Дело чести - Кэндис Герн

– Это был бал леди Сэфтон? – неуверенно спросил он.

– О Боже! – воскликнула девушка. – Вы меня все-таки вспомнили!

– Я припоминаю очень худую, очень высокую и очень робкую особу, утопавшую в оборках и кружевах. Мэг рассмеялась:

– Да, это была я. Ба разрядила меня как свадебный пирог, надеясь, что так я буду больше похожа на настоящую леди.

– Но, – прищурившись, он внимательно изучал ее взглядом, – вы не кажетесь мне излишне робкой, если не считать вашего очаровательного румянца. И конечно, вы… вы совсем не такая худая, как мне представлялось.

Как он и ожидал, эта фраза снова заставила девушку покраснеть, но по крайней мере она больше не отворачивалась.

– За эти шесть лет я немного набрала вес… – Их глаза встретились, и лорд включил обаяние своей улыбки на полную силу. – Кроме того, – продолжала она, – в привычном окружении я совсем не робею. Во время сезонов я была запугана всеми этими строгими порядками и правилами этикета, не говоря уж о презрительных взглядах все тех, кто считал меня неуклюжей деревенщиной. Я просто ненавидела всю эту обстановку!

– И вы там больше не появлялись?

– Слава Богу, нет!

– Вам следовало это сделать, – сказал лорд, подавив зевок.

– Прошу прощения, милорд, вы, наверное, устали. О, я совсем забыла про бабушкино лекарство. Вот, выпейте еще немного и постарайтесь заснуть.

– Это обязательно?

– Боюсь, что да, – усмехнулась она. Девушка поднесла чашку к его губам, когда вдруг, нимало не смущаясь, Седжвик обхватил ладонями чашку поверх ее пальцев и поднес ко рту. После первого глотка он сморщился, но все же выпил целительную отраву до капли. Затем снова зевнул, уже не в силах сдержаться пробормотал он, прикрывая рот ладонью.

– Простите, но у меня просто закрываются глаза.

– Вы еще несколько дней будете чувствовать слабость, – сказала Мэг, поправляя подушку. – Такая лихорадка – настоящий удар для организма, и вам понадобится время, чтобы восстановить свои силы.

– Да, – сонно ответил виконт, голос его слабел по мере того, как настойка начинала действовать. – Ведь вы еще придете, правда? – спросил он, с трудом удерживая глаза открытыми.

– Конечно, – мягко сказала девушка, – вы еще несколько недель проведете в постели, а это не слишком весело. Поэтому Ба, Терренс и я будем постоянно вас навещать.

– Буду… вас… ждать… – проговорил Седж, и его глаза закрылись.

Выйдя из комнаты лорда Седжвика, Мэг направилась в свою спальню, где сняла амазонку и переоделась в светлое шерстяное платье. Ее мысли были заняты виконтом, который оказался таким же очаровательным, как и в ее воспоминаниях, хотя сейчас был измучен болезнью. Кроме того, теперь он проявлял к ней гораздо больший интерес и откровенно заигрывал. Сама она чувствовала себя куда свободнее, беседуя с лордом у себя дома, в привычной обстановке, чем в бальной зале, где со всех сторон ее пронизывали пренебрежительные взгляды представителей светского общества.

Ей надо проявить максимум осторожности, чтобы не дать себе увлечься и устоять перед этим искрометным обаянием и ослепительной улыбкой. Мэг знала, что этой улыбкой одаривалось слишком много женщин, чтобы поверить, будто она действительно что-то значит. Как только лорд Седжвик окончательно поправится, он покинет их дом и на этом все закончится. Нет смысла предаваться пустым мечтаниям, несмотря на все надежды Ба.

Мысль о Ба заставила Мэг спуститься вниз, в кладовку. Необходимо пресечь, пока еще не поздно, все ее попытки вмешаться в ход событий. Как Мэг и ожидала, ее бабушка сидела за своим любимым столом и растирала пестиком сухие лепестки.

Мэг вошла в кладовую, где воздух был насыщен ароматами сотен трав, собранных Ба, – сладкие, едкие, пряные, горькие, мятные, острые запахи смешивались в один приятный, немного терпкий аромат. Пучки разнообразных цветов и трав свисали с потолочных балок, а полки вдоль стен были уставлены керамическими горшочками – некоторые плотно закрыты крышками, другие обвязаны тканью, и на каждый наклеена аккуратная этикетка.

Над столом, где восседала Ба, тянулись узкие полки, сплошь заставленные стеклянными пузырьками всевозможных размеров, наполненные маслами и эссенциями, и маленькими горшочками с едкими корнями и травами, из которых она готовила свои лекарственные снадобья. На другом столе выстроились корзиночки с сухими цветами, травами и апельсинными корками – все для изготовления ароматической воды и сухих душистых смесей.

Ба углубилась в рецептурный справочник, изучая список ингредиентов и их пропорции для своей особой настойки. Несколько других книг, в том числе старинные и редкие травники, выстроились вдоль стены. Мэг пододвинула табурет и села рядом с бабушкой. Не говоря ни слова Ба протянула ей пучок сушеной ромашки. Девушка взяла с полки две небольшие глиняные мисочки и начала растирать в пальцах сухие растения, отправляя лепестки цветов в одну миску, а листья в другую.

– Как прошла ваша беседа с виконтом? – поинтересовалась Ба, продолжая растирать в порошок листья тысячелистника.

– Ба, ты неисправима!

– Не понимаю, о чем ты говоришь?

– Дорогая моя старушка! – воскликнула Мэг, обрывая со стебля ромашки последние листья. – Все твои замыслы ясны как белый день. Из-за тебя лорд Седжвик скоро будет вынужден спасаться бегством.

– Он так и сказал?– Глаза Ба расширились от удивления.

– Он прекрасно понимает, почему ты постоянно пытаешься оставить нас наедине. Этим ты его только спугнешь.

Ба фыркнула и снова принялась работать пестиком. Помолчав, она заметила:

– Он прикован к постели. Как он может сбежать, хотела бы я знать?

– Если ты будешь продолжать в том же духе, он сделает это при первой же возможности.

Несколько минут женщины продолжали работать в молчании. Мэг надеялась, что ее слова возымели действие: бабушке меньше всего хотелось, чтобы лорд Седжвик исчез из поля зрения. Как только он немного окрепнет, сломанная нога уже не помешает ему, если он замыслит сбежать. Мэг решила почаще напоминать об этом Ба.

– Он такой приятный мужчина, не правда ли? – сказала наконец Ба. – Улыбка у него просто очаровательная.

– Да, – согласилась Мэг, принимаясь обрывать цветки на следующем пучке ромашки, – очень приятный.

– О чем же вы разговаривали?

– Да так, о том о сем, – уклончиво ответила девушка, – ничего особенного.

Снова наступила тишина, нарушаемая только ритмичными ударами пестика о ступку. Наконец Ба отложила пестик и проверила, насколько мелко ей удалось растереть тысячелистник. Удовлетворенная результатом, она пересыпала содержимое ступки в большую чашу, в которой уже лежали растертые в порошок сухой окопник и буквица. Сверившись с рецептом, Ба повернулась к Мэг посмотреть, как продвигается дело с ромашкой. Она взяла немного растертых лепестков, понюхала их и удовлетворенно кивнула. Затем Ба взяла еще один пучок и принялась крошить головки цветов в ту же чашу.