Поиски Акорны - Энн Маккефри

– Свободные граждане «Прибежища»! – резко проговорила она. – Вы были преданы. Не единожды, но много раз за прошедшие годы. Преданы теми, кто клялся ставить ваше благо превыше собственного. Этот корабль, единственный наш дом, постепенно выходит из строя, и денег на ремонт и переоснастку у «Прибежища» нет. И все же спикеры совета, предположительно озабоченные вашими судьбами, не вняли вашему отчаянному положению. Для них важней исполнять роль благородных и бескорыстных деятелей, чем защитить тех, кто от них зависит! Больше того: хотя они изображали демократические выборы, остается фактом, что власть Совета полностью узурпирована тремя спикерами, не сменявшимися с момента принятия первой хартии Странников!

Маркель нахмурился. Если подумать, это даже было правдой. Андрежурия, Герезан и отец год за годом передавали друг другу бремя первого , но юноша не мог припомнить, чтобы спикером избирали кого-то другого. Собственно, и не пытались избрать; только за посты советников шло бурное политическое соперничество, которым так упивались старики. Но Нуэва просто не понимала. Кто захочет быть спикером по доброй воле? Ответственность была колоссальна. Это бремя прежде срока избороздило морщинами лицо Илларта, это оно разбило брак Андрежурии и Эзкерры, когда тот возмутился, что его жена больше озабочена судьбами всех Странников, чем своего мужа.

– Как верная Странница, я не могу более стоять в стороне, и терпеть эту пародию на правительство до тех пор, покуда наши цистерны не пересохнут, а воздух не отравят испорченные регенераторы, – продолжала Нуэва.

Какая-то, преданная логике, частица его мозга восхищалась тем, как ловко она использует темы, с гарантией волнующие любого космолетчика. В остальном же юношу охватывала паника. Должно было случиться что-то ужасное. Теперь он знал правду о Нуэве Фаллоне и остальных паломелльцах. Надо сказать Илларту, сейчас же, прежде чем этот спектакль подойдет к финалу…

Дверь каюты не дрогнула под его рукой. Он подергал ручку – безуспешно. Дверь не заклинило. Сработал электронный замок, вероятно – по команде из Централи.

– На краю пропасти мы нашли способ спастись – стараниями нашего нового собрата, доктора Нгуена Хон Хоа, – вещала с экрана Нуэва. – Будучи воплощенным, его изобретение даст нам власть управлять погодой и радиосвязью на любой планете, которую мы посетим. Рушима и многие другие дорого заплатили бы за эту технологию, но трусы, подмявшие под себя Совет, не позволяют нам. Они скорей позволят вам задохнуться на умирающем корабле, чем рискнут воспользоваться новой технологией!

– Нет! – вскрикнул Илларт, подавшись вперед. – Это ложь, Нуэва, и ты это знаешь! Расскажи им, что на самом деле сотворит с планетой система Хоа! Расскажи, что ты не знаешь, к какому эффекту приведет ее запуск, что никто не может предвидеть…

Один из паломелльцев приставил ему фазер ко лбу.

– Никто прерывать Ля Фаллона!

Маркель затаил дыхание, покуда отец не отступил. Какое-то мгновение ему казалось, что Илларта застрелят у всех на глазах.

– Мы, верные Странники, вынуждены были в связи с бедственным положением узурпировать власть Совета, – проговорила Нуэва. – Те, кто не с нами, покинут борт «Прибежища».

Маркель облегченно вздохнул. Паломелльцы, конечно, преступники, но не маньяки же. Они намеревались изгнать спикеров на Рушиму. Безумный план, но их власть не продержится долго – не может, Странники не потерпят… или нет? Он словно в первый раз заметил Герезана и Сенграта, одетых и ничуть не сонных, спокойно стоящих в толпе вооруженных паломелльцев…

– Я с радостью отведу шлюпку в любую систему по вашему выбору, – объявила Андрежурия, когда пауза, последовавшая за финальными словами Нуэвы, затянулась, – чем позволить вам прикрывать вымогательство моим добрым именем. Но мы вернемся, когда Странники поймут, что у вас на уме!

Улыбка Нуэвы Фаллоны не трогала ее глаз.

– Вернетесь? О нет, не думаю, – проговорила она негромко. – Кто подал вам мысль, будто мы станем тратить бесценные ресурсы вроде шлюпок и кислорода на глупцов, уже разбазаривших большую часть запасов «Прибежища»? Если вы не желали зарабатывать на воздух, которым дышите, ищите его сами – вон там.

Она указала дулом фазера на двери шлюзовой камеры в дальнем конце трюма.

– Но, погоди, Нуэва, – неуверенно запротестовал Герезан. – Я не имел в виду…

– Нет? Тогда ты тоже дурак, – отрезала Нуэва. – Возможно, в слезливых видеофильмах врагов оставляют в живых, чтобы те смогли оправиться и нанести новый удар. Мы на Паломелле знаем лучше. – Она кивнула одному из вооруженных типов. – Эспозито – эти пленники перевоспитанию не поддаются. Можешь проводить их в шлюз. – Она вновь глянула в камеру. – Сограждане, для вашей же безопасности на время смены власти вы будете заключены в ваши каюты. Как только с изменниками будет покончено, члены нового Совета освободят вас и примут ваши клятвы верности.

Маркель, будто в тумане, глядел в экран. Паломелльские боевики сгоняли мужчин и женщин в пижамах в шлюзовую камеру под дулами фазеров. Он узнавал почти каждого в этой толпе: советники, Странники первого поколения, с Эсперанцы, именно те, кто согласился бы с Иллартом, что немыслимо использовать установку доктора Хоа против мирных планет. Насколько тщательно был спланирован этот переворот? Затянувшееся заседание Совета, чтобы все несогласные на следующую смену крепко спали; потом так легко будет застать врасплох инженерный отдел и ОВиН, согнать ничего не подозревающих, сонных на…

– Нет!! – Маркель забарабанил кулаками под двери, рыдая от ярости и гнева.

– Эспозито, – проговорил с экрана отец, – прекрати размахивать этой штукой, так ведь и поранить кого недолго. Если вы собираетесь править этим кораблем, учитесь обдумывать свои действия.

Голос Илларта звучал так спокойно, что на миг Маркелю показалось, будто отец вполне владеет положением, что вот сейчас он щелкнет пальцами, и паломелльцев обступит толпа Странников с оружием.

Но вместо того Илларт двинулся к шлюзу, так спокойно, будто собирался на прогулку в Сад.

– Айора, любовь моя, – проговорил он медленно открывающейся двери, – мы слишком долго были в разлуке. – Он обернулся, глянув прямо в камеру. – Но мы оставляем за собой тех, кто запомнит, и отомстит за предательство.

Так он прощался с сыном. Уже позднее Маркель понял, что Илларт не обратился к нему по имени, чтобы не напоминать Нуэве Фаллоне, что у него остался сын, который не простит гибели отца. А в тот миг он мог только смотреть, полуослепнув от слез, как Маркель скрывается за створами шлюза, навеки покидая его жизнь.