Убийства шелковым чулком - Энтони Беркли

— Кроме того, что оно, как вы отметили, немного измято и потрепано, ничего.

— А как насчет бумаги, на которой оно написано?

— В бумаге я не разбираюсь. — Роджер присел на край стола. — Это ваша прерогатива. Нет смысла показывать мне жалкий обрывок бумаги и ожидать, что я смогу восстановить его историю с того времени, когда он был искусственным шелком или еще чем-нибудь, являющимся сырьем для изготовления бумаги этого сорта.

На флегматичном лице инспектора мелькнуло торжество.

— Дело в том, мистер Шерингэм, что это вовсе не жалкий обрывок бумаги.

— Вот как? — вежливо отозвался Роджер. Было очевидно, что Морсби считает этот факт крайне важным, но Роджер не мог понять, по какой причине. — Пожалуйста, объясните.

— Даже мы, тупицы из Скотленд-Ярда, иногда способны сделать одно-два умозаключения, — усмехнулся Морсби, — хотя мы и не пишем умные статьи о психологии убийц. Потрогайте эту записку, мистер Шерингэм, и вы убедитесь, что это очень дорогая почтовая бумага.

— Ага! — воскликнул Роджер, начиная понимать.

— К тому же она обрезана, — продолжал Морсби, — и на то была причина. Теперь вам ясно, что я имею в виду?

— Да. Отрезан адрес. Десять против одного, что он был типографский, и тогда вы можете…

— Отрезан был не только адрес, — прервал старший инспектор, наслаждаясь собственной проницательностью — как уже упоминалось, старшие инспекторы тоже люди и ничто человеческое им не чуждо.

— Охотно верю, — скромно откликнулся Роджер.

— Вы меня удивляете, мистер Шерингэм. Я полагал, что вы специалист в области дедукций. Неужели вам и сейчас непонятно, о чем идет речь? Ну-ну! Подумайте, как бы вы поступили, если бы в спешке писали другу записку, находясь в его квартире.

— Написал бы сверху имя друга и подчеркнул его! — воскликнул Роджер. — Вы гений, Морсби!

— Наконец-то вы это признали, — проворчал инспектор. — Впрочем, вы достаточно быстро поняли, в чем дело, — великодушно добавил он. — Взгляните-ка на середину верхнего края записки.

Исследовав указанное место, Роджер обнаружил четко различимую линию, проведенную карандашом.

— Бумагу аккуратно разрезали ножом, — заметил он.

Морсби откинулся на спинку стула.

— Обратите внимание, что складка посередине не делит бумагу пополам разница получается почти в целый дюйм. Но ведь обычно лист бумаги сгибают чисто инстинктивно с максимальной точностью. Следовательно, бумагу сложили вдвое до того, как отрезали верх. Теперь мы можем определить размер исчезавшего фрагмента и первоначальный размер листа.

— Понятно, — кивнул Роджер.

Морсби нажал кнопку на столе.

— Вот где Скотленд-Ярд имеет преимущество над любителями, — с удовлетворением заметил он, придвинув к себе записку.

Когда в ответ на звонок появился посыльный, Морсби отправил его на поиски сержанта Бэрроуза.

— Доброе утро, Бэрроуз, — поздоровался он, когда в комнату вошел мужчина и остановился, ожидая распоряжений. — Это мистер Шерингэм, который временно к нам прикомандирован. Для вас есть работа. Я хочу, чтобы вы разузнали все о бумаге, на которой написан этот текст. Посмотрите на нее внимательно. Я составил для вас описание с указанием водяных знаков и первоначального размера — как видите, часть листа отрезана. Выясните, кто производит такую бумагу, какие канцелярские магазины в Лондоне — особенно в Вест-Энде — ею торгуют, постарайтесь узнать имена покупателей, а главное, заказывал ли кто-нибудь отпечатать на ней адрес. Работа потребует времени, поэтому поручите ее пяти сотрудникам. Ответ мне нужен как можно скорее.

— Хорошо, сэр. — Сержант быстро вышел.

— Да, — признал Роджер. — Тут у Скотленд-Ярда явное преимущество.

Старший инспектор достал трубку, и Роджер предложил ему свой кисет. Слова инспектора произвели на него должное впечатление. Морсби намеревался извлечь из записки все возможное, и Роджер понимал, что это приведет к открытиям, которые он не сможет с ним разделить.

— Кстати, — сказал Роджер, вспомнив, что ему тоже удалось продвинуться по своей линии расследования, — вот список имен, составленный для меня мисс Мэннерс. — Он вынул список из кармана и протянул его Морсби. — Это копия для вас — оригинал у мена.

Старший инспектор, набивая трубку, пробежал глазами перечень тридцати с лишним имен.

— Похоже, ее сестра вращалась в высшем обществе, — заметил он. — Сплошь лорды, сэры и достопочтенные[15].

— У них приличная семья, и думаю, они поддерживают отношения с местной знатью, — отозвался Роджер. — Рядом много больших домов, и дети, возможно, играли вместе.

— Странно, что никто из этих важных шишек не помог ей, когда она отправилась в Лондон искать работу.

— Вряд ли они об этом знали. Я уверен, что она их ни о чем не просила. Очевидно, Мэннерсы хотя и бедные, но дьявольски гордые.

— Однако гордость не помешала ей дрыгать ногами на сцене в кордебалете, — заметил Морсби, поднося спичку к табаку Роджера.

— Какое это имеет значение в наши дни? Не будьте таким викторианцем[16], Морсби. — Тем не менее Роджер подумал, что ему не хотелось бы видеть Энн, идущую по стопам младшей сестры.

— Хм! — буркнул Морсби, продолжая изучать список.

Роджер постукивал каблуками по ножке стола. Он чувствовал, что ему следует удалиться и что-нибудь предпринять, но никак не мог решить, что именно. Казалось, Морсби делал все, что можно было сделать на этой стадии. Неужели чертова записка поможет ему самостоятельно раскрыть преступление? Не без раздражения Роджер обследовал ее снова.

— Да, верх аккуратно отрезан острым ножом, — признал он. — Это свидетельствует о преднамеренности, не так ли?

Старший инспектор оторвался от списка.

— О преднамеренности? — переспросил он. — Да, разумеется. Именно это я и говорил вчера вечером.

— Да, а я был склонен в этом усомниться. Отрезанный край записки доказывает вашу правоту. Впрочем, я и теперь думаю, что место убийства не было преднамеренным, хотя само преступление являлось таковым. Мне кажется, тот, кто убил леди Урсулу, намеревался сделать это в течение нескольких дней и носил записку с собой, чтобы использовать ее, когда представится возможность. Встреча в студии произошла случайно.

— Вполне возможно, — согласился Морсби. — Я не утверждаю, что встречу назначили заранее, и предложил это всего лишь в качестве версии, которой не следует пренебрегать. По-вашему, нам стоит поискать кого-нибудь с веским мотивом для убийства леди Урсулы?

— Нет. — Роджер сердито хлопнул ладонью по столу. — В том-то вся и беда, что от мотива нет никакого толку! Мотив нам известен. Он в этой записке. Написав ее, леди Урсула, как говорится в книгах, подписала свой смертный приговор.

— Я не смотрел на это с такой точки зрения, — с интересом произнес инспектор. — Изобретательная идея, мистер Шерингэм.

— Она вполне очевидна, — отозвался втайне польщенный Роджер. — Этот маньяк постоянно ищет жертвы. Девушка, чью смерть он не может выдать за самоубийство, Для него бесполезна. Убивать ему нравится, а рисковать — не очень. Для его метода самоубийство — самая надежная маскировка. Когда записка леди Урсулы попала ему в руки, она явилась для него просто даром свыше! Он должен был только таскать ее с собой в ожидании удобного случая. Элементарно, мой дорогой Морсби.

— Да, но не слишком приближает нас к развязке, мистер Холмс. Хотя насчет мотива вы правы. Получается, что мы можем рассчитывать только на косвенные улики, вроде сведений о передвижениях подозреваемого. Возможно, в один прекрасный день мы с вами будем точно знать, кто убийца, но сумеем доказать лишь возможность совершения им этих преступлений. Ну и что в этом хорошего?

— Ничего, — признал Роджер.

Они мрачно посмотрели друг на друга.

— Возможно, — добавил старший инспектор, — нам повезет в следующий раз.

— В следующий раз? — переспросил Роджер.

— Да, — сухо пояснил Морсби. — Когда убьют следующую жертву.

Последовала пауза. Телефонный звонок прервал их невеселые размышления.

Морсби взял трубку.

— Алло!.. Да, это старший инспектор Морсби… Доброе утро, сэр… Вот как?.. Отлично… Да, приходите как только сможете… Жду вас. — Он положил трубку. — Плейделл составил свой список.

— Будем надеяться, что с ним нам повезет больше. Мне не нравится сидеть без дела, покуда этот зверь, возможно, планирует убийство еще одной девушки.

— Но что мы можем предпринять, не зная, кто он? — рассудительно заметил Морсби.

Роджер фыркнул. Ничего так не действует на нервы, как разумный довод, не соответствующий желаниям и возможностям.

— Несомненно, сэр, он подыскивает очередную жертву, — бодро продолжал Морсби. — Маньяки убивают около дюжины, прежде чем устанут от этого занятия.