К морю, или Событие на планете Би - Валентин Ольгертович Бируля

«Значит, есть какая-то непростая связь между этим предметом, стихийным бедствием, нашими поступками», – логически рассуждает про себя Аня, но в эту минуту очередной сейсмический толчок сотрясает планету. Фонтан горячего пара вырывается с новой силой. Балансирующий бот вздрагивает, расставляет широко ноги, старается удержать равновесие, используя острые шипы и магнитные липучки, фиксируется. Гладкий каменный конус скользит по мокрой ладони андроида, но в последний момент железные пальцы крепко сжимают камень, искусственная кисть плавно поворачивается на 90 градусов против часовой стрелки, многосекционная рука вытягивается на несколько метров. Точным быстрым движением проворные пальцы вставляют уникальную пробку и моментально ввинчивают в отверстие, звучит хрустящий щелчок, короткий лязгающий свист, в три октавы меняющий частоту. Камень вспыхивает синим светом, испускает в космос бело-голубой, яркий, как молния, бесконечно длинный луч и тут же гаснет. Раздражающий шум резко прекращается, возникает странное необычное чувство, будто время остановилось. Сверкающие капли медленно вращаются, оставаясь на одном месте, водная лавина превращается в застывший стеклянный столб, в пространстве появляются видимые ползущие во всех направлениях информационные нити.

– «Неужели вся Вселенная опоясана этими змейками информации»? – думает Аня, вспоминая напутственные слова учителя пения.

– «Возможно, эти потоки энергии создают наш материальный мир», – догадывается Стас.

От радости дети пытаются закричать, но выходит рваный невнятный шелест.

В этот момент где-то высоко в тёмных небесах слышатся ангельские голоса, над закрытой горловиной появляется зеленовато-жёлтый дымок, он увеличивается, разрастается, угрожающе колышется, бесформенное пятно густеет, быстро принимая правильные очертания седого морщинистого старца. Прямые серебристые лучи фонарей сходятся на неизвестном объекте. Его серьёзное лицо отчётливо видно, оно напоминает высохший, потрескавшейся от времени глиняный слепок ритуальной маски. Длинные слипшиеся волосы висят, словно сосульки, светятся. Уничтожающий взгляд выражает беспредельный ужас, откровенную неприязнь, в демоническом облике чувствуется властность, уверенность. Всё это вызывает неподдельный страх. Неожиданно, нарушая относительный покой, раздаётся сильный хлопок, взрывная волна сотрясает пространство, слышится монотонный грохот, начинается хаотичное движение.

– Хранитель! – в один голос орут дети, прячась за широкую спину робота, настороженно вытягивая шеи, выглядывают.

Худое, похожее на скелет, тело, облачено в прозрачный балахон свободного покроя. На сером фоне тонкой, как марля, парусины, золотые башмаки выделяются особым образом, они поблёскивают магическим жёлто-красным металлом, значительно выделяясь из общей картины. Бессмертный дух принимает почти реальный вид, шевелит длинными костлявыми пальцами, словно проверяет этот мир на ощупь, не забывая пристально контролировать любое движение. С каждой минутой его непередаваемая власть усиливается. От увиденного ребята испытывают леденящий души страх. Взвинченные нервы Стаса натягиваются до предела, он вспоминает про пистолет, незаметно вытаскивает его из кобуры и решительно снимает с предохранителя. В следующий миг происходит какой-то переломный момент, напряжённая ситуация кардинально меняется в лучшую сторону. Грозное лицо призрака принимает добродушные одухотворённые черты, прозрачные губы складываются в подобие полуулыбки, в тёмных затуманенных глазах загораются зелёные огоньки. Светлый фантом приветственно поднимает правую руку, затем красноречиво показывает на закрытую воронку, звонко топает золотым башмаком, высекая небольшую оранжевую искру. Дети понимают его одобрительный жест, расценивают, что, вернув камень, поступили правильно. Успокаиваются, но сдерживают желание помахать в ответ, правда, уже смелей выглядывают из своего укрытия. Таинственный седовласый старец бесшумно разворачивается, величаво идёт, не касаясь земли, и медленно входит в монолитную стену.

Часть пятая

Глава 17

Умный дом

Я просыпаюсь с небольшим волнением в предчувствии чего-то плохого. Невольно мой заторможённый, непонимающий взгляд натыкается на пустые блестящие глаза робота. Странно: когда ложились спать, он стоял за ширмой в полном порядке, а сейчас его правая рука повреждена, слегка оплавлена. Местами высокопрочная тёмно-зелёная краска слезла, я отчётливо вижу чёрный нагар. Слышу, как тяжело зевает жена, глубоко вздыхает, просыпается.

– Мне приснился страшный сон, – с волнением бормочет она, открывая заспанные глаза, и непонимающе спрашивает: – Сколько времени?

– Полдень, уже двенадцать, – сдержанно отвечаю я, рассеянно глядя на виртуальные часы, и догадываюсь: этот безмятежный отдых – несомненное действие таблеток.

– А дети? Где наши дети? – супруга осматривает пустые кровати, медленно поднимается, садится, протирает платком слипшиеся глаза.

С улицы доносится суетливое щебетание птиц, детские голоса. Стремительно выскочив из палатки, наблюдаем неожиданно приятную картину и не можем понять столь значительных природных изменений. Стихия успокоилась, огромный, сверкающий океан возвращается, прозрачная голубая вода поднимается до прежнего уровня, нас встречает безоблачный, солнечный день, достигший своего апогея. Загорелая кожа на спине Стаса немного шелушится, почесав плечо, он добавляет ещё одну ракушку в высокий песочный замок, возвышающийся на берегу в тени раскидистого муравьиного дерева недалеко от палатки.

– Это будет спутниковая антенна!

– Нет, – протестует Аня, по-хозяйски поправляя белый козырёк, – я из неё сделаю ванну или бассейн!

– Делай, я ещё найду, антенна нужна обязательно, дом без антенны не бывает, – авторитетно заявляет Станислав, солидной походкой направляясь к морю, не доходя пары метров, разбегается, прыгает в воду, поднимая золотистые брызги. В этот момент увлечённые дети замечают наше появление, и Аня хватает смартфон, начинает снимать.

– Ничего себе, вы поспали, уже пора обедать!

Тата, не скрывая своего безмерного удивления, смотрит по сторонам, широко разводит руки, словно пытается охватить целиком всё пространство, море, лес, дальние горы и, не зная, что сказать, спрашивает:

– Что происходит, почему вы так рано проснулись?

– А мы не стали пить зелёные таблетки, – с гордостью отвечает Стас, – я прочитал, что они сильно успокаивают.

– Да, они горькие, – брезгливо добавляет Аня и выразительно морщится, разламывая слезящийся ноздреватый сыр для ожидающих черепах.

Белокрылые чайки кричат, возвращаются, почва, что провалилась, поднимается, огромные километровые каньоны превращаются в небольшие бороздки. Длинные зигзагообразные расщелины сжимаются, глубокие шрамы планеты уменьшаются, зарастают прямо на наших глазах. Неожиданно раздаётся дробный грохот, громкий хруст, разрозненные половины горы, издавая густой низкочастотный гул, поднимаются, сходятся вместе. Катящиеся камни осыпаются, образуя огромное облако пыли. Стас, тихо обращается к сестрёнке:

– Видишь, это природа прячет свои секреты от посторонних глаз.

– Верно, нашу тайну полностью засыпало, и очень хорошо, теперь эту проклятую скважину никто не сможет открыть. А ведь мы могли погибнуть: вспоминаю, и кожа становится гусиной.

В тающем пыльном тумане уже ясно просматривается мятый сад. Сильно потрёпанные деревья, освобождаясь от грязи, качают сломанными ветками и выглядят так, словно они побывали под гладильным прессом. Могучий лес наполняется здоровыми приветственными звуками, и лишь тонкие полоски вывернутой почвы на зелёном фоне изумрудной душистой травы и маленький мутный ручеёк, бегущий к морю, напоминают о бывшем стихийном бедствии.

Наше восторженное наблюдение прерывает настойчивый звонок капитана:

– Привет, как там у вас дела, как настроение?

– Уже лучше, вроде всё потихоньку восстанавливается, но пора уезжать.

Вам не терпится вернуться на большую землю,