Дурная кровь - Карина Сергеевна Пьянкова

Похоже, ты умудрилась обнаружить под собственной кроватью дневник основателя вашего рода. Понятия не имею, правда, как он там оказался.

      А вот я догадывалась...

      - Кажется... Кажется, мама спрятала этот дневник. Он был прилеплен к кровати скотчем. А раньше это была именно ее спальня.

      После этого интерес к дневнику у парня только возрос.

      - Почему Анаис явно не хотела, чтоб другие Дюпоны увидели записи предка? - задумчиво произнес Кройц, проводя по страницам с каким-то благоговением. - Но почему она не забрала дневник с собой?

      Хороший вопрос.

      - Ну, может быть потому, что планировала вернуться. Или после того, как она прочла дневник, он перестал быть ей интересен... - предположила я. Хотя гадать о мотивах моей матери себе дороже, уж это я успела хорошо понять. Анаис Дюпон мыслила не как обычные — или все-таки нормальные? – люди... - Почему только в школе я учила испанский, а не французский?!

      Не хотелось вот так сразу отдавать дневник Франсуа Дюпона моим родственникам... А если им придет в голову просто забрать эти записи и ничего мне не рассказать?

      - Что она вообще могла узнать из прошлого основателя рода? - озадаченно произнес пес, хмурясь. - Я читал про Франсуа Дюпона. Он был омерзительно правильным... Что такого он мог написать в своем дневнике?

      Ну... Наверняка что-то такое было в этих записях, если уж мама решила их спрятать.

      - Как будем читать? - заговорщицки  спросил меня Кройц.

      Мы?

      Я недоверчиво хмыкнула. С чего бы мне было читать что-то с псом?

      - Не надо на меня так смотреть. В отличие от тебя я хотя бы немного знаю французский, так что со словарем смогу продраться через жизнеописание Франсуа Дюпона. А у тебя с языком твоих предков вообще никак.

      Ну... Да. Резонно.

      - К черту домашку, Дюпон, у нас есть кое-что куда более интересное.

      Сонливость тут же как рукой сняло. Правда, после пары прочитанных с грехом пополам страниц, она вернулась. Предок очень последовательно и старательно писал о каждой мелочи, которая происходила с ним. О своих сделках. О путешествиях. О других колдунах, живших в Марселе. И меня никак не оставляло чувство, что я читаю просто бухгалтерскую отчетность или какие-то объяснительные.

      «Поехал туда-то, купил то-то, говорил с тем-то...»

      Единственным проблеском света в тьме каждодневной рутины были строки о младшем брате Франсуа.

      - Издевательство какое-то... - проворчал пес, откладывая в сторону дневник. - Такое ощущение, будто он издевается над нами...

      - Давай спать, - предложила я, измученно вздохнув. - У меня уже сил никаких нет.

      Пес посмотрел на дневник так, будто хотел его сжечь. На всякий случай я забрала тетрадку. Мало ли.

      - Но зачем-то же мама его спрятала... Если верить рассказам моей родни, она редко что-то делала без причины.

      - Значит, будем читать дальше... - обреченно произнес Кройц.

      Был, разумеется, еще один путь, куда более простой. И я его тут же озвучила:

      - Можно отнести записи к той же тете Жаннет. Уж она-то по-французски точно читает быстро. И без словаря.

      Да и другие мои родственники наверняка могли бы помочь.

      - А есть гарантии, что они просто не приберут к рукам семейную реликвию? - насмешливо поинтересовался у меня парень, лениво потягиваясь. - К тому же эту вещь последней держала Анаис. Кто знает, какие коварные планы придут тебе в голову, если ты пойдешь по ее следам?

      Я подскочила на ноги.

      - Что за чушь?

      - Чушь, - легко согласился со мной Кройц. - Но ты готова поклясться, что именно так не подумают твои родственнички?

      Подумав пару секунд, я поняла, что клясться в этом точно не готова. Могли и подумать. И попытаться уберечь меня от тлетворного влияния моей матери.

      - Ладно, пусть будет словарь... - в итоге согласилась с псом я. - Пока ничего не станем им рассказывать. Но тетрадь толстая... Ты готов еще черт знает сколько дней читать про то, сколько чего он продал и сколько зелий сварил?

      От последних моих слов парень изрядно позеленел, но уже через пару секунд его лицо посветлело.

      - В каком году первый Дюпон приехал в Луизиану?

      Вот так вот сходу назвать дату я не смогла... Но, покопавшись в памяти, все-таки назвала правильный ответ:

      - 1714 год.

      А мы читали записи за 1710 год, когда родители уже умерли, но Франсуа не поддавался унынию, потому что жив был младший брат.

      Кройц торжествующе усмехнулся.

      - Вот с него и начнем...

      Я растеряно уставилась на него.

      - Почему?

      Пес рассмеялся в голос.

      - Дюпон... Мы же читали его дневник. Этот тип жил своей маленькой жизнью и полностью был всем доволен. Такой человек не стал бы бросать все и уезжать в неизвестность. Его и так все устраивало.

      С одной стороны звучало правдоподобно... С другой...

      - У него умерла вся семья! Неудивительно, что он захотел уехать. Так проще забыться...

      На меня посмотрели снисходительно, как на маленькую девочку, ляпнувшую при взрослых очередную глупость.

      - Дюпон... Он был состоятельным купцом. И вдруг дернул через океан, что сейчас было бы равносильно переселению в другое измерение. Так не от скорби бегут, так прячут концы в воду. Ему было чего стыдиться и чего бояться. Побег чистой воды... Завтра продолжим копаться в грязном белье вашего рода... А теперь пошли спать. Если завтра попробуем откосить от школы, твой праведный дядюшка всю душу вытрясет.

      Это точно...

      Заветная тетрадка, которая скрывала в себе прошлое не только Франсуа Дюпона, но и моей матери, была засунута в  стол и спрятана под мои тетради.

      Уже лежа в постели, я мучительно размышляла, что же такое случилось, что Франсуа уехал? Если Кройц был прав, то что же сделал мой предок? Убил кого-то? Что-то украл? Или узнал то, чего не должен был?..

      Еще один скелет в шкафу «Белой розы»...

      Той ночью мне снился Франсуа Дюпон, он был не таким старым, как на портрете, но взгляд, этот усталый несчастный взгляд, был тем же... Он стоял в полутемной комнате и смотрел на кого-то, лежащего на кровати. Кажется, это был мужчина, разглядеть