Прощай, моя красотка - Рэймонд Чандлер

Я затянулся и выпустил вверх дым. Свет больно бил по глазам. Затылок болел.

— У меня нет восьми тысяч долларов, — сказал я. — Сожалею, но это факт.

— Конечно, нет. Вы бы сюда не пришли, если б они у вас были. А может, пришли бы? — на его лице была холодная, искусственная ухмылка.

— Я бы сделал многое за 8 тысяч долларов, — сказал я. — Но если бы я хотел ограбить человека, я бы просто огрел его пару раз по затылку.

Он еле заметно кивнул, вроде как соглашаясь со мной. Один из верзил за его спиной сплюнул в корзину для мусора.

— Это одно из самых загадочных мест. Похоже, что работали профессионалы, но хотели создать видимость, что они любители. Деньги не принадлежали Мэрриоту, не так ли?

— Я не знаю, возможно, они и не его. Он не захотел сообщить мне, что за леди была в этом замешана.

— Мы ничего не знаем пока о Мэрриоте, — отрывисто произнес Рандэлл, — я полагаю, что он хотел сам украсть эти деньги.

— Неужели? — я искренне удивился. На гладком лице Рандэлла ничего не изменилось.

— Вы пересчитывали деньги?

— Конечно же, нет. Он дал мне пакет. Я заглянул в него. В нем были деньги, и немалые. Он сказал, что там было 8 тысяч. Зачем ему понадобилось воровать их у меня, если они у него уже были до моего появления?

Рандэлл посмотрел вверх, на потолок и, опустив уголки губ, пожал плечами.

— Вернемся немного назад, — сказал он. — Кто-то ограбил Мэрриота и леди, забрал нефритовое ожерелье и кое-что еще и затем предложил все отдать обратно за смехотворную сумму, учитывая предполагаемую стоимость этого ожерелья. Мэрриот должен был вручить выкуп. Он хотел отвезти его в одиночку, и мы не знаем, оговаривался ли этот пункт соучастниками. Обычно в таких делах они очень щепетильны. Мэрриот, очевидно, посчитал, что ничего страшного нет, если вы поедете с ним. Вы оба полагали, что имеете дело с организованной бандой и гангстеры пообщаются с вами в пределах своих интересов. Мэрриот боялся. Это вполне естественно. Ему нужна была компания. Вы ему ее составили. Но вы были совершенно незнакомы ему, только имя на карточке, полученной, полагаю, не от вас, а от какого-то неизвестного лица, которого он упомянул как общего друга. В последние минуты Мэрриот решает, чтобы вы несли деньги и вели переговоры, пока он прячется в машине. Вы говорите, что это была ваша идея, но он надеялся, вы это предложите. А если бы вы не предложили, то он бы сам предложил вам это.

— Сначала ему эта мысль не понравилась, — сказал я. Рандэлл снова пожал плечами.

— Он мог притвориться, что ему не нравится идея. Наконец, ему звонят, и вы вдвоем уезжаете туда, куда он говорит. Когда вы добираетесь туда, вам кажется, что никого кругом нет. Предполагается, что вы съедете в низину, но оказывается, что там не пройдет большая машина. Пройти-то она прошла, но здорово поцарапана на левом боку. Вы ходите и спускаетесь вниз, ничего не видите и не слышите, ждете несколько минут и возвращаетесь к машине. Кто-то бьет вас по затылку. А теперь предположили, что Мэрриот хотел присвоить эти деньги и сделать вас козлом отпущения. Не действовал бы он именно так?

— Шикарная версия, — сказал я. — Мэрриот оглушил меня, забрал деньги, затем очень огорчился, что поступил нехорошо, проломил себе в отчаянии голову, предварительно зарыв деньги под кустом.

Рандэлл снова посмотрел на меня безо всякого выражения.

— Конечно же, у него был сообщник, который должен был вырубить вас обоих и смыться с деньгами. Вы бы очухались и расстались. А Мэрриот с сообщником поделили бы денежки. Только сообщник перехитрил Мэрриота, убив его. А вас ему убирать не было необходимости, так как вы его все равно не знали.

Я посмотрел на Рандэлла с восхищением и выбросил окурок в деревянную пепельницу с разбитыми стеклянными внутренностями.

— Это все соответствует фактам — насколько мы их знаем, — спокойно продолжал Рандэлл. — Эта версия не хуже любой другой, придуманной в настоящий момент.

— Может, и не хуже, но в нее не укладывается один факт. Я был оглушен из машины, не так ли? Версия заставляет меня подозревать Мэрриота в том, что он ударил меня. Хотя я его не подозревал после того, как его убили.

— То, как вас стукнули, лучше всего совпадает с моей версией, — сказал Рандэлл. — Вы не сказали Мэрриоту, что у вас есть пистолет, но он мог подозревать, что он у вас есть, заметив под рукой подозрительную выпуклость. В этом случае ему было удобно ударить вас, когда вы не ожидали. А вы бы и додуматься не смогли, что вас могут стукнуть из машины.

— О'кей, — сказал я, — вы выиграли. Версия хорошая, если предположить, что деньги не принадлежали Мэрриоту, что он хотел украсть их и что он имел напарника. Значит, мы оба просыпаемся с шишками на головах и без денег. Мы выражаем друг другу соболезнования, жмем руки, я иду домой и про все забываю. По-вашему, связавшись с частным детективом, он ожидал такого завершения?

Рандэлл криво улыбнулся.

— Мне самому не нравится. Я только проверял эту версию. Она удовлетворяет фактам, насколько полно я с ними знаком, вернее, насколько неполно.

— Мы многого не знаем, чтобы даже теоретизировать, — сказал я. — Почему бы не допустить, что мне он говорил правду и что он узнал кого-то из налетчиков?

— Вы утверждаете, что не слышали ни крика, ни борьбы?

— Нет, не слышал. Но его ведь могли быстро схватить за глотку. Или он слишком испугался, чтобы кричать, когда на него набросились. А если они наблюдали из кустов и видели, как я пошел вниз? Вы знаете, я отошел на приличное расстояние, на добрую сотню футов. Представьте, подходят посмотреть в машину и видят Мэрриота. Ему тычут в лицо пистолетом и говорят, чтоб он тихо вылезал. Затем его оглушают. Ведь он мог узнать кого-то из них.

— В темноте?

— Да. Некоторые голоса западают в память так, что даже в темноте можно узнать человека.

Рандэлл покачал головой.

— Если это была организованная банда охотников за драгоценностями, они бы не убивали без очень серьезного предлога. — Рандэлл внезапно замолчал. В его глазах появился блеск. Он плотно сжал губы. В его голове рождалась новая мысль. — Налет, — сказал он наконец.

— Думается, эта мысль лучше, — сказал я.

— Да, вот еще. Как вы сюда добрались?

— На своей машине.

— Где она стояла?

— В районе Кабрилло, на стоянке у кафе.

Рандэлл очень внимательно посмотрел на меня. Два лба за его спиной тоже подозрительно уставились. Пьяница в камере попытался петь, взяв неимоверно высокую ноту, но голос сорвался, и это его обескуражило. Он начал плакать.

— Я вернулся пешком к шоссе, — сказал я. — И проголосовал. Остановилась машина. В ней за рулем сидела девушка. Она подобрала меня.

— Девушка, — сказал Рандэлл. — Была глубокая ночь, пустынная дорога, и она остановилась.

— Да. Иногда они останавливаются. Я не познакомился с ней, но она была хорошенькая, — я посмотрел на них, зная, что они не верят мне и им интересно знать, почему я лгу.

— Это была небольшая машина, — продолжал я. — «Купе» фирмы «Шевроле». Номер я не разглядел.

— Ха, он не разглядел номер, — сурово заявил один из телохранителей и снова сплюнул в корзину.

Рандэлл наклонился вперед и укоризненно посмотрел на меня.

— Если вы что-нибудь утаиваете, Марло, с целью поработать самому над этим делом и сделать себе рекламу, то мой вам совет — забудьте об этом. Мне не, понравилось все в вашем рассказе, поэтому я даю вам ночь на обдумывание. Завтра я, возможно, возьму у вас показания под присягой. А пока позвольте дать вам совет. Это убийство, и дело полиции — его расследовать. А ваша помощь, даже очень хорошая, нам не требуется. Нам нужны от вас только факты. Ясно?

— Конечно. Я могу идти домой? Я себя чувствую не очень хорошо.

— Вы можете идти, — ледяные глаза смотрели мимо меня.

Я поднялся и в мертвой тишине пошел к двери, не успел сделать четырех шагов, как услышал покашливание Рандэлла. Он беззаботным тоном сказал:

— Ах да, еще один маленький вопросик. Вы заметили, какие сигареты курил Мэрриот?

Я повернулся:

— Да, коричневые. Южноамериканские в коробке с французской эмалью.

Он наклонился вперед, вытолкнул вышитый шелком портсигар из кучи вещиц Мэрриота, лежащих на столе, пододвинул его к себе.

— Вы это видели раньше?

— Конечно, да, — сказал я. — Где-то он лежал. А что?

— Вы обыскивали тело?

— О'кей, — сказал я. — Я просмотрел в карманах. Это лежало в одном из них. Я сожалею, просто профессиональное любопытство. Но я ничего не нарушил. В конце концов, он был моим клиентом.

Рандэлл взял портсигар двумя руками и открыл его. Он был пуст. Три папиросы исчезли.

Я сильно сжал зубы и попытался удержать усталость на лице. Это было нелегко.

— Вы видели, как он брал отсюда папиросы?

— Нет.