Тяпа, Борька и ракета - Марта Баранова

«Вот он — домище какой, — поглядывая на освещенные окна, вздыхал Борька. — Может, две тысячи людей живут в нем, а может, и больше. И никому нет дела до того, что где-то замерзает Тяпа. Генка? Лучше о нем не думать. Наверное, сидит изобретает ракету. Или с отцом журналы рассматривает. Каратовым почтальон приносит столько журналов, что и названий всех не упомнишь».

Еще совсем недавно Борька завидовал Гене: у того отец журналист, а у него обыкновенный токарь. Но после того как весь 6 «А» побывал на «Шарике» (так ласково зовут приятели отца свой завод шарикоподшипников) и Борька увидел там протянутый через весь цех плакат «Равняйтесь на товарища Смелова!» — у него словно глаза открылись.

Вечером, когда отец принялся, по обыкновению, пить чай из большой кружки с цветочками, Борька уселся напротив и стал разглядывать его брови, глаза, нос так пристально, что старший Смелов даже встревожился.

— Ты что это на меня уставился? — изумился он. — Я тебе кто — Аполлон Бельведерский? Иди-ка ты лучше спать.

И Борька отправился спать, унося в сердце тепло от мысли, что рядом с ним, под одной крышей, живет человек, на которого все равняются…

«Может, пойти домой, сыграть с отцом в шахматы? — Борька посмотрел на свои окна и сразу же раздумал: — Нет, еще погуляю. Отец, видно, сидит за чертежами, раз зеленая лампа горит…»

Когда ты один и тебе грустно, мысли плывут непрерывно. И кажется, что и домá, и заборы, и уличные фонари внимательно слушают тебя. Вещи — отличные собеседники и никогда не прерывают речей. И если ты внимателен, они и сами расскажут тебе немало интересного.

Много историй, грустных и веселых, рассказывают Борьке огоньки в окнах. По тому, как светится на втором этаже красный абажур, можно определить, пришла с работы дрессировщица Софья Лэп или в доме хозяйничает ее старая нянька Анфиса. Анфиса без хозяйки ввертывает лампочку послабее, ради экономии. А Софья Лэп любит свет яркий, бьющий в глаза. У дрессировщицы живут ученые собаки. Ходят слухи, что одна из них умеет говорить «фи» и «чепуха». Вот бы рассказать дрессировщице про Тяпу! Но каждый раз, когда Софья Лэп появляется в подъезде в сопровождении одной из своих удивительных собачек, у Борьки исчезает решимость, а через минуту исчезает за поворотом и сама дрессировщица.

В двух квартирах с балконами на пятом этаже поселились генерал в отставке и знаменитый художник. Если у генерала горит свет, а у художника в окнах темно, это значит, что художник в гостях у генерала, и наоборот, как только гаснет лампочка у генерала, загорается оранжевый огонек в квартире художника.

Художник Константин Павлович Рогов — человек особенный. С помощью карандаша и красок он пустил гулять по свету добрую сотню смешных человечков, предназначенных радовать мальчишек и девчонок, и перещеголял в этом искусстве самого папу Карло, создавшего, как известно, длинноносого Буратино. Как и папа Карло, Рогов великодушен к своим созданиям, и даже самые нелепые из них вызывают у ребят симпатию.

В любую погоду вы можете увидеть Рогова на балконе в теплых ботах, закутанного в пальто и шарф, с полевым биноклем в руках. Кое-кто пытался, завидев странную фигуру, сравнить ее с огородным чучелом, но тут же раскаивался, потому что мальчишки не прощали насмешек над художником.

Дело в том, что Рогов тяжело болен и врачи запретили ему выходить из дому. А с балкона, как с капитанского мостика, он видит далеко вокруг. Полевой бинокль ведет его по улицам и переулкам, и сотни неповторимых лиц, старых и молодых, веселых и задумчивых, мелькают перед его взором.

С бледного лица художника никогда не сходит широкая, во весь рот улыбка, она словно освещает его и делает еще заметнее яркие, с доброй смешинкой глаза.

Вот он увидел в толпе что-то интересное; одна рука прижала к глазам бинокль, другая схватила отточенный карандаш.

Проходит несколько минут, и на белом листе бумаги, словно приколотый, юлит, заглядывая по-собачьи в рот начальнику, подхалим, торопится, путаясь в широченном пальто-мешке, сверхмодная девица, сгибается под тяжестью портфеля бюрократ.

Многие, рассматривая рисунки Рогова, сначала безудержно смеются, а потом вдруг затихают, стыдливо прячут глаза, узнавая что-то похожее.

Борька вспомнил, как сегодня утром, проходя мимо двери Рогова, он столкнулся с высоким гражданином, который боролся с душившим его смехом. Видно, еще в квартире он начал смеяться и теперь никак не мог остановиться. Незнакомец крутил головой, приседал и вытирал ладонью проступившие слезы. Отдышавшись, он открывал папку, заглядывая в рисунок, и новый приступ смеха овладевал им. Наконец он выскочил на улицу и тут остолбенел, увидев человечка в узких брючках, вышагивающего по снегу в лакированных туфлях. Туфли прохожего отчаянно скользили, высокий кок, закрученный знаком вопроса, вздрагивал при каждом его шаге. Дело кончилось тем, что ноги франта разъехались, и он, взмахнув руками, шлепнулся в снег. Человек с папкой и Борька бросились к нему на помощь. Встав на ноги, владелец лакированных туфель отряхнулся, недоумевающе пожал плечами и, покачиваясь на длинных ножках, двинулся дальше. Огненно-рыжий шарф, разрисованный обезьянами и пальмами, беспомощно болтался на его шее.

Гражданин с папкой хлопнул себя по лбу и закричал:

— Точно, ей-богу точно!

Подстегиваемый любопытством, Борька заглянул через его плечо и захохотал, словно кто-то невидимый пощекотал у него внутри. На рисунке был изображен именно этот, похожий на попугая франт.

Знакомый Рогова подмигнул Борьке и поднял руку, останавливая такси. Он торопился в редакцию. От его оперативности зависело, появится или не появится утром рисунок Рогова в газете. Если он успеет, то тысячи, нет, миллионы людей будут смеяться завтра над глупым пижонством. А всем известно, что смех действует, как лекарство.

«Но ведь эти же люди могут помочь отыскать Тяпу, если Рогов ее нарисует!»

У Борьки даже дух захватило от внезапной мысли. Он вгляделся в озаренный огнями дом. В мастерской Рогова горел свет. Скорее к нему, скорее!

— Добрый вечер, молодой человек. Чем могу служить?

Серые, в веселых морщинках глаза смотрят ободряюще, и Борька прямо с порога начинает быстро-быстро рассказывать о Тяпе, о ракете. Художник, не перебивая, пятится назад и, увлекая за собой гостя, вводит в мастерскую, усаживает на маленький мягкий диван рядом с рыжей плюшевой кошкой, очень похожей на настоящую, сам садится напротив за стол, заваленный карандашами, бумагой, красками.

— Да, это печальная история, — понимающе кивает Рогов. — Люди же, молодой человек, откликаются скорее на веселое, смешное. Но мы попробуем, попробуем. Сейчас и начнем.

Рогов взялся за карандаш. Рисовал он размашисто, решительно, словно атаковал белое поле листа. Скоро он подвинул к Борьке альбом.

— Похожа?

— Похожа! — изумленно и радостно произнес Борька. Перед ним была Тяпа, его Тяпа! Среди сотен других он узнал бы ее вытянутую мордочку, темные ласковые глаза, спрашивающие в упор: «Я твой друг, а ты?»

— Мой главный критик сказал «похожа» — значит, я могу приниматься за рисунок, — весело произнес Рогов.

— Как? — удивился Борька. — Как приниматься? Разве вы не нарисовали Тяпу?

— Нет, голубчик, рисунка еще нет. То, что ты видел, только набросок. Придется тебе потерпеть.

И снова Борька сидел на диване тихо, а Рогов рисовал. Теперь он работал медленнее, то и дело отрываясь от рисунка и улыбаясь чему-то такому, о чем знал только он один.

Когда гостю стало казаться, что художник совсем забыл о нем, Рогов неожиданно позвал:

— А ну-ка, критик, взгляни сюда!

Критик подошел, взглянул и ничего не смог сказать — так он был поражен. Он даже не знал, радоваться ему или сердиться.

Пока он сидел и размышлял, Тяпа из обыкновенной собаки превратилась в космонавта: она летела в ракете, и встречный ветер развевал ее уши, как флаги. И с этим еще можно было бы примириться. Но косоглазые зайцы, волки, белки и лисицы с расчесанными хвостами, которые прыгали, махали лапами и кувыркались, — как они оказались здесь? Потом Борька присмотрелся и увидел, что все это избранное общество собралось для встречи Тяпы. Из малинника прибежал с цветком бурый медведь. Явились, держа друг друга за хвосты, трусливые мыши. И серьезная глупая цапля стояла и хлопала крыльями, не замечая, что лягушонок, которого она впопыхах захватила из болота, раскачивается, ухватившись за ее голенастые ноги.

Борька фыркнул и тут же спохватился: при чем здесь карикатура? Он сдвинул брови и принялся с серьезным видом разглядывать лягушонка. Лягушонок был уморительный… Борька не выдержал и заулыбался. Рогов, все время наблюдавший за ним, облегченно вздохнул… Кажется, он достиг цели.