Солнце в огне - Ксения Хан

проверяли именные таблички и пропускали только тех, кому было назначено. Нагиль с отрядом прибыл в столицу без официального объявления, но стражники, переговорив между собой, пропустили капитана драконьего войска, попросив оставить лошадей.

Начальник внутренней стражи повёл их к Сенджонджону[16], и Чунсок, ранее не бывавший на территории дворца, оглядывался с любопытством юнца, которого, как Нагиль думал, пуримгарра убил в себе после смерти брата. Пока под присмотром нескольких стражников отряд вели лабиринтом внутренних двориков с низкими стенами крупной кладки и узкими дверями, Чунсок крутил головой. Нагилю следовало бы осадить пуримгарра, но он не стал. Неизвестно, когда они смогут попасть сюда снова. Неизвестно, пустят ли их после того, что они провернут с Советом.

Некоторые в отряде тоже осматривались и толкали друг друга в плечо, только Боым держался прямо и смотрел вперёд.

Когда они подошли к павильону, начальник дворцовой стражи велел им ждать.

– Здесь заседает Совет? – спросил Чунсок тихо. Нагиль мотнул головой.

– Обычно нет. Но, полагаю, в Кёнхверу нас не пригласят.

– Это…

– Павильон на воде, он остался позади нас. Когда король во дворце, он занимает Сенджонджон, а гостей приглашает в Кёнхверу. Но короля здесь нет.

– По всему так не скажешь.

Нагиль хмыкнул. Служба во дворце шла своим чередом, людей здесь было даже больше, чем он помнил: снующие по своим делам горничные, евнухи и учёные мужи ходили из библиотеки в сторону кухни и обратно и делали вид, что во дворце ничего не изменилось. Что король занимает трон, а не покинул столицу. Что король жив и продолжает править страной прямо из Кёнбоккуна.

Плохо, что с ними не отправился человек Хигюна, вдруг подумал Нагиль. Присутствие генерала ограничивало бы Нагиля в действиях, но без такой поддержки его могли вовсе не допустить к Совету.

Хигюн сказал, что Лю Соннён остался в столице, только вот и советник Ким был здесь же. И непонятно, столкновение с кем из них ожидало Нагиля в Сенджонджоне.

Тем не менее мольбы Великим Зверям дали свои плоды: к Нагилю спустился начальник дворцовой стражи и пригласил внутрь.

– Вас ждут. – Нагиль оглянулся на своё сопровождение и сделал шаг к павильону. Начальник вскинул руку и остановил его: – Только вас.

– Хорошо, – согласился Нагиль и кивнул на Чунсока. – Он пойдёт со мной. – Остальные воины помрачнели. – Вы стойте здесь и ждите. Это не займёт много времени.

Они сдали мечи и вдвоём зашли в павильон. Здесь было темно, солнечный свет ещё не успел достигнуть открытых окон и разбавить сумрак, в котором утопал длинный зал, вытянутый вдоль колонн с резьбой, повторяющей драконью чешую. От неё всё пространство зала сужалось и вело взгляд прямо к помосту с пустующим королевским троном. Перед ним стоял длинный же стол из массива дерева с рядом высоких стульев. Только три из них были заняты.

Лю Соннён по правую сторону. Советник Ким Кихо – по левую. Рядом с ним сидел шурин советника, его преданный человек, мимо которого не проходила ни одна сплетня. Плохо. Это был дурной расклад, но отступать было некуда.

На советнике Киме и его шурине были красные одежды чиновников, а головы украшали чёрные чонджвагваны. И только Лю Соннён, согласно нынешнему положению, сменил кванбок на военный мундир.

Чунсок поклонился первым, Нагиль, помедлив, чуть опустил голову в знак приветствия. Согни спину ниже, капитан драконьего войска, ты преследуешь свои цели, и ради их достижения нужно кланяться тем, чьими руками можно было решить множество проблем.

– Господин Мун! – подозвал его советник Ким. Лю Соннён молчал, но как только Нагиль подошёл ближе и косой луч мазнул его по лицу, тот чуть улыбнулся.

– Ораёнъ, ёнгданте Мун.

Шурин советника Кима не смог скрыть неприятного удивления. Лю Соннён не обратил на него внимания, продолжая смотреть в лицо Нагилю.

– Нас известили, что вы хотели одарить своим присутствием Совет, – заговорил советник Ким. – Спустя столько лет решили явиться ко дворцу. Не вы ли клялись, что больше не ступите на его территорию?

– Времена изменились, советник Ким, – ответил Нагиль. В зале было душно, кокон из спёртого воздуха с трудом впускал в себя свежее дыхание утра, но в нём Нагиль угадывал нотки благовоний, которых не должно было быть в Сенджонджоне. Жареный рис и абрикосовые косточки, сожжённые до углей.

Совет готовился к его возвращению. Знали ли во дворце, что ароматные палочки, собранные приглашённой шаманкой, должны были ослабить Дракона Дерева, но питали Дракона Металла? Советники надеялись, что жареный рис подавит в Нагиле стихию воздуха, что абрикосовые косточки ослабят стихию воздуха.

Нагиль выпрямился и глубоко вздохнул. Кажется, Совету не донесли, что в нелюбимом при дворце капитане жили теперь два Дракона. И новой ипостаси Великого Зверя не нравились эти махинации со злаками его стихии.

– Тебя боятся, Мун Нагиль, – предупреждал Хигюн. – Ничем хорошим для тебя это не обернётся. Если будешь недооценивать Совет.

– Я никогда не опускался до снисхождения к врагам, – возражал Нагиль. Хигюн смеялся сквозь усталый хрип.

– Совет во времена настоящей войны тебе не враг.

Сейчас Нагиль понимал, что Хигюн заблуждался. Либо же хотел верить в благородство Совета, хотя сам подталкивал капитана к борьбе с чиновниками.

– Я слышал, генерал Хигюн потерял половину своего войска из-за Дракона, – сказал советник Ким. Нагиль мог бы разозлиться на его тон: советник говорил равнодушным голосом, хотя должен был рвать и метать и желать казни капитана, по чьей вине погибло столько людей. Но нужно было держать лицо, и Нагиль промолчал.

– Да, это правда. Мы отвоевали Конджу, но потери были велики.

– Чрезмерно велики! – с превосходством согласился советник Ким.

– Их было бы больше, позволь Дракон войти японскому флоту в залив, – сказал Нагиль.

– Уж не берётесь ли вы судить о своих достижениях, когда находитесь на волоске от смертной казни?

Чунсок сдавленно охнул, Нагиль дёрнул рукой, запрещая ему двигаться. Они пришли сюда не затем, чтобы спорить с Советом.

– Я слышал о трагедии, – сказал Нагиль, и от его взгляда не ускользнули ни поджатые губы шурина советника, распаляющегося быстрее других, ни каменное лицо самого советника Кима. Лю Соннён прочистил горло и позволил себе тяжёлый вздох.

– Вы хотели отдать долг покойному королю? – спросил он.

– И это тоже, – нехотя кивнул Нагиль. Лицо советника Кима приобрело зеленоватый оттенок от сдерживаемого яда, который он хотел выплеснуть на капитана сейчас же. Но теперь говорил Лю Соннён, и по негласному правилу советник молчал.

– А что ещё?

– Предложить вам сделку.

Теперь даже Лю Соннён удивлённо выпрямился и посмотрел на советника Кима. Они оба переглянулись, словно заговорщики,