Брат моего мужа - Ася Невеличка

местом, обратился к племяннику совершенно изменившимся тоном. Впервые увидела в Давиде хладнокровного прожженного бизнесмена, такого, каким был мой первый бывший муж.

– Молодец, Арс. За правильные выводы прощаю тебе разбитый нос. Но тебе придется задержаться. Ведь ты не хочешь уничтожить отца, прервав моё развлечение?

Мне не понравился его взгляд. Так смотрят убийцы на будущих жертв: ни чувств, ни жалости, ни вины. Но больше всего напугало, что Арс смотрел на дядю таким же циничным, хладнокровным взглядом.

– Иди к себе, и пока мы не уедем – не спускайся, – отдал приказ Давид, и я не посмела возражать.

Не знаю, о чем он собирался говорить с Арсом, но вечером для меня всё решится. И, кажется, именно сейчас стоит приготовить сумку, пересчитать накопленные для бегства средства и посмотреть по карте ближайшие мотели.

В общем, мой план Б состоял в скором побеге, пока Гера не убил меня, пока Давид не продал в гетто, пока я сама не потеряла решимость уйти, сохранив хоть частицу растерзанного этой семьей достоинства.

Почему у меня так сложно складываются отношения с мужчинами этой семьи? Ведь на других я не набрасываюсь, не теку, стоит кому-то обратить на меня внимание. Но отказать или напустить на себя равнодушие, когда меня касается Арс, или Гера, а теперь еще и Давид, я просто не могу!

Вечером я наглоталась успокоительных, скрыла макияжем опухшие от слез глаза и спустилась вниз в ожидании приговора. Сумку с вещами, деньгами и кредиткой, которой я надеялась воспользоваться до того, как Давид её заблокирует, оставила у гардероба, прикрыв плащом.

Первым вернулся Гера. Спокойный, уставший, но благодушный. Обрадовался, думая, что я его жду, встречаю.

– А… Где Арс? Давид?

– Дэв задержался в офисе. Арс позвонил, сказал, что останется у друга.

Муж подмигнул мне:

– Но скорее всего он скрывает от нас подружку. Как думаешь?

Ах, вот оно что! Вот почему у Геры такое хорошее настроение. Он продолжал ревновать меня к Арсу, не замечая, что меня всё это время уже имеет его брат…

Черт!

Как же я люблю его. Как же не хочу делать ему больно! И не понимаю, как этого избежать.

– Покормишь меня ужином? Или будем ждать Давида? – спросил он.

И я кивнула, предпочитая отужинать с мужем пораньше и скрыться с ним в спальне, не сталкиваясь сегодня с его братом.

После секса, я настояла, что сделаю мужу массаж, и воспользовавшись его расслабленным состоянием, решила прощупать почву.

– Гер, скажи, есть вещи, которые ты никогда не сможешь принять и простить?

– Конечно, – вздохнул он, – всегда есть неприемлемые вещи у каждого человека.

– А своей женщине? – уточнила я, затаив дыхание в ожидании его ответа.

Гера почувствовал мое напряжение, но не развернулся, не остановил ни массаж, ни расспросы.

– Есть, к сожалению. Бывшей я так и не простил, что она бросила меня и… сына.

О, я знала, насколько эта тема болезненна для мужа, но сейчас его ответы были для меня очень важны!

– А мне? Что ты никогда не сможешь простить мне?

Гера не отвечал. Потом перехватил мою руку, опрокинул на постель рядом с собой и повернулся набок.

– Почему ты спрашиваешь? Уже что-то натворила?

Я промолчала, не желая врать ему, и не в состоянии сказать правду.

– Лена, ты снова трахалась с Арсом?

– Нет, ты что!.. Но, ты бы мне такое не простил?

Гера пожал плечом:

– Я уже простил тебе это. Да, мне было бы больно и неприятно. Но я решал бы такие дела с сыном, не с тобой.

Я кивнула, немного сбитая с толку. Получается, что если бы встал выбор между мной и сыном, Гера все же остался бы со мной? За что мне такая любовь и преданность? Почему после этих его слов я себя чувствую еще большей шлюхой?

Так хотелось спросить прямо «А брата ты бы мне простил?», но я понимала, что это стало бы признанием, а у меня сегодня уже не осталось сил оправдываться.

– Лена, не знаю, почему ты сомневаешься в себе, когда должна быть недовольна мной. Это я тебя подвел, не смог обеспечить, не смог удержать стабильность, сохранить дом… Но ты не представляешь, как я ценю, что ты остаешься со мной, несмотря на все трудности. Поддерживаешь, ждешь и веришь в меня. Я не смогу простить тебе только одного.

– Что?

– Если ты сбежишь, если бросишь меня.

И тут я разрыдалась, тесно прижимаясь к моему самому лучшему, самому любимому мужу, уже точно зная, что никогда не сбегу от него тайком. Пусть убьет, когда узнает правду, пусть прогонит, или пусть сбежит вместе со мной, но сама я его не брошу. Не теперь, после его слов, его признания.

Так что рано утром, пока Гера принимал душ, я без стука уверенно вошла в спальню Давида. Он еще лежал в кровати и просматривал планшет со сводками по бирже.

– Ого, секс с доставкой в спальню? – хмуро пошутил он, откладывая планшет и откидывая одеяло, демонстрируя утреннюю, очень крепкую эрекцию.

– Я хочу знать, о чем вы договорились с Арсом.

– Лучше бы ты хотела мне отсосать, – поморщился Давид, но сел в постели, свесив ноги и не провоцируя меня своим видом. – Почему у Арса не спросила, а пришла ко мне?

– Арс не ночевал дома.

– Ссыкун, – прокомментировал мужчина. – Мы договорились. Он, как и ты, очень трепетно относится к душевному и финансовому благополучию отца.

Я облегченно выдохнула. Значит, в ближайшее время казнь отменяется.

– Но знаешь?.. Мне стало скучно, – неожиданно добавил Давид.

А я, уже немного изучив его, вздрогнула, совершенно точно уловив, что освобождения от секс-услуг мне не видать.

Но не втянет же он в игру еще и Арса?!

Господи, только не это!

Глава 8. Новое развлечение

Поведение Давида изменилось. Я не могла скрыть напряжение, когда попадала под его провокации. А попадала я постоянно!

Уже этим утром в холле я провожала мужчин на работу, поцеловала мужа и с улыбкой отступила на шаг назад, столкнувшись с подступившим слишком близко Давидом. Он тут же обхватил меня за талию, развернул к себе и интимно обнял, практически распластав меня по своему телу, втиснув колено мне между ног.

И все это на глазах моего мужа!

– Удиви нас сегодня вечером, дорогая. Хочу вкусный, необычный, торжественный ужин!

Давид приятно рокотал мне на ухо, так что мурашки побежали по спине и по бедрам, и достаточно громко, чтобы Гера слышал каждое слово.

Гера слышал, и пусть он хмурился, глядя, как