Система рыжего карлика - Павел Шаров

        – Послушай, Роб. Ты можешь помочь мне?     

        – Смотря что надо делать. У меня из шести лап осталось только две, а механизм вроде все еще работает.

        – Ползи за мной, Роб, мама погибает.  

        С большим трудом Роб доволок свое металлическое тело до упавшего цилиндра и стал соображать.

        – Вот что, – произнес он наконец. – Найди длинный стержень.

        Дмитрий принес отвалившуюся металлическую стойку, поддерживающую рельсы, которые ведут к шлюзу.

        – Хорошо. Теперь я попытаюсь воспользоваться этой железякой, как рычагом, а ты попытайся вытащить ее из-под колеса. Ну, начали.

        Роб напряг две свои длинные лапы, чтобы сдвинуть тяжелое кольцо. В условиях гравитации задачей Роба было не поднять кольцо, а заставить его перемещаться. Но масса кольца была настолько большой, что это давалось Робу с огромным трудом. Дима ухватил свою мать за плечи и потащил. Мать не дышала. Когда колесо сорвалось соси, оно сдавило Марии грудь, и дыхание прекратилось. Колесо, медленно разворачиваясь, прижало Роба к металлической стенке и остановилось.

        – Вот и все, – сказал Роб, – теперь я тебе не помощник.

        – Ничего, потерпи. Я сейчас разберусь с мамой, а потом вернусь к тебе.  

        – Нет смысла. Все равно эти мелкие гады сожрут меня.

        Дима спешно понес маму в лазарет. Вот когда пригодились навыки, которым его обучала мама. Он сделал тонизирующий укол, подключил аппарат искусственного дыхания, стимулятор деятельности мозга, возвращающий его работоспособность, если не произошло разрушение клеток.  Через минуту мама очнулась, но дышать самостоятельно не могла. Дима взял с полки переносный рентгеновский аппарат, сделал снимок и показал маме. Та знаками попросила клавиатуру. На экране компьютера появилась запись: «Перелом ребер. Вот что, Дима, вкати-ка мне еще дозу тонизирующего. Сделай укол местной анестезии. Постараюсь сделать себе операцию по механическому схватыванию ребер. Подготовь инструменты вот по этому списку и механические связки костей вот такого размера. Все это надо подвергнуть дезинфицирующему облучению. Ясно?»

        – Ясно, уже делаю.

        Прочитав список инструментов, Дима быстро выполнил задание.

        «Вот и хорошо, – написала мама, – теперь меня надо переместить в томограф,  позови Роба».

        Дима побежал за Робом.

        – Ну, как мамаша? – спросил Роб.   

        – Пока ничего хорошего. Как тебя освободить?

        – Вариантов много. Можно лазером разрезать колесо, но это опасно. Можно дедовским способом. Возьми в инструментальной трос на базе углеродистых соединений, который полегче да попрочней, привяжи вот к этому месту цилиндра, другой конец – к поперечной рейке второго, действующего цилиндра. Нажми кнопку вращения рабочего цилиндра на полсекунды.

        Дима сделал, как приказал Роб, диск дернулся и потянул за собой колесо упавшего диска. Этого было достаточно, чтобы Роб вылез из-под колеса.

        – А теперь срочно помогать маме.

        Вместе с Робом Дима переместил маму в томограф.

        «Следи, чтобы аппарат искусственного дыхания работал безостановочно, – напечатала она. – Если потеряю сознание – укол тонизирующего».

        – А если аппарат остановится, тогда что?

        «Тогда срочно в криогенную камеру. Там до определенного момента кровь насыщается кислородом напрямую».

        – А что дальше делать?

        «Пока свободен, следи за аппаратом дыхания».

        За операцией наблюдали Дима и Роб.

        – Тебе больно было? – спросил Дима у Роба.

        – Нам больно не бывает, – ответил Роб, – нам бывает обидно прекращать свою жизнь из-за каких-то замухрышек.

        – А зачем умирать? Вот вылезем из этих неприятностей, я попрошу, чтобы тебе на базе твоего компьютерного мозга какую-нибудь сверхумную машину сделали. Ты какую хочешь?

        – Я пилотом дисколета хочу быть с правом принятия самостоятельных решений.

        – Ну, это раз плюнуть. Скажу папе, он сделает. Будешь у него напарником.

        Операция длилась часа полтора. Легкие заработали. Аппарат искусственного дыхания можно было отключать.

        – А теперь чего, мама?

        «Теперь мои кости будут две недели срастаться. Для этого будешь делать мне специальные уколы. А потом снова операция, по снятию механических соединителей».

        Прошло две недели. Операция по снятию механических связок прошла удачно. Но Маше становилось все хуже и хуже. Сначала она просто задыхалась. Потом у нее изо рта пошла кровь. Она позвала Диму.

        – Дима, у меня сложная ситуация с кровеносными сосудами в легких. Нужна квалифицированная операция. Я ее сделать не смогу. Ты – тоже. Я скоро умру. Приготовься к этому. Не плачь. Все умирают. Родятся и умирают. Одни рано, другие поздно. Вечного ничего нет.

        Дима почувствовал слабость в руках, ногах, во всем организме. У него был бойцовский характер, но он не выдержал и разревелся. Сердце разрывалось от безысходности, от беспомощности. Он никак не мог смириться с потерей самого дорогого для него человека – мамы. Но что делать, чтобы помочь ей, он не знал.

        – Нет, нет, – заговорил он сквозь слезы, сжимая кулачки, – ты не умрешь, я не хочу, я не позволю. Мы все будем жить, только потерпи, потерпи еще немного, мама.

        Увидев, что мама потеряла сознание, он перестал плакать, на лице у него появилась решительность. Он схватил шприц с тонизирующим средством, сделал ей укол, и, когда она очнулась, на нее уже смотрел другой Дима, решительный, уверенный в себе, готовый бороться до последнего вздоха с навалившимися на них несчастьями. Он не знал другой жизни, кроме той, которую прожил в космолете, и расставаться с ней не собирался. Не собирался он расставаться и с мамой.

        – Нет, мама, – твердо сказал он, – ты не умрешь. И никто из нас не умрет. Сейчас я положу тебя в камеру анабиоза и всю жизнь буду ждать, когда появится возможность тебя вылечить.

        Измученная недугом мама посмотрела в глаза Диме.

        – Какой ты у меня сильный, Дима. Настоящий космонавт. Делай, как считаешь нужным. Не забывай только, что у тебя есть последний шанс – уйти в анабиоз и ждать чуда. 

        Она с хрипом вздохнула и снова потеряла сознание. Дима нашел Роба.

        – Хватит отдыхать, пойдем со мной – помогать будешь.

        Вместе с Робом Дима поместил маму в свободную криогенную камеру. Он подключил на запястья рук и щиколотки ног специальные манжеты и включил аппарат. Сначала мама перестала дышать, потом побледнела. Прозрачная крышка автоматически закрыла камеру, и Дима сердцем почувствовал, как холодеет тело его мамы. Проследив до конца процесс замораживания мамы, Дима смахнул с ресниц слезу и, глядя на Роба, сказал:

        – Теперь, Роба, нас осталось двое. Будешь помогать мне.

        – А что делать?

        – Думать, – коротко ответил Дима.

Обнаружение аварийного космолета

        Большую часть времени Дима проводил за экранами телескопов, напряженно вглядываясь в космос. Роб по его указанию укладывал вокруг ядерного реактора диаметром семь метров образцы свинцового стекла с тем, чтобы в случае частичного разрушения стального корпуса реактора снизить до минимума радиоактивное заражение сектора управления. Кормовая часть космолета, где должна была располагаться камера основного двигателя, была уже вся изрешечена отверстиями. Огромные запасы жидкого дейтерия в баллонах, предназначенного для синтеза в гелий, частично испарились в окружающий космос. Но несколько баллонов остались целыми. Следовательно, при взрыве атомного реактора на базе распада тяжелых ядер космолету грозило превратиться в водородную бомбу, как это случилось тридцать лет назад с кораблем «Система-1». Правда, в случае взрыва пассажирам космолета, размещенным по криогенным камерам, было бы все равно, какая бомба взорвалась, атомная или водородная.

        Однажды Дима увидел в телескоп светящуюся звездочку. Радостное предчувствие наполнило его, и он стал периодически рассматривать эту звездочку. День ото дня она становилась светлее и, наконец, превратилась в различимый с трудом шарик. Инфракрасный телескоп показал, что шарик нагрет до температуры в шесть-семь тысяч градусов по Цельсию.

        Дима не знал, радоваться ему или, наоборот, пугаться. «Что сулит встреча с этим космическим телом, – думал он, – смерть или спасение?»   

        – Роб, – обратился он к роботу, – перед нами еще один объект.

        – Вот и прекрасно. Значит, будем жить.

        – А вдруг это опять какая-нибудь гадость?