Наследник Мудрецов. Том 6 - Роман Романович

Я дёрнулся его Властью и поставил на колени. — Так чем жизнь свою выкупить хочешь?

— А что интересует? Забирайте наше добро, только отпусти!

— Так и так заберём. За плату это не сойдет.

— Я ещё один схрон сдам! Личный!

— Как-то мелко.

— Так а от кого вы такие резвые⁈ — спросил он нервно, если не сказать истерично.

Странно это как-то для адепта Власти. Потеря контроля так по мозгам дала или боится чего-то?

— Так а чего вы грабили всех подряд? Куропаткин много про вас рассказал. Не отмыться теперь.

— Так ты из Бюро, что ли? — догадался мужик. — Слушай, нельзя нам назад! Нас точно живыми к вам не пустят!

— И дело, как я понимаю, не в обычном разбое, — задумался я, — Рассказывай. В чём ещё замешаны?

— Отпустишь?

— Доставлю живым в безопасное место, а там видно будет.

— Тогда мне точно конец, — замкнулся он.

Подхватив его Властью, как следует встряхнул.

— Дай мне что-то ценное, и я позабочусь о том, чтобы участь облегчить. Или всё равно в подвал доставлю, где будет ждать пыточных дел мастер.

Разбойник рассмеялся.

— Ты, служивый, даже не понимаешь, во что ввязался.

— Да неужели. Интересно, что подумают твои люди, когда ты здесь задержишься со мной? Теперь ты для них предатель.

— Плевать. Нас всё равно всех убьют, — уверенно заявил он и снова засмеялся, нервно, истерично. — Тебя тоже убьют. Всех вас прикончат и на жертвенник отправят.

Жертвенник? Так вот оно что. Грабить торговцев — это одна сторона их промысла. Собирать людей для жертвоприношений — другая? А ведь молодняк Бюро так пытались увести. Потом в ритуал церкви Мудрецов вмешались с той же целью. Очевидно, что кто-то давно и активно собирает людей для жертвоприношений. Если разбойник к этому причастен…

Поменяв Дар, поставил вторым Клятву. Зашёл Димитр, глянул на меня, но я ему рукой махнул, мол, не мешай. Сам же присмотрелся к мужику. Сейчас надо придумать, как эту комбинацию разыграть.

— Раз всё равно умрёшь, покаяться напоследок не хочешь? Сдай тех, кому жертвы таскал.

— Покаяться? — уставился мужчина на меня безумными глазами. — Чтобы без грехов куда попасть? В рай чистюль или священную Грань мудрёных?

— Какая разница? Самому-то душу облегчить не хочется?

— Нет у нас души. Уже давно нет, — криво улыбнулся он, обнажив жёлтые зубы.

Словами ключик пока не получалось подобрать, но у меня другая цель была. Постепенно его клятвы раскрывались передо мной. Первой на глаза попалась клятва Куропаткину. Хранить тайны, быть верным… Стандартно.

Надавив Властью, хотел было сломать эту печать, но решил провести эксперимент. Надавил точечно и попытался уничтожить имя Куропаткина, заметить на своё. Ничего не вышло, и печать треснула. Мужчина закашлялся, согнулся и завалился бы на пол, не держи я его Властью. Как бы не угробить его своими экспериментами.

Доломав печать, дождался, когда мужчина перестанет кашлять и нормально задышит.

— Как тебя скрутило, — сказал я, чтобы поддержать разговор на тот случай, если Кощей смотрит.

Мне надо было создать картинку, за которой я скрою главное действие.

— Последний шанс, — добавил я. — Либо рассказываешь что-то важное, либо отправляемся обратно в город.

Мужик засопел и решил поиграть в молчанку. Тогда я поднял его Властью и приложил о ближайшую стену. Тоже часть фальшивой картинки.

Чужие клятвы постепенно раскрывались передо мной и… Наконец-то я получил зацепку. Особо старая и сильная клятва была связана с графом Жерновым. Я постарался вспомнить такого, но на ум ничего не пришло. Сама же клятва наводила на самые разные догадки. Не упоминать мысли, хранить его тайны, быть верным и следовать до конца, в случае нарушения — умереть. С такой клятвой понятно, почему разбойник ничего не скажет. Что так, что так — для него один конец.

— Ты работаешь на графа? — спросил я, специально не называя имя.

Разбойник аж дёрнулся, уставился на меня, будто привидение увидел.

— Откуда ты…

— Я из Бюро. Нам всё известно. Так, значит, это он жертвоприношениями промышляет?

Прямо у меня на глазах… Точнее, в моём восприятии печать налилась красным, и у мужчины носом пошла кровь.

— Можешь не отвечать, — сказал я.

Перехватив Властью за шею, подтянул к себе и вколол препарат. На остальных тратиться не стал. Там и так справимся. Отконвоировав ослабший организм к карете, прикинул, куда его поместить то.

— Может, в сундук? — спросил Димитр. — Он сзади, они там припасы набили, можно выкинуть.

— А ты жесток.

Туда я пленного и поместил. По банальной причине — сама карета уже была забита людьми и, если что-то пойдёт не так, кто-то главаря может и прикончить. Сомнительно, конечно, но я опасался такую добычу упустить. Пусть уж лучше изолированно посидит. Передав тело Димитру, сам вернулся в дом и подхватил все те ящики с добром, которые разбойники собирались увезти с собой.

Наконец дела здесь были закончены. Димитр поведёт карету, я же рядом на лошади пойду. Осталось только в город добраться.

* * *

Анна не хотела этого признавать, но досталось ей сильнее, чем показалось в первый момент. Особо отчётливо это стало понятно, когда девушка забралась на лошадь. Каждое движение животины отдавалось вспышкой боли. Каждая вспышка боли туманила разум. Не прошло и десяти минут, как Анна перестала реагировать на то, что происходит вокруг, сосредоточившись на одном — как бы не упасть.

Когда кто-то дёрнул поводья и лошадь ушла в сторону, Анна чуть не навернулась, тихо вскрикнув.

— Тише, — шикнул Олег. — Там кто-то впереди громкий.

— Наши? — оживилась девушка.

— Что-то не уверен…

Они вдвоём убрались с дороги, углубились в лес. Там Анна с помощью Власти спустилась на землю и затаилась. Впереди, то есть на дороге, и правда показался кто-то громкий. Сначала послышалось конское ржание. Следом за ним появился свет. А дальше мимо пронёсся отряд всадников с одной массивной каретой в центре, запряжённой сразу четырьмя лошадями.

— Это точно не наши, — тихо сказала девушка, мигом придя в себя. — Что делать будем?

— Так капитан же смотрит? — спросил Олег.

Тень заколыхалась и дала понять, что смотрит.

— Капитан, сейчас лучше предупредить Сергея, — сказала Анна. — А мы как-нибудь сами дальше.

Тень вильнула, сделала круг и исчезла.

* * *

Едем, никого не трогаем.