Эдгар Кейси - Алексей Прийма

Скромность — вторая натура

Годы шли… В крохотном городке Хопкинсвилле, где жила семья Кейси, не происходило никаких примечательных событий.

Эдгар великолепно учился. Он был на хорошем счету в своем классе. Когда наступал очередной учебный год, подросток собирал в одну кучу все новые учебники, выданные ему в школе, и засовывал их под подушку. Потом укладывался спать. А на другой день знал, проснувшись, все, что было написано в учебниках, наизусть.

Он нимало не задумывался над тем, каким таинственным путем знания из учебников перетекают в его голову.

Эдгар вообще редко задумывался. На уроках в школе, когда учителя вызывали его к доске, он шпарил наизусть нужные страницы из учебников. Страницы сами собой возникали перед его взором. Раскрытый учебник, незримый для всех остальных, непонятно откуда появлялся в воздухе и зависал перед его глазами.

Теперь учеба давалась Эдгару легко.

Именуя всю эту паранормальную петрушку учебой, я немножко лукавлю, конечно. Она не имела или почти не имела отношения к настоящей учебе на школьной скамье, вдумчивой, последовательной, по возможности серьезной. Голова Эдгара напоминала портфель, битком набитый школьными учебниками. В определенный момент нужный учебник в мгновение ока извлекался из того невидимого портфеля и сам собой разворачивался на нужной же странице. А затем, когда потребность в нем отпадала, нырял обратно в портфель.

Процесс был нехитрым, отработанным за годы и давным-давно не вызывавшим у Эдгара удивления. Нисколько не преувеличивая, можно и нужно назвать этот процесс лжеучебой.

Кейси посещал школу, но вовсе не учился там в привычном смысле слова. В отличие от своих сверстников он не тренировал изо дня в день, из года в год мозги, не обучался наравне с товарищами умению не только запоминать, но и думать. Учеба в школе не дала Эдгару Кейси ничего, кроме умения писать и считать. Процесс обучения хотя бы самым несложным правилам самостоятельного мышления прошел мимо его сознания. На всю свою жизнь Кейси остался тем, кем он от рождения был, — тугодумом.

Многие другие его одноклассники разъехались после окончания школы из крохотного Хопкинсвилла по большим городам. Поступили там на учебу в колледжи, университеты, на худой конец — на бухгалтерские либо, скажем, секретарские курсы… А вот Эдгару даже на ум не пришла мысль о продолжении образования. Кейси вполне отчетливо осознавал, что его специфические мозги не приспособлены для интеллектуальной деятельности.

Это отчетливое осознание, которое сейчас назвали бы по-новомодному — комплексом неполноценности, Кейси пронес в своей душе сквозь всю свою жизнь. Собственное обидное неумение «шевелить мозгами» временами ужасно мешало ему жить, однако Эдгар давно смирился с ним. Оно было тем, что называется «непреодолимыми обстоятельствами».

Прекрасно понимая, кто он такой — если взглянуть на него чужими глазами со стороны, — Эдгар Кейси взял за правило всегда держать себя с подчеркнутой скромностью. Она стала его второй натурой…

П осле окончания школы он поступил на работу продавцом в местный книжный магазин. Потом ненадолго перебрался в соседний, более крупный город Луисвилл, где устроился работать продавцом опять-таки в книжном магазине. Такую работу он находил идеальной для себя. Именно и только в книжном магазине, за его прилавком Эдгар видел свое место в жизни.

То единственное, что он умел, лишь здесь воплощалось в конкретные повседневные дела, в которых не было ему равных. Эти дела приносили юному продавцу книг чувство глубокого морального удовлетворения.

Кейси забирал из магазина домой очередной новый каталог книг, содержащий в себе краткие аннотации всех поступивших в продажу новинок, и клал его на ночь под подушку. На следующий день он знал каталог наизусть. И затем поражал покупателей в магазине абсолютным знанием всех книг, имевшихся в продаже, включая самые свежие поступления. Причем он не просто знал все книги по названиям, а мог дать краткую справку о содержании любой из них. В некотором смысле он был чем-то вроде разговаривающего справочного пособия для покупателей. Пользовался среди них не просто известностью, а даже любовью. За всеми справками о новинках литературы покупатели предпочитали обращаться к «всезнайке Эдгару», а не к кому-то еще в магазине.

Жизнь Эдгара Кейси текла размеренно, спокойно, без каких-либо приключений.

Лишь два события несколько всколыхнули ее мерное течение.

Во-первых, Эдгар влюбился. А во-вторых, внезапно и очень тяжело заболел.

Избранницу его сердца, девушку тихую и скромную, звали Гертруда. В мою задачу не входит обсуждение «амурной темы» в биографии Эдгара Кейси. Моя книга о другом: о сверхъестественном даре ее героя, о его генезисе, эволюции и широте. Поэтому скажу коротко: Эдгар сделал Гертруде предложение, та ответила согласием, и они поженились. И потом прожили в любви, вообще без семейных скандалов, многие годы, нарожав кучу детей. Эдгар никогда не знал другой женщины. Гертруда никогда не знала другого мужчины. Им вполне хватало любви друг к другу.

Первые сеансы гипноза

Вдруг Эдгар тяжело занемог. Ни с того ни с сего начала сильно болеть голова. Боли продолжались на протяжении нескольких недель. А затем в один далеко не прекрасный день, как это однажды уже случалось в детстве, у Эдгара ненадолго поехала крыша. Кто-то из знакомых обнаружил его бродящим в беспамятстве по платформе возле железнодорожного вокзала.

Ничего не соображающего, с блуждающим взглядом, Эдгара привезли домой. Там он попытался заговорить, да не тут-то было! Вместо его обычного, нормального голоса раздался из горла едва-едва слышимый хриплый шепот… Через пару дней Кейси полностью пришел в себя, к нему вернулась ясность сознания, однако нормальный голос так и не восстановился. Отныне Эдгар мог разговаривать только шепотом, свистяще-невнятным, хрипловатым.

Ему пришлось уволиться из книжного магазина. Человек без голоса не мог заниматься торговлей. Следовало поискать другую работу.

Один фотограф из его родного Хопкинсвилла сжалился над ним и предложил бедолаге место ученика в своей студии.

Эдгар быстро освоил нехитрые секреты фотографического ремесла. Его профессиональная судьба на данном поприще (не рискую называть ее карьерой) представляет для нас с вами факультативный интерес — следом за его «амурными делами». Ничего стоящего упоминания в деятельности Эдгара Кейси как фотографа не было.

Как-то раз в Хопкинсвилл приехал на гастроли некий Харт, сам себя величавший «королем смеха». Он разъезжал по малым городам и городишкам США, давая то тут, то там представления, в которых ключевым моментом были сеансы гипноза. Харт неплохо владел искусством гипнотизирования. Вводя добровольцев в гипнотическое состояние, он потешал публику тем, что заставлял загипнотизированных совершать самые разнообразные нелепости.