Особняк у Мертвого пруда - Александр Белогоров

— Хотел, да вода холодная, — пошутил Алеша, но, увидев, что деревенский дурачок смотрит на него со смесью ужаса и жалости, поспешил разубедить его: — Не волнуйся! Я пошутил. Я туда просто рыбок запустил.

— Если рыбок, тогда ладно, — вздохнул Федя. — Только не жалко тебе их?

— Почему мне их должно быть жалко? — не понял Алеша. — Я их, наоборот, на волю выпустил. От съедения спас.

— Не жить им там, — опять вздохнул Федя, безнадежно махнув рукой. — А ты лучше к пруду не подходи. А то не ровен час… — Он не договорил, и только глаза у него сделались какими-то испуганными.

— Да что там такое?! — не выдержал Алеша. — Почему рыбкам там не жить?

— А то сам не знаешь! — подмигнул Федя. — В доме старика живешь, а не знаешь! А старик-то как, не беспокоит?

— Кого он может беспокоить! Он же умер! — Все эти полунамеки вывели Алешу из себя. Чтобы выведать что-нибудь у Феди, требовалось ангельское терпение, а откуда ему было взяться у невыспавшегося человека, которого к тому же все время пугают.

— Мало ли что умер! — усмехнулся Федя, словно говорил о чем-то совершенно обыденном и очевидном. — Вот молодой брат его как давно умер!

Алеша почувствовал, что еще несколько минут такого разговора и его ум окажется в состоянии не лучшем, чем у собеседника. Самое главное, что ему смертельно хотелось поделиться с кем-нибудь своими тревогами и рассказать о том, что его действительно беспокоит. Вот только разве поймет его сумасшедший? Он еще и всей деревне разболтает. Поэтому мальчик попробовал просто перевести разговор в более конструктивное русло.

— А ты говорил, что когда-то в пруду купался. Расскажи, — попросил он.

Алеша пожалел о сказанном. В Фединых глазах тут же отразились страх и боль. Видимо, воспоминание было для него слишком неприятным и даже мучительным. Он только замахал руками, словно отгоняя от себя какое-то наваждение, и вдруг побежал в сторону от пруда. Наверное, Алеша пробудил в нем своим вопросом какой-то давний страх, и Федя, решив, что находится слишком близко от нехорошего места, постарался себя обезопасить.

Делать было нечего. Очевидно, Федя очень испугался и раньше следующего дня вряд ли сможет рассказать что-нибудь толковое. Алеша медленно побрел к пруду. Несмотря на страх, его тянуло к этому месту. К тому же мальчику хотелось посмотреть, оживился ли хоть немного пруд. Ему хотелось увидеть на поверхности какие-нибудь всплески, доказывающие, что водоем уже не такой мертвый, каким был.

Еще на подходе к пруду Алешу больно кольнула мысль, что здесь что-то не так. В воздухе стоял не очень сильный, но устойчивый запах тины. Так вчера пахли брошенные монеты. И к нему примешивался еще какой-то неприятный запах. Мальчик пошел с еще большей осторожностью. И тут он увидел, что произошло. На берегу валялась растерзанная рыбешка. А неподалеку кверху брюхом плавала еще одна, явно погибшая не своей смертью. У рыбок был страшный вид. У выброшенной на берег голова была оторвана напрочь, а все туловище разорвано. Самым страшным казалось то, что тот, кто это сделал, похоже, вовсе и не собирался есть рыбу, а только изувечил ее из какого-то садистского удовольствия.

Алеша несколько секунд оторопело смотрел на открывшуюся перед ним картину, с трудом подавляя приступ тошноты. Ему хотелось бежать отсюда и больше не возвращаться, но он пересилил себя. Мальчик решил, что это безобразие нужно обязательно показать домашним. Неужели им после этого могут потребоваться еще какие-то доказательства, что в пруду что-то неладно?! Поэтому он, преодолевая отвращение, завернул останки несчастной рыбешки в сорванный неподалеку лист лопуха и понес их в дом.

— Вот посмотрите! — Он выложил свою находку прямо на стол, без долгих предисловий, не подумав о возможной реакции. Мама отвернулась в сторону, зажав рот платком, брат выразительно покрутил пальцем у виска, а отец с раздражением спросил, чего ради Алеша принес домой такую гадость, и потребовал, чтобы он немедленно выбросил это подальше от дома. Несколько минут Алеша сбивчиво объяснял, в чем дело, пока наконец его слушатели не поняли, что произошло.

— Так что же ты ее домой принес! — все еще раздраженно проговорил папа. — Неужели нельзя было нас туда позвать?! А то вывалил все прямо на стол! Хорошо еще, не какая-нибудь дохлая крыса!

Алеша покраснел. Такая простая мысль как-то не пришла ему в голову. Вот только он не был уверен, что улики остались бы на месте. Ведь пруд уже столько раз обманывал его! А теперь пусть и очень неловко, но главное было сделано. Доказательства лежали на столе.

— Так что же все-таки случилось с рыбой? — спросил он.

— А ведь это может быть какое-нибудь бешеное животное! Скорее всего кошка! — вдруг догадалась мама. — Ну-ка, покажи руки!

Мама немного успокоилась только после того, как убедилась, что Алешу никто не укусил и не поцарапал. Так что, можно считать, ему повезло. Иначе уколов от бешенства избежать вряд ли удалось бы. Папа вполне согласился с маминой версией о бешеном животном. Он забрал останки рыбешки и на всякий случай закопал их в отдалении от дома. То же самое он проделал и с другой растерзанной рыбкой, выловленной из пруда. Братья же получили строгий наказ быть осторожными, избегать бродячих животных и вообще как можно меньше покидать дом.

Вечером отец был очень озадачен. Дело в том, что он хотел предупредить местных жителей о том, что поблизости находится бешеное животное. Он решил, что для этих целей лучше всех подходит местный фельдшер. Сначала тот слушал его внимательно и с некоторой тревогой, но когда узнал, что дело произошло около Мертвого пруда, только махнул рукой, рассмеялся и спросил: а чему же они, собственно, удивляются? При этом никаких пояснений он дать не захотел, посчитав, как видно, что люди, живущие в этом месте, должны знать, на что шли. Папа был очень удивлен таким поворотом событий и решил, что в следующую поездку в город надо разыскать какой-нибудь архив и разузнать, чем же так знамениты пруд и дом и почему у окрестных жителей они пользуются столь дурной славой, смешанной со страхом.

ГЛАВА XI

Ночь на чердаке

Этот вечер выдался очень ясным, и Сережке пришло в голову, что самое время воспользоваться найденной трубой. Алеша был обеими руками «за». Наконец-то вечером ему не придется бояться в одиночестве. Или Сережка тоже увидит странный туман, или же на пруду вообще не будет ничего необычного. Сережа хотел было смотреть из комнаты, но Алеша предложил наблюдать за звездным небом именно с чердака: дескать, оттуда лучше видно. Он надеялся таким образом убить сразу двух зайцев: и посмотреть на загадочный пруд в чужом присутствии, и попытаться разобраться в происхождении стуков. Брат согласился с этим предложением: на чердаке было даже еще интереснее.

Когда они стали подниматься на чердак, Алеша уже успел пожалеть о своем предложении. В полумраке чердак выглядел не просто заброшенным, а каким-то зловещим. Казалось, будто они вторгаются на территорию негостеприимного хозяина. Старинные вещи в сумерках принимали прямо-таки пугающие очертания и казались живыми. Алеша живо представил себе, как предметы вдруг задвигаются, окажутся живыми и захотят разобраться с теми, кто нарушает их покой. К тому же на чердаке не было электричества. Сережа был бы не прочь остаться в темноте, чтобы еще лучше видеть, но Алеша все-таки настоял на том, чтобы взять с собой свечку. Он объяснял это тем, что на чердаке и так-то черт ногу сломит, а уж в темноте — тем более. К тому же надо еще умудриться не загреметь с лестницы при возвращении. Но пламя свечи лишь немного рассеивало тьму, а очертания предметов в ее колышущемся свете делались еще загадочнее.

Впечатление от звездного неба, восприятию которого не мешали, как в городе, фонари, было потрясающим. А уж когда оно стало ближе при помощи подзорной трубы, и того лучше. Ребята по очереди рассматривали небо, угадывая знакомые созвездия и поражаясь сложному рельефу Луны. Увлеченный этим зрелищем, Алеша даже позабыл на время о своих страхах. Может, он даже не взглянул бы на пруд, если бы не знакомое ощущение пронизывающего холода, которое на этот раз чувствовалось даже сильнее обычного: ведь окошко-то было раскрыто.

Алеша глянул вниз: все так и было. Клубящийся туман, изображающий искаженное жуткой гримасой лицо, поднимался над прудом. Сегодня мальчик смотрел на него с другой точки, но тем не менее готов был поклясться, что кошмарное лицо вышло из воды еще больше.

— Эй, Серега! — позвал он брата, с увлечением разглядывающего звездное небо. Сейчас была его очередь. — Смотри! — Но никакого ответа не последовало, как будто тот ничего и не слышал. Тогда Алеша потряс брата за плечо, но тот вновь никак не отреагировал. — Сереж, кончай придуриваться! — рассердился Алеша. Он решил, что тот не хочет отдавать трубу, а потому разыгрывает из себя глухого. Не получив ответа и на этот раз, он решил перенаправить трубу на пруд, чтобы Сережка понял, что зовут его не зря. Но тот держал прибор так крепко, что Алеша смог сдвинуть его вниз лишь на несколько сантиметров. Результат странный: ведь близнецы были равны по силам, а опустить что-то вниз гораздо легче, чем удерживать на весу.