Пилот на войне - Александр Зорич

Сперва все шло хорошо. Штурм Нерской губы прошел почти без потерь. Космодром работал в штатном режиме. Подводные фабрики и рыбофермы выдавали продукт, местное население исправно трудилось за продовольственные карточки и вело себя лояльно.

Сталелитейный завод — объект стратегической важности, гнавший сортную броню — обеспечили рабочими сменами из Конкордии и из числа местных специалистов. Через космодром вывели части первой линии, которые ждал фронт.

Но вот первого февраля пропала исследовательская партия, осматривавшая местные пещеры. Задача была простая: выяснить, нельзя ли использовать пещерные выходы из моря для доставки продукции подводных предприятий? Результат: два инженера, геолог и отделение охраны просто исчезли.

Дальше — больше.

На заотара Мисрави, заложившего храм Священного Огня в Нерской губе, покусились прямо на улице, средь бела дня. Слава Ахура-Мазде, что фугас, заложенный в дренажном стоке, сработал на мгновение раньше нужного и посек осколками двигательное отделение мобиля. Заотар уцелел.

Потом была нелепая перестрелка в порту. Один убитый, трое раненых. Взрыв монорельса в горах. Взрыв полицейского участка в городе. Потом взрыв на сталелитейном заводе. Вот это вышло совсем нехорошо — два цеха остановились на неделю, одиннадцать погибших.

Пришла гневная телеграмма из штаба Синапского пояса. Фраваруз Сахим запросил помощи, так как строевая пехота явно не справлялась. В ответ генерал Кирьяш прилюдно изругал его «болваном с клонированными мозгами»! Его! Потомственного пехлевана!

Наконец, вчера ночью перестрелка на космодроме. Настоящее побоище, с пулеметами, гранатами, плазмометами. Хорошо еще, что диверсантов встретили егеря «Атурана», спешно переброшенные на Махаон из метрополии.

Плохо было другое: егеря ему не подчинялись, и полковник не знал точных результатов ночного сражения. Нюх опытного служаки подсказывал: вот из-за этих-то результатов его поволокли «на ковер» к начальству.

«Генерал Кирьяш отличается завидной мстительностью, — думал полковник. — Если он проведал о моих жалобах в штаб Синапского пояса, которые я подавал тайно, через его голову…»

Словом, настроение портилось на глазах, а будущее выглядело мрачнее грозовой тучи во время урагана в степи под Хосровом.

Десантно-штурмовой «Хайштар» взлетел с космодрома, быстро набрал высоту. Под брюхом неслась заснеженная тайга, а на одинокого полковника из блистера то и дело поглядывал бортстрелок. Догадывался, паразит, что командир едет за головомойкой! Такие новости быстро разносятся.

Головомойка вышла знатная.

«Хайштар» заложил посадочный круг над развалинами Кирты и приземлился в свежем, чистеньком военном городке, где совсем недавно квартировала мобильная пехота нечестивых друджвантов, а ныне располагалась генеральная комендатура Махаона.

— Полковник Фраваруз Сахим, — представился он на проходной.

Солдат уставился в планшет с записями посетителей и попросил подождать. Короткий диалог и неожиданное резюме:

— Господин полковник, господин генерал ожидают вас в медчасти. Сейчас я выделю вам провожатого.

Фраваруз изумился: медчасть? Не самое обычное место для приема! Но виду, конечно же, не подал.

— Не надо. Я знаю куда идти, — ответил он.

На проходной медчасти, приземистого двухэтажного госпиталя, его огорошили пуще прежнего, попросив проследовать в… морг.

В морге, прямо в мертвецкой, его встретили: главный медик, незнакомый егерский майор в полевой форме (надо полагать, командир батальона подкреплений) и сам генерал Бахман Кирьяш.

Троица стояла подле столов, накрытых белыми простынями, сиявшими недобрым отраженным светом потолочных панелей. В воздухе стоял запах горелой плоти. Лицо доктора скрывала респираторная маска, а в ноздрях генерала виднелись тампоны. Егерь обходился так, без изоляции дыхательных путей, хотя воняло мерзостно.

Генерал нахмурился, усы встопорщились, и он стал похож на редкую разновидность моржа-брюнета.

— Не нравится, полковник? — Спросил он, не поздоровавшись. — Не надо говорить, чтобы я вставал на путь Солнца — давно на нем. Вы лучше понюхайте! Я понюхал, теперь ваша очередь!

Фраваруз вытянулся по стойке смирно и ничего не ответил.

— Вот, полковник. Люди господина майора доставили сегодня в пять утра, — жест в сторону столов. — Не желаете полюбопытствовать?

Простыни одна за другой полетели на пол. Четыре стола — четыре тела. Одно еще неплохо сохранилось — всего лишь строчка кровавых дыр поперек груди.

Остальные…

Второе тело — будто попало в камнедробилку. Изорванная грудная клетка, вместо живота — месиво, рука — костяной лом на нитях сухожилий в обрывках мяса. Рот, раззявленный в беззвучном вопле.

«Пулемет, — автоматически отметил Фраваруз, чуя подступающую тошноту. — Пулемет в упор, метров с десяти».

Двое других были вовсе некомплектны. Одно тело обуглено, вместо ног и таза — головешки. Второе без головы и правого плеча, тоже сожженное.

«А это плазмомет», — подумал полковник.

О да, он видел лицо войны. Вот такое, страшное, безо всякой романтической кисеи. Но на поле боя, из-за надежного бронезабрала все выглядит совсем иначе, чем здесь, в мертвецкой, со всеми ее запахами и загробным синим светом.

— Интересуетесь? — Ехидно спросил генерал. — Не угодно ли в туалетную комнату, поблевать? Нет? Тогда…

Дальше ашвант Кирьяш не говорил, рычал.

На остальных столах лежали остатки боевых скафандров «Валдай». Чертов осназ русских — никаких сомнений. «Валдаями» оснащались только эти части. Четыре трупа — результат перестрелки на космодроме. Видимо, не ожидали встретить егерей «Атурана», которые их здорово пощипали.

— Силы противника: до роты. Ночная атака — явно разведка боем. Как только напоролись на наш огонь — сразу ушли, — прокомментировал майор — Жаль, что охрана космодрома начала стрелять издалека, как только обнаружила чужих. Мы бы подпустили их поближе. А так… четыре трупа и никаких больше следов. Ушли в ночь, куда — неизвестно.

— Рота! Рота осназа! У вас под носом! Это еще удивительно, что всего пять диверсий за месяц! — Генерал вновь сорвался на крик. — Удивительно, что у вас, полковник, партизаны не ампутировали что-нибудь ценное! Вы бы и тогда стояли здесь с некомпетентным видом?! Что вы смотрите?! Что вы глазами хлопаете?! Вы представляете, на что способна рота осназа?! Вы представляете, что с вами сделают там…

Палец в потолок.

— …когда узнают, что здесь, в глубоком тылу, работает целая рота?! Вам нечего сказать?!

О, полковнику было что сказать. И о том, что вражеский осназ вырвался из Кирты, а значит это генерал его прошляпил, а никак не он. И что его гарнизон — это обычная пехота, не егеря и даже не полицейский спецназ, обученный справляться с диверсантами, о чем он не раз докладывал. Что наряда сил едва хватает для контроля за ключевыми объектами и патрулирования города. И еще много чего. Но он молчал.

В заключение ашвант Кирьяш приказал вычистить Нерскую губу за трое суток.

— И это последний срок! Никаких! Больше! Оправданий! Я передаю вам батальон «Атурана»!

Полковник мысленно поклялся, что в случае провала он подаст по инстанции такой рапорт, что на фронт с понижением в должности полетит не один.

Подземная база была обустроена со вкусом. Невозможный лабиринт ходов вывел к огромному залу: внизу — озеро, а над ним…

— Включайте фонари, парни! — Скомандовал Пино. — Теперь можно.

Свет сотни нашлемных фонарей внезапно отразился, преломился и заиграл на сплетении громадных кристаллов, выраставших из стен и вонзавшихся в озеро подобно мечам великанов.

Природное чудо за миллионы и миллионы лет выковало молочно-белые клинки, размеры которых варьировались от десятка сантиметров до полусотни метров. Из центра озера к потолку устремлялся настоящий гигант — огромная сплюснутая четырехгранная пирамида не менее ста метров длины. Мириады искр горели на ее снежной поверхности и на растущих у ее основания кристаллах-лезвиях с зеленоватыми вкраплениями.

— Охренеть, — выдохнул кто-то из пехотинцев, и Ахилл-Мария вынужден был согласиться.

— Так вот где ты провел юные годы, друг мой. Я в восторге, — послышался тихий и непривычно лишенный ехидства голос Дока Фарагута.

— Это еще что! Тут глубина метров тридцать, так что камешек куда больше, чем кажется! — Салман указал на него стволом автомата с такой гордостью, словно он сам его вырастил.

— И всё так же болезненно увлечен размерами, — хмыкнул Док. — Я вовсе не о центральном кристалле, а о пейзаже в целом.

— Я думал, такое бывает только в декорациях старого синема… вроде этого сериала… как его, «Тропы Галактики», во! — Сказал один из ополченцев.