Операция «Рокировка» - Степан Кулик

А еще, рискуя быть обнаруженным, но не видя другой возможности, подполковник старался максимально отсрочить момент приземления. Давая тем самым Штейнглицу и летчикам время засечь его парашют и сориентироваться. Немец ему был нужен для выполнения задания… Убеждая в этом целую кучу вышестоящего начальства, Николай и сам поверил в предложенную Абакумовым легенду. Словно до этого Корнеев только и делал, что на все операции таскал с собою раскаявшихся фрицев… Ну, а пилотов разведчик попросту пытался спасти… Понимал: у парней фактически нет шансов самим пробраться обратно, за линию фронта. Без должных навыков, без оружия и документов, к тому же — в советской форме…

И разве это не ирония доли?

Собираясь в немецкий тыл, Николай сознательно не стал брать с собою отлично зарекомендовавшего себя в предыдущей операции Сергея Колесникова, понимая: угнать самолет и вернуться домой тем же способом второй раз не получится. И не потому, что группа не сможет захватить самолет, а из-за расстояния. В случае с «тяжелой водой», склад был всего в пятнадцати минутах лету от передовой, да и то они едва успели. А лететь на тихоходном транспортнике почти час над вражеской территорией, когда все Люфтваффе и наземные силы противовоздушной обороны будут искать беглецов — форменное безумие.

И что в результате? Вместо одного летчика вертихвостка и насмешница судьба подсовывает подполковнику Корнееву сразу парочку пилотов. Случайность или намек? Пойди, угадай…

Приземлился удачно. Тяжелый от влаги купол погасил легко и быстро. Сноровисто рассупонился и посмотрел в небо. Один есть… На фоне уже светлеющих, рваных облаков заметить белое пятно парашюта было не так просто, но Корнеев знал куда смотреть. По логике — это Штейнглиц.

— Молодец фриц, — пробормотал Николай. — Неплохо вас в Абвере на наши головы учат. Быстро сориентировался, прямиком сюда падаешь…

Корнеев глядел в небо, а сам тем временем неторопливо сматывал парашют. Давая Штейнглицу дополнительный шанс четче разглядеть место приземления.

— Ага, а вот и второй показался… Ну, родной, давай! Разуй глаза, Петруха! Меня ты не заметишь, но немец-то почти под тобой. Посмотри под ноги!… Вот, молодец!.. Так, хорошо. Ну, а Яша где? Пора бы и ему показаться…

Транспортный Ли-2, оставляя за собою дымящий след, вывалился из облаков раньше. Прямо над крепостью. Клюнул носом и, подвывая от нетерпения, рухнул вниз. Мгновение тишины и… Рвануло прилично. Транспортник не истребитель, запас горючего больше.

— Черт! Неужели не выпрыгнул?

Корнеев пристально вглядывался в небо, но третьего парашюта так и не увидел. Вообще-то, к этому времени в воздухе оставался только один купол. Штейнглиц уже приземлился. Четко, как на учениях. Всего в паре шагов правее… Похоже, не прогадал с ним Корнеев. Жизнь покажет, но пока проблем с этим, не слишком разговорчивым и странным фрицем, числящимся в личных друзьях самого Абакумова, нет.

— Утопим? — Штейнглиц оказывается уже и парашют сложить успел.

— Да, — кивнул Корнеев, все еще пытаясь высмотреть второго летчика. — Будь другом, поищи камень и мне.

— Почему «будь»? Николай, ты мне до сих пор не доверяешь?

— Макс, не нуди… — отмахнулся Корнеев. — Не время. Просто запомни. Русский язык очень разнообразен. И у нас зачастую важны не слова, а интонации.

— Да, вы очень другие. Не зря еще великий кайзер завещал немцам никогда не воевать с русскими.

— Так какого ж хрена?..

— Не злись, Николай. Германия дорогую цену платить за непослушание. Я…

— Потом, разговоры потом… Упавший самолет уже поднял на ноги всех. И даже самый тупой комендант сообразит срочно прочесать местность. Надо быстрее уходить. Если вон на той мельнице кто-то сидел наверху, он не мог нас не заметить. И вообще, кто знает, скольким здешним жителям нравится смотреть на грозу?.. Утопи и свой, и мой парашют тоже. А я — помогу летчику. Похоже, летать парней учили лучше чем прыгать.

Но оказалось что второй пилот застыл не от растерянности. Петро не отрываясь глядел в небо, высматривая товарища.

— Яша, черт тебя дери! — бормотал он. — Ты не можешь так со мной… Ты не смеешь!..

— Что случилось?

— А я знаю?! — вызверился на Корнеева летчик. — Яшка крикнул: «Прыгай! Я следом!..» Я и выпрыгнул. А он меня обманул!.. Сволочь!

— Не сволочь… Герой, дурак… но не сволочь… — Максимилиан показывал пальцем вверх и в сторону городка. — Отвлекает солдат от мы…

Первый пилот должен был открыть парашют сразу, как только выбросился из самолета, а потом ухитриться поймать восходящий поток, иначе такую задержку объяснить невозможно. Тем не менее, он только-только показался из облаков и летел в противоположную сторону. То есть, прямо на город…

— Я спрятал парашюты в реке, — доложил Штейнглиц. — Можем уходить…

— Что? — Петруха непонимающе посмотрел на него, потом на Корнеева. — Как уходить? А Яша?

Поскольку Корнеев молчал, ответил Штейнглиц.

— Очень жаль. Там рота охраны. Не меньше. Ему не помочь…

— Как не помочь?! — летчик схватил немца за грудки. — Как не помочь? Мы же еще живы!

— Извини, — Максимилиан освободился от его рук и аккуратно оправил мундир. — Это война. Вы же сюда не сами лететь… У нас тоже приказ.

— Ребята! Товарищи офицеры! Помогите освободить Яшку! А потом, мы вместе с ним подсобим вам. Ему нельзя в плен… Он же еврей. Ну, хотите, я на колени перед вами встану?..

Сказал и бухнулся на колени.

— Прекратить истерику! — Николай подскочил к пилоту и рывком поставил его на ноги! — Ты офицер или баба?! Звание!

— Лейтенант Колокольчиков! — вытянулся летчик.

— Так вот, слушай сюда лейтенант… Друга твоего мы не бросим.

— Спасибо, товарищи! — Петруха схватил Корнеева за руку и с чувством сжал. — Яшка — он же… Вы даже не знаете какой он!

— Николай… — Штейнглиц подошел ближе. — Это безумие!

— Нет, Макс. Здраво рассуждая, риск не так велик, как кажется на первый взгляд. Мы километров сто за линией фронта. В стороне от театра основных действий… В городке этом и в довоенное время проживало не больше пяти-шести тысяч. Как думаешь, в каком звании местный начальник гарнизона? Старший лейтенант? Капитан?

— Примерно…

— Из новоиспеченных сопляков, не нюхавших пороха. И он сможет разумно реагировать, когда к нему заявится с проверкой подполковник СС?

— Он — нет. А начальник местного отделения гестапо обязательно проверит мои документы. Потом, один телефонный звонок в районное отделение… Николай, я понимаю ваши чувства, но — это авантюра.

— Я так не считаю. Главное, все сделать быстро, нахрапом. Не давая противнику времени на обдумывание. Потом, они конечно же опомнятся. И даже погоню за нами организуют, для собственного успокоения и отвода глаз… Но сомневаюсь, что доложат об инциденте выше. Никто не любит признаваться в собственной глупости. Особенно после покушения на фюрера, когда служба имперской безопасности даже в собственной постели ищет заговорщиков.

— У тебя есть план?

— Скорее замысел… — кивнул Корнеев. — А пока, пошли к мосту. В любом случае, нам на тот берег.

— Подожди, Николай. Нам нельзя идти в город пешком. Старший офицер СС путешествующий ногами и без охраны — все равно что нищий оборванец, объявивший себя богом.

— Тогда у нас есть очень неплохой шанс… — улыбнулся Корнеев. — Одному нищенствующему столяру, в свое время, добрая половина мира поверила. Идем, Максимилиан, идем… Говорить можно и в движении. У меня сейчас крутиться в голове два варианта… Слушай и ищи слабые места. Вариант первый… Мы переходим мост и ждем, когда здесь появиться поисковая группа. Ты, Максимилиан, всех строишь и мы, на реквизированном транспорте, едем в город. Легенда на этот случай такая… Ты ехал с инспекцией, заметил высадку десанта километрах в трех от сюда и отправил свою охрану на его уничтожение. Тебе же по статусу не меньше отделения автоматчиков охраны положено, верно?

— Взвод. Бронетранспортер и четыре мотоциклиста. Забыл, что ли Дубовицы?

— Ну, да… Тем более. А там всего-то три парашютиста было. Одного мы, кстати, поймали… — Корнеев посмотрел на Петруху. — Так… Лейтенант, скажи: ты своим комбинезоном сильно дорожишь?

— Что?.. А, нет… Это старый. Новый я постирал вчера. Нас же по тревоге подняли. Должен был лететь экипаж капитана Тарасенки, но у штурмана приступ аппендицита случился…. - летчик тараторил быстро и как бы не очень связно. Похоже, парень впервые попал в такой переплет и вне кабины самолета чувствовал себя не слишком уютно. К тому же за друга волновался.

— Вот и хорошо…

Корнеев ухватился за рукав летнего комбинезона и с силой дернул вниз. Ткань затрещала и уступила…

— Ты чего? — Петруха недоуменно уставился на образовавшуюся у плеча прореху.