Эксперимент - Александр Титов

— Ладно, так уж и быть, передам. Вы закончили?

— Хватит пить, — Кощей небрежно кинул совет на прощание и отключился.

Антон проговорил вслух все те нелестные эпитеты, что вертелись на языке. Когда пар был выпущен, разведчик связался с Алевтиной. Рассказал ей про новое задание.

Вскоре и вторая бутылка приблизилась к своему завершению, а голова уже порядком потяжелела. Именно тогда Алевтина сообщила сначала об уничтоженной станции, а затем и о появлении чёрных. Эти новости заставили Антона напрячь всё внимание и бороться с алкоголем в крови. Он направился в ангар, ближе к «Горынычу».

Дойти не успел: Алевтина вновь вышла на связь. В истерике, загнанная в угол и растерянная как никогда, она просила о помощи. Всё, что мог ответить Антон, это пообещал прибыть как можно скорее. Но Алевтина говорила о вещах, которых быть не могло, и это настораживало. Она могла подцепить какую-нибудь неизвестную болезнь, которая вызывает галлюцинации или надышалась газами. Бред должен иметь под собой почву, и прекратить его надо как можно скорее. Пока не стало слишком поздно.

«Горыныч» расправил крылья и в считанные минуты разогнался до максимальной скорости. Он молил притормозить, ныл о том, что долго так не выдержит, но Антон оставался глух. Он слышал тяжёлое дыхание Алевтины в наушнике, всхлипы и вскрики и понимал, как стремительно уходило время.

В считанные минуты океан остался позади, а под когтистыми лапами змея растеклась жёлтыми барханами бескрайняя пустыня. Ещё совсем немного. Мимо горящей деревни людей и отряда орков на рогатых львах. Мимо города Зорка — обители жрецов Неба. Мимо зиккурата Орлиное Гнездо, едва не задев его верхушки. Экипажу появляться здесь было категорически запрещено, это непременно повлияло бы на культуру. Но сейчас все эти детали казались незначительным пустяком, о котором можно и не вспоминать.

Наконец показался челнок. Из него вываливались клубы густого дыма, хотя корпус выглядел целым. А внутри копошились неизвестные Антону чёрные существа. Кто это? Что они здесь делают? Антон не имел понятия. Но от них веяло злом и хотелось бежать прочь как можно скорее. Это объясняло, почему Алевтина так паниковала.

— Я на месте. Челнок повреждён. Где ты, Аля? — спросил Антон, в надежде, что не опоздал.

Ответом ему была тишина.

Антон направил «Горыныча» к станции. Туда, где могла быть подруга. А затем дальше. И только на границе кислородного поля челнока он увидел толпу чёрных. Они превратились в единое целое и медленно двигались дальше, оставив позади бездыханное тело Алевтины.

Явных следов борьбы на ней видно не было. Алевтина лежала на раскалённых острых камнях совсем как живая, ещё даже не побледневшая. Будто разглядывала облака и глубоко о чём-то задумалась. Но Антон уже прекрасно понимал, что надеяться не на что.

Он посадил «Горыныча» рядом. Место подбирать не пришлось: лапы самолёта устойчиво вставали на любой рельеф. Разведчик выбежал наружу и бросился к телу.

— Аля! Алька. Что ж ты не дождалась? — Антон проверил пульс и не нащупал ничего. Посадил, прижал к себе. — Как же ты… А я дурак! Наука! Какая же я мразь! — Антон не сдержал слёз. Уткнулся в пышные огненные волосы Алевтины и тихо плакал. Почти сорок лет вместе. В таких безумных передрягах побывали, по краю сколько раз ходили. А теперь… — Подожди. Стой! Не умирай! Может, ещё сделаем что-нибудь.

Антон взял себя в руки, подхватил тело Алевтины и понёс к самолёту. Главное не оступиться. Сложно думать и об этом, когда мысли превратились в несвязную кашу из надежды и отчаяния.

— Быстрее на базу! — крикнул он искусственному интеллекту, когда добрался до кабины.

«Горыныч» послушно взмахнул крыльями и за час преодолел океаны пустыни и воды. Но к тому времени, когда показались соты строений из стекла и пластика, Алевтина остыла и побледнела, а действительность занесла дубину осознания над головой Антона.

— Расступитесь! Живо! — едва самолёт сел, Антон выскочил навстречу команде.

Те окружили самолёт, гадали, что привело сюда разведчика. Но при виде погибшей вопросы исчезли сами собой. Команда отпрянула, уступая дорогу, и Антон едва не бегом направился в медпункт.

— Красильников, её смерть только на ваших руках, вы это понимаете? — Кощей перегородил ему путь. Вырос гранитным памятником на пути к жизни.

Антон взглянул на него точно так же, как взглянул бы на саму смерть, предстань она сейчас перед ним. С гневом, испепеляя взором и ненавидя всем своим естеством.

— Нашли время юродствовать, — процедил он сквозь зубы.

Обогнул капитана и пошёл дальше. Не собирался терять ни секунды на лишние споры.

— Уже поздно исправлять ошибки! Смиритесь! — крикнул ему вслед Кощей.

В медпункте Антон со всей осторожностью положил Алевтину на кушетку докстанции. Митина тут же отстранила его и взялась за подготовку к попытке оживления. Распорола одежду, оголяя кожу, установила диоды, вонзила иглы в вены. Нажимала после каждой манипуляции нужные комбинации на сенсорном экране.

Десять минут аппарат регенерации старался сотворить чудо. Запускал в кровь нано-роботов, чтобы те имитировали кровоснабжение и восстанавливали органы, уничтожали тромбы и повреждения. Сердце начало биться. Но процесс разложения уже победным маршем прошёлся по телу Алевтины, не оставляя возможности вернуться назад.

— Мне жаль, Антон. Наука не всесильна, — скорбно, будто извиняясь, сказала Митина и отключила аппарат.

Сердце Алевтины продолжало биться еще несколько минут и застыло, когда в нанороботах кончился заряд. Тонкой линией тонометр подвел черту.

Антон постоял ещё немного, рассматривая восковое лицо подруги. Он всё ещё не мог поверить в то, что произошло. Казалось, всё это просто дурной сон, и вскоре всё закончится долгожданным пробуждением. В смерти Алевтины Антон винил всех подряд, но особенно Кощея Бессмертина. Этот человек превратился для него в убийцу — самое мерзкое существо, которому нет места в современном обществе.

Когда уже дольше оставаться в медпункте стало невыносимо, Антон ушёл. Отправился в командный пункт, чтобы высказать старику всё то, о чем молчать уже не мог.

— Красильников, что вам здесь надо? — первым делом возмутился Кощей, ещё до того, как Антон заговорил.

— Она умерла, — разведчик не знал, что ещё сказать и озвучил первое пришедшее на ум.

— Именно к таким трагедиям и приводит нарушение субординации. Если вы вдруг решили, что вольны подвергать опасности членов команды вопреки моим приказам, то придётся и результаты пожинать, — назидательно, с какой-то неуместной издёвкой произнёс Кощей.

— Нет-нет, дело не в этом. Вы прекрасно знаете, что вина лежит только на вас.

— Вот как? То есть не из-за того, что вы переложили свои обязанности на плечи Викторовой? И уж тем более не