Эовин. Пробуждение охотницы - Эльвира Цайсслер

слишком много. Но Эовин вовсе не интересовала столь секретная личность Торстана, имелась и другая информация, которую она хотела бы узнать от него.

– Вы можете научить меня рунам силы?

Торстан громко расхохотался.

– Решили пуститься во все тяжкие?

– От жизни нужно брать все, она слишком коротка.

– На изучение этих рун уходят годы.

Да-да, это она уже слышала, и не раз.

– И сколько из них освоили вы?

– Освоил? Нет, это не совсем подходящее слово, – покачал головой Торстан. – За этим кроется нечто большее, чем правильное начертание символов.

– Сколько символов вы знаете? – не отставала Эовин. До сих пор она не встречала человека, который мог бы сказать ей что-нибудь по этому поводу. Охотницы предпочитали полагаться на твердую сталь, а не на неясные суеверия. Гильдия магов держала свои знания в строгом секрете, и Ксинда передавала их только богачам, которые просто продолжали хранить секрет, не имея возможности извлечь из него никакой пользы. Потому что Торстан не обманывал: мало было просто знать символы.

– Почему вас это интересует?

Эовин невинно улыбнулась.

– Я ведь уже упоминала, что очень люблю историю.

Из всей информации о тумане, что ей удалось насобирать к этому времени, наиболее вероятной причиной того, что ее дом оказался поглощен, были именно руны силы.

– На самом деле не такие уж это полезные и значимые знания.

– Зачем вы тогда изучали этот предмет?

Торстан рассмеялся, и на этот раз в его голосе прозвучала изрядная доля самоиронии.

– По той же причине, что и все остальные. Надежда умирает последней.

– Значит, это правда? – Эовин решила не сдаваться. – Руны сами по себе никакой силы не несут? Силой их наделяет тот, кто чертит?

– Да, именно, – кивнул Торстан. – По сути, руны – это всего лишь письменное воспроизведение заклинаний на давно забытом языке. Произносимые слова содержат в себе особую вибрацию, своим звучанием воздействуя на мир. Их подпитывает энергия и живой дух. А написанные руны мертвы. Сильный и сосредоточенный ум может использовать в своих интересах практически любое заклинание. Однако запечатать эту энергию в камень, металл или бумагу и сохранить ее в течение длительного времени удается лишь немногим. Большинство же магов владеют лишь заклинаниями, но это на порядок превосходит все, что сумел освоить я.

– Но вы ведь сможете обучить меня тому, что знаете и умеете?

– Погодите с этим, – покачал головой Торстан. – Это не так-то просто. Даже одно-единственное заклинание порой нужно отрабатывать в течение нескольких недель. И это при наличии тренированного ума. Тут ничего не получится, если действовать абы как.

– Значит, «абы как» – совсем никак, да? – Эовин внимательно посмотрела на его оружейный пояс и глубоко вдохнула. – Уверра! – хрипло пробормотала она и тут же почувствовала, как воздух сотрясла энергетическая волна.

Пряжка на ремне Торстана расстегнулась, меч соскользнул на землю, а сам ремень опутал ноги.

– Клянусь бородой Эдеона! – выругался он, изо всех сил пытаясь сохранить равновесие.

Эовин услужливо протянула руку, удерживая собеседника от падения.

– Радуйся, что это не твои штаны, – насмешливо похлопал Торстана по плечу Харад.

– Не надо подавать ей идею! – огрызнулся тот, высоко вскидывая голову.

– Спокойно-спокойно, – Эовин подняла обе руки в примиряющем жесте. – Я бы никогда не стала трогать штаны без согласия мужчины.

Харад весело рассмеялся и с вызовом оглядел ее сверху донизу.

– А если мужчина не будет возражать?

Приняв максимально надменный вид, Эовин отвернулась. Хотя и сама понятия не имела, как поступила бы в подобной ситуации.

– Неохота мне связываться с мужчинами, – спокойно заметила она. – Я – охотница.

– Так значит, это правда? – Торстан вернул на место оружейный ремень и приблизился к ней. – Вы, охотницы… только друг с дружкой уединяетесь?.. – в его голосе прозвучала нотка разочарования.

Эовин улыбнулась. Конечно, она знала, что в некоторых городах бывает и такое, а где-то наоборот служили одни девственницы. Хотя богине Арии было по большому счету совершенно все равно, с кем спят охотницы и спят ли они с кем-то вообще. Что касается ее самой, то до сих пор ее не особенно привлекали ни женщины, ни мужчины, хотя возможностей имелось предостаточно. Тем не менее она не сумела удержаться от того, чтобы слегка шокировать своих спутников.

– Ох, видели бы вы наши праздники в Белленторе. О них ходят легенды. Может, когда-нибудь и прихвачу вас с собой, тогда и увидите все собственными глазами. – Она заговорщически подмигнула Торстану. – Если поможете мне разобраться с рунами.

Он вытер ладони о брюки.

– Ты действительно думаешь, что сможешь так легко заманить меня в ловушку, Эовин Ариасен?

Охотница внезапно посерьезнела.

– Вы могли бы научить меня этому просто по доброте душевной.

Торстан сокрушенно покачал головой.

– Мне нечему вас учить. Очевидно, вы и так многое умеете даже лучше меня.

– До вчерашнего дня я знала всего три заклинания, – с сожалением призналась она. – От вас узнала четвертое.

Торстан уставился на нее с недоверием.

– Вы полагаете, что могли бы использовать заклинания без какой-либо практики?

Она пожала плечами.

– Принцип действия всегда один, независимо от того, какое заклинание используется. Все дело в намерении и сосредоточенности. Чем яснее ум, тем сильнее эффект.

– Нет-нет, это еще не все, – возразил все еще растерянный Торстан. – Здесь большую роль играет и сила объекта, на который вы воздействуете заклинанием. Проще всего, конечно, провернуть это с неодушевленными предметами. – Он похлопал по пряжке на ремне, и тут же на его лице появилось лукавое выражение. – Но вот с человеком так просто справиться не удастся. – И Торстан вытянул вперед сжатый кулак.

– Сейчас и увидим, – усмехнулась Эовин, принимая вызов. Она пристально смотрела на мужскую руку, представляла, как пальцы раскрываются один за другим, вызвала в себе жгучее желание, чтобы именно это и произошло, и решительным твердым голосом произнесла заклинание.

Только вот пальцы Торстана едва дернулись, и он крепче сжал кулак. Эовин сполна прочувствовала сопротивление, когда его разум восстал против ее воли. Она сузила глаза, усиливая желание видеть, как его ладонь разожмется. Мужские пальцы дрожали от напряжения, но не двигались.

Эовин сменила тактику. Вместо того чтобы посылать приказ всей конечности, она сосредоточилась только на большом пальце и снова произнесла заклинание. Подобно копью, ее намерение понеслось прямо к цели, она ощущала, как сила духа вцепилась в большой палец Торстана и миллиметр за миллиметром тянула его в сторону. С удовлетворением отметила, что напряжение спадает и с остальной части ладони, выбрала подходящий момент и переключила внимание на другие четыре пальца.

– Уверра! – торжествующе выдохнула она, глядя на раскрытую ладонь Торстана.

Тот ошеломленно выдохнул и потряс дрожащей рукой.

– Это было нечестно! – обиженно буркнул Торстан.