. Как поедем мы с тобой завтра? Тебе бы отлежаться… - В голосе сквозили беспокойство и досада.

Катя улыбнулась.

- Вот дома и отлежусь. В машине тепло, доедем.

Как только начала снижаться температура - Катя уснула. Мать возилась на кухне, мыла посуду, и Саша пошёл ей помогать.

- Что будем делать со всем этим, Саша? - спросила она.

- Завтра с Катей поедем туда, где они живут… - твёрдо ответил он. - Но предварительно сделаем тест на отцовство.

- Катя очень на тебя похожа, очень. У меня нет никаких сомнений, что она твоя. Меня беспокоит её мать, Дина ещё по молодости пыталась поиметь нашу семью.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍