Одиночка, или В плену Огня (СИ) - Кофф Натализа

Руфина упрямо шла к нужному выходу. На висках и на лбу проступили капельки пота. Девушка смахнула их рукой, глубже укуталась в теплую куртку и набросила капюшон на голову.

На дорожке, у самого дальнего шалаша встретилась девчонка из группы. Фина не вспомнила ее имени, кивнула в ответ на негромкое приветствие. Охраны здесь не было. Вход никто не охранял. Да и вообще казалось, будто по этой тропе сто лет никто не ходил. Следы заканчивались рядом с последним шалашом, а дальше — только нетронутый снег и скрипучий засов, который Фина с трудом отодвинула.

Сосредоточенно всматриваясь в высокие деревья по ту сторону решетчатых ворот, девушка размышляла над тем, почему Эрлинга так заботит отсутствие амулета на ней.

К чему эта срочность? Зачем Руфине нужно прямо сейчас покинуть территорию академии?

Однако все вопросы перестали волновать Фину, как только она оказалась за пределами территории учебного заведения.

Сделав еще два шага, Кьелл едва не рухнула на землю. Голова закружилась, все тело показалось ей ватным, чужим, во рту пересохло, а ладони вспотели.

И вдруг знакомые руки подхватили ее и прижали к обжигающей, надежной груди. Фина, вздохнув, прикрыла глаза и расслабилась, медленно проваливаясь то ли в сон, то ли в беспамятство.

С трудом приподняв веки, Кьелл увидела, как мимо проносятся деревья на такой скорости, что становилось страшно. А ведь Фина и сама была довольно быстрой волчицей, и скорость ей всегда нравилась. Но Эрлинг… Он мчался, как ветер.

И вот впереди показался уже знакомый Фине домик с приветливо распахнутой дверью. Кьелл решила пока не задавать вопросов. Возможно, виной тому была слабость, а может быть и ночь, что опускалась на лес, погружая окрестности в волшебную сказку.

Фине совсем не хотелось шевелиться. Лень было даже руку поднять, чтобы сбросить капюшон, или снять куртку.

— Спасибо…, — негромко шепнула Руфина, когда Ранд устроил ее на мягком диване.

Девушка заметила, что мебель сейчас передвинута. Диван стоит в центре комнаты, а помимо камина, вдоль стен зажжены еще и свечи. Их было много, образуя круг, огоньки колыхались, отбрасывали отблески на стены и потолок.

— Послушай меня, девочка, это очень важно, — негромко, но настойчиво пробормотал Рандолф, застыв настолько близко к ней, что можно было рассмотреть мельчайшую черточку на волевом и мужественном лице.

Совершенно некстати Фина подметила, что ресницы у мужчины не черные, а цвета горького шоколада. Да и глаза — с крохотными золотистыми крапинками. Красивые.

— М-м-м? — выдохнула Руфина.

Внутри все горело огнем, ей было жарко, а вот конечности заледенели. Казалось, будто она сидит сейчас не в теплом помещении, а валяется на айсберге, закопавшись в снегу по самые уши.

— Нам нужно кое-что сделать. Это привязка. Ничего не изменится, я обещаю. Но у тебя появятся мои силы, и никакая болезнь тебя не возьмет, — осторожно произнес советник.

— Привязка? Зачем? — сипло шепнула Фина, а Ранд, услышав ее тихий голос, нахмурился еще больше.

— Тот амулет, который ты видела у меня, помнишь? Я отдал его тебе. Он должен был помочь быстрее исцелиться, — проговорил Ранд. — Но теперь он попал в чужие руки. И, судя по твоему самочувствию, кто-то понял, как его использовать против хозяина.

— Смахивает на бред, советник Эрлинг, — усмехнулась Фина, однако слова вышли едва различимы.

— Мне нужно твое согласие, Рыжик. Я потом все тебе расскажу. Всю ответственность беру на себя. И с твоими родителями тоже сам поговорю. Просто скажи «да», — несколько резко и жестко произнес Рандолф, а вот мужская ладонь, пленившая девичьи пальцы, была нежной, теплой, родной.

— С отцом вы уже говорили, я видела. Не самой безопасной вышла беседа, — парировала Фина.

— Я хочу услышать «да», Руфина, — настойчиво пробормотал Эрлинг, а Фина даже с закрытыми глазами ощутила, как ловкие пальцы избавляют ее от куртки. — Требуется твое добровольное согласие. Быстрее!

— Хорошо, — скривилась Фина. Девушка хотела бы возмутиться, на худой конец закатить советнику скандал. На каком, собственно, основании он вздумал ею командовать во внеурочное время!

Но даже мысли уже бежали вяло, словно принадлежали кому-то другому, не ей. И тело отказывалось слушаться.

— Это «да»? — требовательно проговорил Ранд, перехватив горячими ладонями голову Руфины, заставляя смотреть прямо в глаза.

— Да! — скривилась Фина и вдруг почувствовала, как будто под ребра медленно входит ледяное лезвие клинка, крадучись, неторопливо прорезая тонкую кожу, плоть, добираясь до сердца.

— Да-а-а...., — эхом пробормотал Ранд и рывком стянул с левого плеча Фины одежду.

Кьелл словно со стороны наблюдала за тем, как у советника молниеносно появились острые клыки, а в следующий миг он уже прокусил тонкую кожу на ее ключице. Моментальная боль сменилась дрожью во всем теле. Ощущение режущего ребра клинка исчезло, появилось приятное тепло, и Руфина поняла, что тот негромкий звук, похожий на рычание, прокатившийся по комнате, слетает именно с ее губ.

Фина очень плохо соображала, толком не понимала, что происходит вокруг. Каждая клеточка тела наполнялась силой и мощью, будто девушка залпом осушила целую упаковку энергетика.

— Теперь ты, девочка, давай… Иначе не сработает, — рыкнул Эрлинг прямо на ухо Руфине, и от тембра его голоса встал каждый волосок на юном девичьем теле.

— Че-чего? — прохрипела Фина, интуитивно облизав пересохшие губы.

Удивилась, почему вдруг ее клыки сами собой удлинились, а перед глазами очень и очень близко оказалось мужское обнаженное плечо.

— Метку ставь. Это важно. Сейчас! — рычал Ранд, а Фина поморщилась, ощутив, как ее волосы путаются вокруг требовательных пальцев. Было не больно, но Эрлинг держал крепко, не вырваться. Да и, кошмар просто! не хотелось ей вырываться.

Прикрыв глаза, Руфина понадеялась, что все это — только сон. Мало ли, вдруг она каким-то чудом рухнула в обморок еще в лазарете и преспокойненько спит прямо в эту минуту.

Но терпкий, солоноватый, умопомрачительно приятный аромат коснулся чувствительного носа, а следом и капельки теплой крови растеклись по губам и небу.

Фине казалось, что ее несет смертельно опасный горный поток. Бьет о скалы бренное тело, крошит хрупкие кости, лишает воли и сознания. Открыв глаза, Кьелл решила, что сходит с ума. Или уже сошла окончательно.

Вокруг бушевало пламя. На стенах уютной хижины появились странные тени. Казалось, они сплетаются в причудливом танце, движутся в такт музыке, едва слышной, но с каждым мгновением звуки становились все громче.

Фина перевела затуманенный взор на Ранда.

Сцепив зубы, мужчина тяжело дышал. Его горящие жаждой волчьи глаза, не мигая, смотрели на Руфину. Наверное, нужно было бы испугаться. Ведь ничего хорошего такой взгляд, как сейчас был у Эрлинга, ничего хорошего не предвещал.

Однако Фина протяжно выдохнула, качнулась вперед и уткнулась макушкой в мужскую грудь. Прикрыв глаза, Фина слышала ритмичные звуки. Они словно рождались где-то внутри ее тела, заставляли забыть реальность и манили… манили…

Девушка ощутила, как усталость накатила волной, сбила с ног, а все тело обмякло. Но застыв на грани между сном и явью, Фина разобрала приглушенный, хриплый голос Ранда.

Он что-то шептал на незнакомом ей языке. Удалось разобрать только собственное имя.

— Спи, Рыжик, — негромкую фразу Руфина уже не услышала, провалилась в целебный сон.

А Ранд, застыв в центре комнаты, стоя на коленях в ритуальном круге, который едва успел начертить перед тем, как помчался за Финой, смотрел на свою истинную. Она спала. Румянец на нежных щеках подсказывал, что угроза миновала. Ранд успел. Привязка сработала. И теперь все хорошо.

Да только Эрлинг прекрасно понимал, в какую ловушку сам же себя и загнал. Он хотел, чтобы Фина быстрее пошла на поправку. Устал ждать, когда она сама выберет его, признает парой. Решил, что влияние семейной реликвии пойдет Руфине на пользу, ведь столько лет он держался исключительно благодаря заклинанию и крови, что хранилась внутри кулона. И сам Рандолф просто смертельно устал ждать и барахтаться в неизвестности и грезах.