Выбраковка. Ночной смотрящий - Олег Дивов

Гусев счел за лучшее промолчать.

– Третий нестандартный случай на нашей территории, – сообщил шеф, открывая дверь тактического класса. – Чего встал, заходи.

– За сегодня? – ужаснулся Гусев.

– Да нет, за неделю. Все равно очень много.

Гусев вошел в класс и присел на край парты.

– Убивают преступников на месте? – спросил он. – Да?

– Ну, не всяких, конечно. Тех, кто по идее в нашей компетенции. И если с поличным. В понедельник ночью сняли насильника прямо с какой-то девицы и тут же его... Забраковали. А делать-то грамотно не умеют, не обучены. Так напугали бедняжку, что она теперь из больницы не скоро выйдет.

– Я себе представляю, – кивнул Гусев. – Народные мстители... Забили ногами. Били долго, обливаясь потом и сладострастно хрюкая.

– Циник ты, Гусев.

– Я выбраковщик, шеф. Откуда у меня эмоции? У меня все подавлено к чертовой матери. Взял за ушко, отвел за уголок, посадил в машинку. Был урод – не стало урода. И главное – его жертва не чувствует себя виноватой в том, что урод из-за нее отправляется в брак. Это ведь очень важно – уберечь жертву от комплекса вины.

– Правильно, – кивнул шеф. – Это ты хорошо придумал.

– Да, – сказал Гусев очень ровным голосом, чтобы в нем, не дай бог, не послышался вызов. – Это я придумал.

– А кто спорит? – улыбнулся шеф. – Надеюсь, ты еще не разучился преподавать свою науку молодым.

Гусев коротко мотнул головой.

– Угу, – подбодрил его шеф.

– А я уж думал... – Гусев вдруг сгорбился и спрятал лицо в ладонях.

– Пока даю одного. Серьезных заказов не жди, так – патруль, мелочевка всякая. Но все равно сможете полноценно работать.

– Да хотя бы патруль! – воскликнул Гусев, разгибаясь. Глаза его слегка поблескивали – он с трудом удержал слезы.

– Потерпи немножко, Пэ, – мягко попросил шеф. – Если верить слухам, объявлен набор стажеров. Я-то думал, о нас совсем забыли. Но теперь есть основания надеяться... Строго между нами, Пэ, – в город возвращается разная мразь, которая пока отсиживалась на периферии. Тихой сапой начинают тут разведку.

– Чуют нашу слабину? Разным слухам поверили?

– Да похоже. Но мы их возьмем раньше, чем они успеют развернуться. У Мышкина на днях будет спецоперация, Даниле тоже есть заказ. Я думаю, именно поэтому и молодых набирают. Так что будет тебе и тройка, будет и целая группа. Ты думаешь, я совсем тупой? Не-ет, дружище, я тебя очень внимательно слушал. Все это время, что ты молол языком, валял дурака и прочими методами старался предсказывать будущее. Но, кажется, ты ошибся.

– Я... Я должен сделать конкретные выводы? – осторожно спросил Гусев.

– Пока только один. Хватит болтать. Хватит нарываться. Не отсвечивай, Пэ.

– Ну, если я действительно ошибся и нашу контору не прикроют...

– Держи нос пониже, но обязательно по ветру, – сказал шеф многозначительно. – Может, увидишь что-то такое, чего я не замечу. А пока что – готовь тех, кого получишь. Хорошо готовь. Если придет следующее поколение, это будут совсем новые для нас люди. Они ведь настоящего дела не видели и, надеюсь, не увидят никогда. Вот, например, твой будущий ведомый. Славный парнишка, но он даже не очень понимает, каким ветром его занесло в АСБ. И замечательно. Эти... – шеф махнул рукой в сторону лестницы, – слишком хорошо знали, для чего они здесь.

– И теперь их гоняют убивать собак, чтобы они поняли себе настоящую цену? – ввернул Гусев.

Шеф почесал в затылке.

– Черт его знает, – пробормотал он. – Я как-то не задумывался. Знаешь, собаки – это даже неплохо. В конце концов, нашим умникам давно пора слегка утихнуть. Сбавить обороты. Пусть хотя бы раз в жизни почувствуют к себе отвращение. Иначе их уже не наставить на путь истинный.

Гусев коротко глянул на шефа исподлобья.

– Благородные разбойники отстреливают дворняжек... – пробормотал он. – Глупость какая. Вы их только против Агентства настроите. Да еще против себя лично.

– Я, что ли, отстрел собак придумал? – обиделся шеф. – Я просто говорю, что всяким даниловым и прочим мышкиным это может оказаться полезно.

– Сомневаюсь. А насчет отвращения к себе – вообще бред. Выбраковщика, который отработал больше пяти лет, нужно самого браковать. Таков мой диагноз.

– Ну пойди тогда и застрелись, – надулся шеф.

– Со мной случай нестандартный, шеф. Кстати, так это вы меня сдали подполковнику Ларионову? То-то я смотрю, отчего он со мной такой ласковый...

Шеф замялся:

– Ближе никого не оказалось. Ты извини, Пэ.

– Тогда нечего подначивать – юный друг милиции и все такое... Да ладно, я на этом деле бутылку заработал. И покуражился вволю над одним ментом усатым. Знаете, как он меня обозвал? Вождь палачей!

– А ты что?

– А я попросил Ларионова дать его мне в сопровождающие. И этот усатый битый час ходил за мной хвостиком по месту происшествия и все ждал, когда же я ему скажу какую-нибудь гадость. А я взял и не сказал. Бедняга чуть не помер от натуги. В жизни его, наверное, так не презирали.

– Уф-ф... – Шеф помотал головой, что-то соображая. – Не простят они нам. Ох, чую я, не простят.

– Завидуете Железному Феликсу? – поддел его Гусев.

– Это почему? – насторожился шеф.

– Он весьма своевременно помер. Не стал дожидаться момента, когда к нему явится тяжело вооруженная делегация и начнет изо всех сил не прощать.

– Устал я от тебя, Пэ, – сообщил шеф. – Тебя послушать, так ты и этот момент тоже в свое время предусмотрел.

– Естественно. Я очень внимательно изучал историю карательных органов. Причем не только наших. Этот момент наступал всегда. Рано или поздно революционный террор признается исчерпавшим себя. А поскольку при любом терроре невинно убиенных накапливается выше крыши, то есть и отличный повод разобраться с теми, кто террор проводил в жизнь. Доказав их расстрелом свою чистоту. Это просто ротация символов власти, шеф. Закон природы. Так что мне не нужно идти стреляться. Незачем. У меня есть отличный шанс принять смерть в открытом бою. Уж когда за нами-то придут, мы вдоволь повеселимся, верно?

Шеф внимательно оглядел Гусева с ног до головы.

– Хорош фрукт, – признал он. – И все ты врешь. Только что придумал.

– Ага, – кивнул Гусев с самым невинным видом.

– Издеваешься?! – рыкнул шеф.

– Безусловно.

Шеф вытащил платок и утер потную шею. Невысокий, лысый, с намечающимся животом, он даже выглядел разительным противоречием быстрому в движениях, подтянутому и моложавому Гусеву. А уж насколько они были непохожи внутренне... Иногда Гусев поверить не мог, что вот этот человек – совершенно нормальный человек – начальник его отделения. И такой же ветеран.