Наизнанку. Московский роман - Георгий Громов

«Блин, со мной это впервые», – сама себе сказала.

Подойдя к клубу под названием «Зависть Богов», я осмотрела его. Территориально он находился практически в самом центре Москвы. Внешне этот клуб скорее походил на ухоженный особняк, какие показывают в фильмах. Аккуратно зализанный бежево-коричневый цвет выдавал некий аристократический вкус. Гламурный и пафосный вход с лакированными дубовыми дверями, со слегка возвышенным подиумом и четырьмя металлическими небольшими колоннами, заманивал уплыть в другой, непонятный мне тогда мир. Про себя я подумала, что изображенные три небесно красивые танцующие девушки как будто заманивают к себе, в свой дикий и дивный танец всех проходящих мимо мужчин и, наверно, многих женщин.

На какие-то секунды я заколебалась, а стоит ли вообще соваться туда, ведь там все мне чуждо. Вот, блин, наверно прав был мой шеф, Саныч, в той компании «Маленький принц», где я спокойно работала обычным референтом и выполняла ежедневную рутинную работу. Так вот, он брякнул мне во время моего ухода, мол, ты еще вернешься сюда, но будет уже поздно, и двери перед тобой не откроются, Саша. Но я гордо сказала в ответ, что никогда не вернусь, а я ведь даже не пойму до конца, почему решила уйти с работы, наверно, потому что это не мое. Да, не мое, именно это банальное утешение меня грело. Но поскольку одной из «достойных» черт моего характера было умение идти напролом и не отступать, то и в этом уникальном случае я не отступлю, пока не попробую все на вкус и цвет.

Посмотрев на часы, а время было без двадцати пять, я поняла, что не опаздываю на просмотр. Ровно в 17–00 один раз в неделю идет, так сказать, кастинг – отбор танцовщиц в ночное шоу. Об этом я узнала в Интернете пару дней назад. Войдя внутрь теплого и уютного помещения, я спросила у огромного шкафообразного охранника, где проходит кастинг на шоу?

– Вы на 5 часов или на 6? – спросил он.

– Я на 5, – уверенно заявила я, про себя подумав: «Что тут, нон-стоп, что ли? И в 5, и в 6, видимо, народу много».

– Проходите в зал, там вам все объяснят.

Из зала доносились чистые магические звуки Enigma, и, почувствовав силу и мощную энергетику клуба, я, стиснув зубы, вошла в зал. У меня было странное желание находиться в тени, чтобы меня никто ни о чем не спрашивал и не «докапывался», но, минуточку, я куда пришла, мне еще крутиться вокруг шеста придется в одних, в попу врезающихся, трусиках. Так что, не будь дурой, выпусти воздух из груди и осмысли свой взгляд. Надо, чтобы люди почувствовали твою энергетику, иначе пропала. Карнеги говорил, что самовнушение, это – один из сильнейших способов прикормить других людей.

Увидев свободный стул, я присела, аккуратно разглядывая все и всех. Около 15–16 разных сортов девок сидели за столиками и ждали своей очереди на «отборный» танец. В принципе, все ничего. Чувствовала я себя уже уверенно, хотя танцевать «вот так» не умела.

Мне однозначно понравилось внутри зала: не очень большое пространство, уж точно не походившее на какой-нибудь культурно-развлекательный дом пионеров в далеком селе «Пердеевке». Тут все было роскошно, если дерево, то дуб, если сидения, то только из кожи. Они стояли вдоль зигзаго-бугристой сцены. Я чувствовала исходящий от темно-синей стены странный запах железа и стодолларовых купюр. Даже пол под ногами был аккуратно застелен отдававшим в синеву ковролином.

На сцене как-то очень смешно извивалась девушка с белыми умершими волосами. Сама-то танцевать не умею, но это было совсем позорно, и я невольно хихикнула. Некоторые сидевшие рядом девочки обернулись.

– Извините, – кокетливо сказала я, сделав вид, что не нарочно.

– Напомни еще раз, как тебя? – сказал уверенным и в то же время тихим голосом мужчина, стоявший возле шеста с девушкой. Это, наверно, был хореограф или какой-нибудь менеджер по танцовщицам, единственный мужчина в зале, не считая диджея, сидевшего наверху со своей аппаратурой.

– Марина, – ответила претендентка.

– Хорошо, Марина, давай сделаем так, ты сейчас будешь снимать всю одежду, которая на тебе есть. Нет-нет, давай не так, лучше просто один лифчик и все, но только постарайся сделать это ярче и сексуальней. ОК?

– Постараюсь, – неоднозначно выдавила она.

Под мягкую и известную Enigma она начала раздеваться, но, видимо, это было не совсем так, как хотел хореограф. Я одновременно смотрела на танец и на его реакцию и заметила, что он как-то быстро и мелко выдыхает воздух. Частично через левое плечо, непонятно, либо это его привычка, либо нервозное состояние. На вид ему было 37–40 лет, аккуратно выбрит, в какой-то черной бейсболке, сильно натянутой на лоб, большие безресничные глаза и узкие губы, невысокого роста, худощавый, в джинсах и сиреневом балахоне на молнии.

Кинув в очередной раз взгляд на девушку, я поняла, что она не пройдет. Танцуя и снимая лифчик так, как она, невозможно завести нормального мужчину, тем более ужасно висящий 1-й размер груди напомнил мне покойную Найду – любимую спаниельку, которую сбила машина два года назад. Я вспомнила, что Найда каждое утро прыгала ко мне на кровать, нежно целовала в щеку и устраивалась рядом, положив свою мордашку мне на подбородок – у нее это был утренний обряд.

– Марин, все, спасибо большое, – сказал спец по стриптизу и показал жестом диджею, чтобы тот приглушил музыку.

Девушка после танца растерянно спросила:

– Ну и как?

– Спускайся, – и он подал ей руку, помогая.

Вдвоем они о чем-то пошептались, и она быстро и отрешенно вышла из зала.

У меня сложилось впечатление, что эту девушку я больше не увижу на подиуме, ну, по крайней мере, не в этом клубе. Интересно, она расстроилась или не очень? Меня это, конечно, не особо заботило, но все же все мы, девчонки из разных районов и городов, собрались здесь только для одной цели – попасть в клуб и заработать много денег.

Передо мной оттанцевали еще три, как мне показалось, похожие девчонки, но особо за ними я не наблюдала, чем ближе подходила моя очередь, тем больше мне становилось не по себе.

– Так! Давайте поживее. Я вас всех очень прошу, расслабьтесь и представьте, что вы на обычной школьной дискотеке, просто хотите того самого парня, который вам нравится уже три года, и вы завораживаете, зачаровываете, завлекаете его, но при этом для него вы недоступны. Фишка в том, чтобы вас хотели все мужики и бабы, – хореограф сделал небольшую паузу и снова быстро выдохнул или выплюнул воздух. – В общем, покажите мне огонь и страсть, хотя бы намекните мне об этом с подиума, только руками меня не зовите и не маните.

Все немного посмеялись. После этих фраз я почувствовала и уверенность одновременно с робостью и незнанием этого, так сказать, искусства.