Индиго - Д Алекс "Алекс Дж"

– Привет, – я расплываюсь в широкой улыбке. – Кот с характером попался?

– Лучше не спрашивай, – бормочет Аннабель и, поправив волосы, идет в мою сторону. Я галантно открываю для нее дверь и, обогнув автомобиль, сажусь за руль.

– Хорошая машина, – вскользь замечает Анна. – Глухая тонировка для конспирации?

– Так точно, – ухмыляюсь я, не спеша заводить двигатель.

– Мы же не торопимся? – внезапно спрашивает Аннабель, на что я неопределённо пожимаю плечами. – Давай подпишем документы, а потом поедем?

– Как скажешь, – соглашаюсь я.

Повернув голову, смотрю на пассажирку, нервно копающуюся в объемной кожаной сумке. Терпеливо жду, пока она достанет пластиковую папку с договорами. Протянув их мне, Анна снова ныряет в свой рабочий «саквояж» в поисках письменных принадлежностей.

– У меня есть, – пряча улыбку, говорю я, достав из нагрудного кармана своего кожаного пиджака шариковую ручку.

– Отлично, – кивает Анна, заправляя за уши вьющиеся локоны.

Выдохнув, девушка закрывает сумку и отворачивается к окну, чтобы не мешать мне изучать документы. На самом деле, я их просто листаю и подписываю, почти не глядя. Уверен на сто процентов, что никаких подводных камней от Аннабель Одли ждать не стоит. Как сотрудник она наверняка педантичная и ответственная до мозга костей.

– Так что не так с котом? – чтобы как-то заполнить тишину в салоне, любопытствую я.

– Этот блохастый мудак нассал в мои любимые кроссовки и разодрал кучу одежды, – раздраженно выдает Анна. – Решил показать, кто в доме хозяин. Словно я претендую на его коврик или миску с вискасом.

– Тяжелый случай, – понимающе ухмыляюсь я. – Он просто ревнует.

– Отец его избаловал, – фыркает Аннабель. – Они столько лет жили с Рокки вдвоем, а тут я появилась и огребаю теперь из-за кошачьей ревности. Бред же полный. Будь моя воля, усыпила бы.

– Не усыпила бы, – уверенно возражаю я. – В тебе сейчас злость говорит, – улыбнувшись, возвращаю Анне подписанные экземпляры. – Готово.

– Спасибо, – бегло глянув документы, девушка убирает их в сумку.

– Теперь мы можем ехать? – уточняю, дождавшись, когда девушка закончит суетиться. Наши взгляды пересекаются, и я замечаю, что Аннабель нервничает, словно не решаясь мне что-то сказать. – Какие-то проблемы, Эни?

– Ты недостаточно внимательно посмотрел документы, – моя пассажирка отводит взгляд в сторону. – Я не все объекты недвижимости внесла в список.

– Не все? – озадаченно переспрашиваю я. – Почему?

– Я не буду делать оценку особняка и часовни Бенсонов, – с нажимом отвечает Аннабель. Я смотрю на красивые кисти ее рук и длинные пальцы, напряженно впившиеся в сумку. Поднимаю взгляд к бледному лицу, на котором синим пламенем мерцают выразительные глаза.

– Наслушалась страшилок о призраках? – подтруниваю я.

– Дело не в этом, – она отрицательно качает головой. – Наймешь для оценки этого объекта кого-то другого. Если не устраивает, можем разойтись в разные стороны прямо сейчас.

– Ого, ультиматумы пошли в ход, – ухмыляюсь я, поворачивая ключ в замке зажигания. – Начнем с конюшни. Ты не против?

Анна согласно кивает, и машина плавно трогается с места.

– Когда ты была на ферме в последний раз? – выруливая на трассу, нахожу подходящую тему для разговора. Ехать предстоит не меньше часа, и перспектива провести это время в молчании меня, мягко говоря, не радует.

– В шестнадцать лет, – уставившись в окно, неохотно отвечает Аннабель. – Отец привозил меня к Бенсонам в летние каникулы. Не каждый год, но довольно часто.

– Тебе нравилось?

– Что именно?

– Гостить на ферме.

– Там было красиво, но я ездила только ради Мириам, – скупо сообщает Аннабель.

– Ты не многословна, – замечаю я.

– А ты утверждал, что жена была с тобой откровенна, – парирует мисс Одли.

– Но я спрашиваю не о Мириам, а о тебе и твоих воспоминаниях. Мне хочется понять, почему моя жена ни словом не обмолвилась о кузине. Я посмотрел адресаты писем. Почти все они отправлены из Нью-Йорка. Каждый месяц она писала тебе из нашего дома, а я понятия не имел о твоем существовании. Ты ей отвечала? – интересуюсь я, бросив на Аннабель быстрый взгляд.

Она нервно дергает ремешок сумки, не спеша с ответом. Мы оба молчим какое-то время. Анна опускает стекло, пуская в салон поток прохладного воздуха с крупицами дорожной пыли.

– Я не отвечала, – голос девушки почти неслышен из-за свиста ветра. – И не вскрывала ее письма… до недавнего времени. Я прочла их, когда узнала о решении суда.

– Почему? – задаю встречный вопрос. Анна шумно выдыхает и, повернув голову, встречается со мной взглядом.

– Хотела забыть о прошлом и обо всем, что связано с Бенсонами. Они были странной семейкой, – скривив губы, признается Аннабель.

– И Мириам?

– Да, – коротко кивает Анна. – Но я рада, что ей удалось вырваться и найти свое место в Нью-Йорке, подальше от отца и его окружения.

– В том письме, что я успел прочитать, Мири писала, что о чем-то очень сильно сожалеет. Вы поссорились? – предполагаю единственный вариант, имеющий шанс на существование.

– Нет, – отрицательно мотает головой Аннабель, снова отворачиваясь к окну. Опустив голову, она задумчиво смотрит на свои руки. – Если бы тебе было действительно известно, что происходило на ферме, ты бы не задавал мне подобных вопросов. Поэтому давай закроем тему, Алан.

– Ты только разожгла мое любопытство, Эни, – протестую я.

– Умерь его. Так будет лучше, – категорично отрезает Анна.

– Для кого?

– Для тебя – в первую очередь.

– Зачем тогда ты затеяла всю эту историю с передачей писем, если собиралась умалчивать ваши с Мириам секреты?

Аннабель морщится, словно съела что-то кислое, или это ее так скривило от моего обоснованного упрека?

– В ее письмах нет ни слова о прошлом. Только о тебе и вашей совместной жизни, – Аннабель ловко уходит от прямого ответа, но дает почву для новых вопросов.

– А что было не так с нашей совместной жизнью?

– Ты мне скажи, Алан, – с вызовом бросает Анна.

Боковым зрением я чувствую на своем лице ее прямой изучающий взгляд. Он меня не нервирует и не раздражает. Я пережил десятки допросов и ни разу не сорвался.

– Наш брак, как любой другой, переживал разные времена. Хорошие и плохие, но мы решали наши сложности вместе.

– Прочитай письма, Алан, и ты поймешь, почему я к тебе пришла, – осторожно произносит Анна.

– Я и так это знаю, Эни, – удерживая руль одной рукой, поворачиваю голову и уверенно смотрю в синие глаза девушки. Она спешно отводит взгляд в сторону, нацепив фальшиво-равнодушную маску. – У тебя не хватает смелости сказать прямо, но я подожду. Терпения у меня хоть отбавляй, – с улыбкой говорю я, переключая внимание на дорогу.

Остаток пути мы едем в гробовом молчании. В какой-то момент, не выдержав напряжения, Аннабель протягивает руку и включает радио. Салон автомобиля тут же засоряет противный голосок очередной поп-дивы. Чтобы вконец не озвереть, я начинаю курить, опустив окно со своей стороны. Судя по кислому выражению лица неразговорчивой пассажирки, она страдает от сигаретного дыма почти так же, как я от слезливых глупых песенок, одна за другой льющихся из динамиков. Музыка, за исключением классики, мешает мне думать, и если мне хочется себя чем-то отвлечь в дороге, то я надеваю наушники и слушаю аудио книги. Мозг должен работать, даже расслабляясь.

– Почти приехали, – сообщаю, заметив указатель. Аннабель не утруждает себя ответом, увлечённо уткнувшись в телефон.

Через пару миль мы въезжаем в небольшой городок и еще столько же движемся по главной дороге. Мимо пролетают разбросанные по обе стороны неказистые дома с аккуратными двориками, заправки и магазины, старое здание школы и придорожное кафе, несколько заброшенных бараков, пивной бар и торговый центр с рекламными вывесками. Людей на улицах почти нет, за исключением редких прохожих и собачников, выгуливающих своих питомцев.