Партиалы - Дэн Уэллс

— Итак, вы видели главный вход, фойе и медицинский кабинет.

Кира утвердительно кивнула.

— Вы заметили что-то необычное?

— Ничего на ум не приходит. Хотя…, - она замолчала, вспоминая отпечатки на слое пыли. — Вот вы заговорили об этом, и я вспомнила, что все медикаменты были перепутаны перед нашим приходом и лежали не на своих местах.

— Спутаны?

— Переставлены, — ответила Кира. — Будто кто-то в них копался. Будто искали что-то.

— Как давно?

— Не за долго до нас. Там повсюду на пыли были пятна, следы и отпечатки, как на стойке, так и в шкафу.

— Возможно, как вы уже предположили, следы оставил отряд, что был там до вас.

— Возможно и так, — сказала Кира, — но я никогда не видела, чтобы пехотинцы так рылись в медикаментах.

Мистер Мкеле поджал губы и задумался.

— Могут ли медикаменты, что вы там нашли, использоваться как наркотики?

— Вы думаете, кто-то из пехотинцев собирался словить кайф?

— Есть и такая вероятность.

Кира закрыла глаза, пытаясь вспомнить названия лекарств.

— Я не уверена, и всё из-за этой зубрежки. Мы учим, какие лекарства можно хранить, какие нельзя, и просто раскидываем их по кучкам, толком даже не задумываясь. Но в этих ветеринарных клиниках всегда есть обезболивающие, как, например, Римадил, а любое обезболивающее в больших дозах действует как наркотик. Оно может даже убить, если не использовать военные нанотехнологии, которых, разумеется, в таких клиниках нет. Кроме этого… — Кира снова задумалась. Если бы она была Голосом, жила бы в пустоши, вступала бы в стычки с солдатами из Дефенс Грид, в этом случае у нее были бы другие заботы, нежели обезболивающие с целью получить кайф. Она подумала о том, что говорил Мкеле, и представила клинику военным объектом. — В подобных местах есть много лекарств, которые бы пригодились повстанцам, — сказала она. — Антибиотики, антипаразитные средства, порошки и шампуни от блох, и прочие вещи, используемые лесными бандами налетчиков.

— Интересно, — сказал Мкеле. — Вам придется простить моё невежество в вопросах ветеринарных клиник, но думаете, есть возможность получить перечень их товаров? Тогда вероятно, мы сможем, в какой-то степени, определить, что там еще осталось, а что пропало или же было испорчено.

— Сомневаюсь, что есть какие-то записи, — ответила Кира, — но в клинике был компьютер. Можно подсоединить его к генератору в надежде, что перечень лекарств хранился на жестком диске. Если же его сохранили на внешнем носителе, тогда увы.

Компьютеры использовали в госпитале, благодаря солнечным панелям, но в прежние времена их использовали во всех областях, и все каким-то образом, Кира даже не могла представить как именно, соединялись в одну глобальную сеть. Все рухнуло вместе с энергосистемой, и вся информация, что на них хранилась, была навсегда утеряна.

— Мы проверим, — кивнул Мкеле. — Есть ли еще что-либо, с чем вы могли бы нам помочь?

Кира пожала плечами.

— Если я что-то вспомню, обязательно дам вам знать.

— Спасибо, что уделили мне время, — сказала Мкеле, указывая на дверь. — Вы можете идти.

Глава 8

Рядовой Браун повез Киру домой в маленьком фургончике, она сидела сзади, крепко держа Маркуса за руку. Джейден со своими солдатами остался на дальнейший разбор полетов. Она не видела ни Джианну, ни Товара.

День уже клонился к закату, от монотонного раскачивания фургончика Маркуса клонило в сон. Кира видела, как его голова опускалась ниже и ниже, как вдруг он резко проснулся, но потом голова снова упала на грудь. И так снова и снова. Цокот лошадиных копыт эхом отражался от стен пустых домов, но чем ближе они подъезжали к населенной местности, тем яснее Кира видела знакомые ей признаки присутствия людей: окрашенные дома, подстриженные газоны, крыши, все еще прочно державшиеся. Ист Мидоу. Кира напряженно вглядывалась в отблеск света вдалеке, наконец, она поняла, что это было и улыбнулась: застекленное окно. На остальной части острова все окна уже давно были разбиты котами или птицами, или погодными условиями, в то время как деревянные рамы, в которых держались стекла, сгнили. Но не здесь. Здесь окна защищали и берегли, большая их часть все еще была чистой и ясной, как небо. Их окружали мародеры и Голос, все вокруг постепенно приходило в упадок.

Но все же здесь были окна со стеклами.

— Просыпайся, соня, — сказала Кира, стукнув плечом Маркуса по уху: — Мы почти дома.

— Я не заказывал суши.

— Что?

Маркус осторожно приоткрыл глаза:

— Что я говорил?

— Ничего такого, за что я тебя выпорола бы. Тебе повезло, что ты грезил о еде, а не о девчонках.

— Я мужчина, — потирая глаза, сказал Маркус. — Шанс был пятьдесят на пятьдесят.

— Наш отпуск на одну ночь затянулся на два дня, на нас напал Голос, мы прошли через допрос, — сказала Кира. — Как думаешь, у нас будут неприятности, за то, что мы пропустили сегодня работу в госпитале?

— Армейцы должны были передать им, что случилось, — сказал Маркус, разминая шею. — Полагаю, даже если мы пойдем отработать оставшуюся смену, они отправят нас домой с пайкой куриного супа.

Кира рассмеялась:

— Отличная причина, чтобы не ходить туда.

Маркус усмехнулся и посмотрел на опускавшее солнце.

— Так или иначе день и так вот-вот закончится. Так что, если бы они отпустили нас с дневной смены, то точно не оставили бы на ночную.

— Значит, решено, — сказала Кира, опускаясь на жесткий пол фургона. — Я собираюсь домой, помыться и поспать. Возможно, я проснусь к вечеринке на этих выходных, но обещать не буду.

— Ни за что не пропущу эту вечеринку, — сказал Маркус. — Хочи собирается приготовить цыпленка — настоящего, живого цыпленка. Но полагаю, он долго не проживет. Я сам, своими руками, буду разрывать его на части.

— Как думаешь, ее мама там тоже будет?

— Сенатор Кесслер? — Маркус от удивления открыл рот. — Теперь, когда у Хочи есть оружие, Кесслер к ней близко не подойдет.

Кира расхохоталась и кивнула. Она, конечно, надеялась, что Хочи не будет стрелять в свою приемную мать, но уверенной наверняка она не была.

— Только принеси что-то для всех в этот раз, — Кира повернулась к Маркусу и ткнула его пальцем в грудь. — Я за тебя отдуваться как в прошлый раз не собираюсь.

— Ну было-то всего один раз, — засмеялся Маркус. — И не в прошлый раз, а давным давно. Вот я за тебя в сто раз больше приносил.

Кира снова ткнула его в грудь.

— Я лишь сказала, что не хочу, чтобы мой непутёвый парень-нахлебник выставлял меня в плохом свете перед остальными. В очередной раз. — Игриво на него поглядывая, она ткнула его пару раз напоследок.

— Ты так всех парней тыкаешь, или я особенный?

Кира прильнула к нему.

— Только тебя, — она поцеловала его в щеку. — Пока не встречу кого-то получше.

Маркус положил руку ей на макушку и притянул к себе для поцелуя, медленного, мягкого, великолепного. Кира прижалась к нему, чувствуя его тело рядом, думая о том, что он сказал ей в клинике. Неужели сейчас подходящее время? Были ли она готова?

— Ребята, — раздался голос Брауна. — Я вам не мешаю?

Кира в смущении отстранилась.

— Прости.

— А мне не за что извиняться, — сказал Маркус. — Это стоило того.

— Ты говорила синий дом, да? — Браун указал на ряд домов впереди, и Кира узнала родную улицу.

— Да, синий дом мой.

Браун кивнул.

— Твой Ромео с тобой пойдет?

— Я бы пошел, — ответил Маркус. — Но боюсь Нандита меня не пустит. Так что, если можешь, подбрось меня еще на пару кварталов.

— Без проблем.

Молодой солдат притормозил лошадь и сбавил скорость. Кира быстренько поцеловала Маркуса и спрыгнула с телеги.

— А вон и Нандита, — Маркус выпрямился и указал перед собой.

Кира повернулась и увидела женщину, работающую в саду. Маркус понизил голос.

— Узнай, есть ли у нее приправы для курицы.

— Розмарин, я полагаю, — сказала Кира, на что Маркус одобрительно кивнул и усмехнулся. — Тебе нужно что-то еще?

— Всё, что ей не жалко, — ответил он. — В вашем саду все шикарное.

— Заметано, — произнесла Кира. — Спасибо, Браун.

— Называй меня Шейлон, — улыбнулся солдат.

— Полегче, приятель, — сказал Маркус. — Она уже занята.

Когда телега тронулась, Кира надела на плечи свой рюкзак и зашагала в сторону дома. Кроме нее в доме жило еще несколько девушек и «нянька», которая за прошедшие одиннадцать лет стала для всех скорее бабушкой. Нападение Партиалов и атака РМ затронула каждую семью: каждая выжившая жена стала вдовой, а каждый ребенок — сиротой. Те немногие люди, что сохранили иммунитет к вирусу, объединились для защиты здесь на Лонг Айленде. Это место считалось развитым, легкообороняемым, открывающим доступ к рыбным и пахотным угодьями. Всех детей поделили между взрослыми, и счастливой Нандите достались четверо: Кира, Мэдисон, Ариэль и Изольда. Ариэль съехала около трех лет назад, когда ей исполнилось шестнадцать лет, а Мэдисон живет с Гару с тех пор, как они поженились. Ариэль практически не общается ни с кем из них, но Кира их любила, как родных сестер.