Месть железного дворфа - Роберт Сальваторе

— Терпение, — настоял Тиаго. — Наши враги, вроде бы, никуда не собираются — если только они не попробуют вырваться из тюрем, которыми стали их города и цитадели. У нас есть амбары Сандабора, пути продовольствия, уходящие к нашему городу К’Ксорларрин. Мы можем свободно бродить по земле и охотиться где угодно. Зима для нас — просто неудобство, а вот для наших врагов… о, Полководец, для наших врагов это время скудных пайков и страданий, а это так прекрасно, правда?

— В Сильверимуне куча жрецов и магов, — напомнил ему Хартаск.

— Да, Сильверимун неплохо переживет зиму. Эверлунд тоже, кажется. Но дворфы, Полководец, зарывшись в свои норы…

— Да они каждую зиму сидят в своих норах. Что за глупость?

— Все так, но они всю зиму торгуют с Сильверимуном и Сандабором, — заметил Тиаго.

— Увы, но теперь им не удастся найти простых путей туда! Туннели, бегущие под землей, контролируются моими людьми, не говоря уже о гоблинах и орках. Дворфы разбогатели на торговле, но теперь у них её нет. Дворфы знают, как прокормиться в Подземье, но сейчас доступные им тропы ограничены. Они не найдут эту зиму приятной, будь уверен. Стоит только наступить 1485 году, когда зима станет суровее, и придут Хаммер и Альтуриак, звон дворфских молотов сменится звуками их рычащих от голода животов.

— Твои люди неплохо все спланировали.

— Как всегда.

— Дворфы куда выносливее, чем тебе кажется.

— Я никогда не сомневался в их изобретательности и решимости, — сказал Тиаго с кривой усмешкой. — Но ни один дворф не сможет есть камень, мой дорогой орочий друг. Дай им пережить зиму и сдохнуть в своих норах — хотя, может быть они начнут есть своих мертвецов, когда старики и молодые начнут сдаваться.

— Приятная мысль, — признался Хартаск.

— А может быть, они попробуют вырваться из своих темниц. Некоторые из них. Пойми, друг мой, если хоть одна из этих трех крепостей падет — две других окажутся в очень затруднительном положении. Адбар создает оружие, Фелбарр связывает три цитадели, а Митрил-Халл… — здесь он остановился. Настало очередь Тиаго тихо зарычать, хотя это было больше похоже на мурлыканье кошки, поймавшей желанную мышь.

— Что Митрил-Халл?

— Это — приз, — сказал Тиаго, но ничего не объяснил.

Тиаго совершенно не заботился о войне Хартаска — Матрона Мать Квентл уже отозвала некоторых участников своей маленькой экскурсии на поверхность. Громф вернулся домой, Тсебрэк, так же, отправился к Матроне Зирит Ксорларин, в её молодой город на западе. Тиаго не ждал, что он и остальные “До’Урдены” задержатся тут на сколько-нибудь долгий срок.

Но он твердо решил, что останется здесь достаточно долго, чтобы увидеть смерть этого еретика Дзирта, бродяги, бежавшего в Митрил-Халл вместе с его жалкими друзьями из отвратительного Верхнего Мира. Тиаго вытащит его наружу, или использует все свои силы — мясо гоблинов и гигантов, драконов и дроу — чтобы снести двери Митрил-Халла.

— Терпение, — снова сказал он военачальнику орков, хотя, в действительности, даже его собственное терпение подходило к концу.

— Я так хочу, чтобы Тиаго отрезал голову этому безобразному уроду и покончил с ним, — сказал Равель Ксорларин Сарибель, Тос’уну и Доум’виль, когда они покинули зал Тиаго и остались в одиночестве в боковой комнате.

— Тиаго будет поступать так, как решат в Мензоберранзане, — сурово ответила Сарибель своему брату. — И я не верю, что наши планы включают в себя решение обезглавить армию Матери Квентл, которую она предоставила в наше распоряжение.

После этого замечания оба дроу — Тос’ун и Равель — с любопытством посмотрели на жрицу.

— Моя милая сестренка, кажется, ты перенимаешь этот особый Бэнровский стиль, — саркастически заметил маг.

— Этот особый Бэнровский стиль? — сухо повторила жрица.

— Ты всегда была такой послушной, — сказал Равель. — И не только в отношении Матери Зирит. Когда Береллип говорила, Сарибель слушала!

Жрица прищурила глаза, но Равель от этого едва не расхохотался.

— Тихая и скромная Сарибель, — поддразнил он. Когда её рука потянулась к змееголовому хлысту, висевшему на поясе, маг добавил. — Такая нерасторопная с кнутом, но так верная своему призванию.

— Береллип мертва, — бросила жрица. — И, возможно, этой потери удалось бы избежать, если бы не одержимость Тиаго этим бродягой. Дзиртом.

— Ты открыто обвиняешь своего мужа?

Теперь пришла пора посмеяться Сарибель.

— Быть может, я хвалю его. Это не важно. Дом Ксорларрин теперь идет совсем другим курсом.

— Другим для тебя, ты имела в виду, — сказал Равель.

— И для тебя. Или ты уже забыл? Ты надеялся, что станешь Архимагом этого нового великого города Ксорларринов. Ты был одним из тех, кто привел нас на руины Гаунтлгрима. Но все пошло не так, не правда ли? Нет, Тсебрэка сочли более достойным, чем тебя. Это Тсебрэк получил благословение Ллос, чтобы вызвать Затемнение. Тсебрэк, не Равель. Матрона Зирит боролась за положение Тсебрэка с Матерью Квентл, и та уступила ему должность Архимага К’Ксорларрина. Тсебрэку, не тебе.

Равель с поклоном встретил её слова.

— Неужели это не разочаровало тебя, брат?

— Я предпочитаю Мензоберранзан, — заметил Равель, и хитро улыбнулся, добавив. — Предпочитаю залы Дома До’Урден.

Это заявление заставило Сарибель бросить на брата удивленный взгляд.

— Ты не довольна своим новым положением, Сестра? — спросил Равель.

— Я — жрица дома Бэнр, Верховная Жрица Дома До’Урден, и у меня есть муж — перспективный молодой аристократ, мастер оружия, внук Дантрага Бэнра. Всего несколько месяцев назад я была всего лишь младшей сестрой Береллип Ксорларрин и ничем больше.

— Даже с появлением К’Ксорларрина? — надавил Равель.

— О, конечно я надеюсь, что смогу найти место… может быть я стану управлять академией Матери Зирит, если она, однажды, решит основать её.

— Если Мать Квентл разрешит однажды основать её, ты хотела сказать, — неожиданно вмешался Тос’ун и оба Ксорларрина повернулись к нему с удивленным выражением на лицах. То, о чем он открыто говорил, было правдой о якобы независимом городе К’Ксорларрине, вынужденном вечно быть спутником Мензоберранзона, вечно существовать с одобрения того, кто стоял во главе таблицы в форме паука, возглавляя Правящий Совет Мензоберранзона — что означало, вероятнее всего, вечное прозябание под пристальным взором Бэнров.

— И теперь ты Бэнр, — заметил Равель.

— Нет, я До’Урден, — поправила Сарибель. — Верховная Жрица Восьмого Дома Мензоберранзона. Мой муж — мастер оружия, а ты, дорогой брат, волшебник дома.