Рихард Зорге - заметки на полях легенды - Владимир Чунихин

Зорге в своё время бывал чуть ли не во всех европейских странах. По пути в Японию он довольно долго пробыл в США. Кстати, в США из Токио ходили регулярные пароходные рейсы…

Кроме того. Всей своей жизнью он доказал, что в любой стране и в любой ситуации он всегда был бы не просто успешен, а был бы всегда в центре общего уважительного внимания. И, соответственно, всегда мог заняться своим любимым делом (я имею в виду журналистику), и иметь от занятий оным свой кусок хлеба.

В отличие от некоторых других "заложников режима", имевших возможности к бегству, но не использовавших их из-за отчётливого понимания, что с бегством прекратится халявный источник существования за счёт проклинаемых ими спецслужб. Вкупе с пониманием собственной непригодности к легальным и трудовым способам обеспечения своего существования.

Далее.

О взаимоотношениях в Коминтерне (о Бухарине и прочих) разговор ещё будет. Сейчас же сразу хочется заметить только одно. Дружба, протежирование…

Кто и с чего это взял?

Где хотя бы одно доказательство какого-то особого покровительства или протежирования, проявленным Бухариным в отношении Зорге? Где оно?

Есть только умозаключения и догадки на основе формальных признаков: работали вместе, значит…

Между тем, просится несколько грубоватый вопрос.

Кто такой Бухарин и кто такой Зорге?

Это Роберту Вайманту простительно. Российским же учёным должен был бы быть известен советский стиль жизни.

В советской элите "дружили" по своим иерархическим нишам. Всё остальное - в рамках чисто служебных отношений. В лучшем случае.

Между тем, сага о дружбе Бухарина с Рихардом Зорге поднимается и многозначительно пересказывается снова и снова.

Вообще-то, пробовать возражать на одно умозаключение другим умозаключением - занятие неблагодарное. Одна и та же зыбкая почва и для утверждений и для возражений.

Мы можем сойти с этой почвы просто.

Фактических доказательств этому нет. И точка.

Тем более, что все эти выкладки и догадки историков сразу блекнут, когда мы перечитаем ещё раз подлинные слова Бранко Вукелича, вокруг которых понастроено столько слов о страхах Рихарда Зорге повторить судьбу Бухарина.

Читаем ещё раз.

"Он сказал мне, что хотел бы вернуться в Москву, если ему это разрешат. Однако там он чувствовал бы себя одиноко, поскольку в Москве не осталось никого из прежней "ленинской группы". Вернувшись, он стал бы ее последним членом. Он сказал также, что именно пребывание в Японии спасло его от превращения в жертву чисток".

Таким образом, имя Бухарина здесь появилось только благодаря умозаключениям автора. Сам Зорге это имя здесь не упоминал.

И ещё оказывается, что ни слова Рихард Зорге не сказал о своём страхе перед этим самым возвращением. Это опять-таки вольная интерпретация автора, убеждающего читателей, что Зорге говорит здесь именно о своём страхе.

На самом деле он говорит здесь о своём одиночестве.

Но это же, простите, совершенно разные чувства.

Столько понаписано, столько плясок понатанцовано вокруг одного абзаца из протоколов допроса Вукелича. А в итоге получается, что все эти па и вензеля - всего лишь произвольный танец на заданную тему обязательной программы. Доказать страх Рихарда Зорге перед возвращением в СССР.

Ну так доказывайте, если так считаете. Но только чем-то другим. Потому что здесь эти слова никакого страха не доказывают.

Что касается одиночества.

А где и когда он не был одинок?

Его одиночество - это созданный им же самим его собственный образ жизни. Его характер. Его судьба.

Вот как об этом позднее вспоминала его первая жена, Кристина Зорге, ближе всех знавшая Рихарда. Поскольку прожила с ним бок о бок дольше других. И, что характерно, до начала им своей работы на военную разведку.

Передано в пересказе Роберта Вайманта:

"…Кристина очень скоро обнаружила, что жить с Рихардом было непросто. Он был замкнут в себе, со своими внутренними мыслями и переживаниями, и, хотя она ему и нравилась, но, по ее ощущениям, он так же легко мог бы существовать и без нее. "Никто и никогда не был в состоянии нарушить его внутреннего одиночества; именно это давало ему полную независимость и, вероятно, объясняло то воздействие, которое он оказывал на других людей."…"

Что же касается отношения Зорге непосредственно к процессу над Бухариным, об этом нам сообщил сам Ю. Георгиев.

Вот он приводит другое место из показаний Вукелича на допросе в токийской тюрьме:

"Когда Бухарин стал жертвой репрессий в партии, Зорге говорил, что Сталин вовсе не являлся коварным человеком. То, что Бухарин должен был быть принесен в жертву, скорее всего, можно было считать неизбежным с точки зрения политики".

А вот комментарий по этому поводу самого Ю. Георгиева:

"…Этот эпизод наталкивает нас на мысль о том, что мы плохо понимаем менталитет коммунистов, работавших в Коминтерне. Как мы видим, преданность Зорге коммунистической идее и его приверженность "по-своему" понятой партийной дисциплине значительно перевешивали его личное отношение к Сталину. Если Вукелич точно передал слова Зорге, то последний фактически оправдывал сталинские репрессии 30-х годов, в частности репрессии в отношении его кумира - Н. Бухарина…"

Надо признать, что в этом вопросе, Георгиев наиболее объективен по сравнению с другими исследователями. По крайней мере, не объясняет факты "необъяснимыми движениями" русской (или полурусской) души. Единственное, что здесь непонятно, это "личное отношение к Сталину", которое сам Зорге нигде, вроде бы, не выказывал. Похоже, что автор здесь из самых благих побуждений подарил хорошему человеку своё собственное отношение к тирану.

При всём при этом его фраза "мы плохо понимаем" - уже вызывает уважение.

Вместе с тем, известная служебная связь Рихарда Зорге с тем же Николаем Бухариным, конечно же, имелась. Вот как он упоминает об этом в своих "Тюремных записках":

"…выступая как бы в роли личного секретаря влиятельного политика Бухарина, я участвовал в политических дискуссиях, связанных с Троцким, Зиновьевым и Каменевым; в итоге этих дискуссий все трое окончательно разошлись с Коминтерном…"

Однако не надо забывать, что такая приближённость к Бухарину существовала для Зорге совсем недолго. Всего - навсего, как это можно понять, на период одного-единственного конгресса Коминтерна. Эпизод, если говорить коротко.

При этом некоторые другие авторы (не Георгиев, конечно) интерпретируют эти слова Зорге, как признание его участия в дискуссиях на стороне не только Бухарина, но и Троцкого, Зиновьева и Каменева. То есть, о его сочувствии всем мыслимым оппозициям Сталину.

Между тем, упоминание им себя в связи с Бухариным в этот момент говорит совершенно о другом.

Дело в том, что для многих наших современников эти имена, вкупе с именем Бухарина, звучат одинаково фрондерски по отношению к имени Сталина.

А на самом деле здесь имеются существенные нюансы.

На самом деле эти деятели в разные годы занимали разные позиции по отношению друг к другу. Как раз в описываемый момент, в июле 1928 года, Бухарин выступал против этих троих на стороне Сталина. Соответственно, и Зорге в этой дискуссии занимал просталинскую позицию.

Не очень понятен аргумент, приведённый Ю. Георгиевым для подтверждения утверждений о "политических гонениях" на Зорге в связи с обвинениями, предъявленными Эверту. Не понятен, прежде всего, потому, что выдвинут он с привлечения метода аналогий.

"…Факты говорят о том, что Зорге был зачислен в категорию таких "политически невыдержанных товарищей". Его положение усугубилось тем, что наряду с Бухариным резкой критике как "правый" и "примиренец" подвергся в то время в Коминтерне и Эверт, который дал рекомендацию Зорге для работы в ОМСе (Отдел международных связей Коминтерна - В.Ч.)…"

Простите, но аналогии бывают разные. Можно ведь было бы провести и другую аналогию. В другой тональности, так сказать.

Например.

Такую же рекомендацию дал Рихарду Зорге и Отто Куусинен. Который, как известно, вовсе не подвергался "резкой критике" в связи с делом Бухарина.

Тогда почему исследователи ставят знак некого равенства между фактом дачи рекомендации и "резкой критикой"? Почему не предположить (а Георгиев, в данном случае, именно предполагает), что Зорге не подвергался в это время "резкой критике", как и давший ему рекомендацию для работы в ОМСе Отто Куусинен?

Кстати, когда говорят о политическом недоверии Сталина к Зорге.

При этом обычно вспоминают о том, что Зорге был кем-то, вроде секретаря Бухарина в ИККИ, работал и был в дружеских отношениях с репрессированным впоследствии Пятницким. Но давайте вспомним также, что с Бухариным и Пятницким работали (и были в хороших отношениях) также Мануильский и Куусинен. Которых Сталин за такие же знакомства почему-то не репрессировал.