Папа на Новый Год - Инна Разина

На какие-то секунды в мужском взгляде мелькает что-то живое, человеческое. Но также быстро исчезает. Вячеслав шумно выдыхает и произносит:

— Меня не лишали родительских прав. Я имею право видеть дочь. Не хотел действовать через суд. Думал, смогу договориться с тобой.

— Мы не договоримся, Слава, — решительно качаю головой. — А суд… Что ты на нем скажешь? Поменять фамилию ребенку согласился добровольно. Алименты четыре года не платил. В жизни дочери не участвовал. Чем суд тебе поможет? Только тем, что окончательно лишит любых прав? Я ведь молча сидеть не буду, сразу подам встречный иск.

— И все же так у меня появится шанс, — упрямо заявляет бывший. — Прошу тебя, подумай, что лучше для ребенка. Уверен, я смогу стать нормальным отцом. Исправлю ошибки. Я не бомж, не алкаш, нормально зарабатываю. Нет причин лишать меня прав. Но будет лучше, если мы сами решим этот вопрос. Позвоню тебе завтра.

Вячеслав выбирается из машины, а я блокирую двери и думаю о том, что тут что-то не сходится. Не мог бывший так неожиданно воспылать чувствами к брошенной дочери. Здесь явно другая причина. Но как мне ее узнать?

Глава 12 Кира

Следующим утром рассеянно собираю Алиску в садик. Все мои мысли о том, как построить разговор с бывшим мужем. Моя позиция, конечно, не изменилась. Но, прежде, чем озвучить четкое «нет», хотелось бы выяснить причину такой внезапной активности.

Перед выходом из дома дочка с важным видом протягивает мне сложенный пополам лист бумаги и просит:

— Мамочка, отправь Деду Морозу мое письмо. Только не забудь, — добавляет деловито. — А то он не успеет приготовить подарок.

Прячу бумагу в сумку, целую мою малышку в теплую щечку и обещаю все отправить вовремя. После того, как отвожу ее в сад, возвращаюсь в машину и достаю письмо.

Лисенок пока еще не знает, что Дедом Морозом для детей подрабатывают родители. Но скоро ей предстоит совершить это открытие. А пока я постараюсь выполнить ее просьбу.

Быстро пробегаю глазами неровные печатные буквы и эмоционально ругаюсь. С этим подарком будут проблемы. Мне срочно нужен настоящий волшебник. Где бы его только взять?

« Дедушка Мороз, пожалуйста, подари мне папу. И кота. Кота можно потом. Сначала папу. Обещаю его любить и слушаться. И маму тоже. И не подкладывать больше никому червяков в карман. » Дальше что-то густо зачеркнуто и непонятно.

Хочется порыдать или дать в морду бывшему. Вместо этого сцепляю зубы и еду на работу. Весь день сижу как на иголках, ожидая звонка Вячеслава. Но он так и не объявляется. Очень хочется верить, что идея прикинуться отцом его оставила.

Но все оказывается гораздо серьезнее. Это я понимаю, когда забираю дочку из садика, паркуюсь у дома, и мы с Алиской шагаем к подъезду. А прямо на нас откуда-то сбоку выныривает Слава. Приседает перед удивленной дочкой на корточки и с фальшивой улыбкой произносит:

— Привет, малыш. Я твой папа.

Мне хочется наорать на урода, затолкать опоздавшее на пять лет признание ему в глотку. Но только не при ребенке. Лисенок и так испугалась и сейчас жмется к моему бедру. А потом вдруг уверенно выдает:

— Нет, ты дядя! Папы не бросают своих детей, — и прячет личико, утыкаясь носиком в мой пуховик.

Слава растерянно поднимается, его лицо заливает краска стыда, даже уши краснеют. Он молчит, а я подхватываю дочку на руки и мягко шепчу:

— Ты права, детка. Это чужой дядя. Он просто глупо пошутил, — не оглядываясь, шагаю к подъезду. Слышу за спиной быстрые шаги и думаю о том, что не успею скрыться.

— Кира, дай мне ее, тебе тяжело, — слышу вдруг совсем другой голос. Рядом со мной оказывается Коваль. С тревогой вглядывается в мое лицо и уточняет: — Что случилось? Чего хотел от вас этот мужик?

Оглядываюсь и вижу замершего на том же месте Славу. Спрашиваю у дочки:

— Лисенок, пойдешь к дяде Герману?

Она кивает и протягивает к моему боссу обе ручки. Тот перехватывает малышку, осторожно прижимает к себе и ласково гладит по спине, продолжая настойчиво смотреть на меня.

Показываю взглядом на Алису, давая понять, что не могу при ней говорить. А потом прошу:

— Сможешь взять ее к себе? Минут на двадцать, не дольше. Мне надо пообщаться, — киваю на Вячеслава.

— Возьму, конечно, — хмурится мужчина. — Но ты тоже пойдешь со мной. С этим я сам поговорю, позже. Объяснишь потом, что он хотел.

— Спасибо, но лучше я сама, — качаю головой. Это мое прошлое, мне и разбираться. Ковалю Слава точно ничего не расскажет. Тем более, непонятно, на каких правах тот собирается разговаривать.

— Не беспокойся, это мой бывший, — последнее слово произношу одними губами, чтобы Алиска не услышала. — Как раз собираюсь выяснить, что ему нужно.

— Тогда говори на моих глазах, — не успокаивается босс. — Иди, мы тут постоим. Думаю, минут десять тебе хватит. Потом я вмешаюсь.

Киваю, понимая, что большего от него сейчас не добьюсь. С беспокойством смотрю на дочку, которая крепко обнимает Германа и сопит ему в шею. Мне тяжело ее оставлять. Но этому мужчине я на каком-то глубинном уровне доверяю.

Подхожу к Вячеславу, настороженно наблюдающему за моим приближением. Останавливаюсь так, чтобы видеть босса и Алису. И зло говорю:

— С удовольствием врезала бы тебе. Ты напугал ребенка! Говори, какого черта ты нас достаешь? И давай без вранья про внезапно вспыхнувшие чувства. Я жила с тобой достаточно, чтобы не купиться на это.

— Это твой новый хахаль? — вместо ответа спрашивает Вячеслав, бросая хмурый взгляд на Коваля.

— Это мой начальник. «Новым адресом» теперь он руководит. Мы всего лишь соседи. Но даже если бы и ухажер, тебя это больше никаким боком не касается. Я жду ответа на вопрос. Или прямо сейчас начну готовить документы на лишение отцовства.

На самом деле, независимо от того, что расскажет Слава, я все равно запущу этот процесс. И очень жалею, что после развола ограничилась только сменой фамилии у дочки.