Катруся уже большая. Повести и сказки - Наталья Забила

В это время произошла Октябрьская революция. Народ прогнал помещиков и капиталистов и всю власть взял в свои руки.

Но трудно было всё сразу наладить, и не сразу наступила хорошая жизнь.

Я как была, так и осталась работницей у чужих людей. И вот попала я к таким хозяевам, у которых мне было совсем горько жить. Что ни сделаю — хозяйке всё не так. Всё-то кричит, всё ругается, а когда и толкнёт, и за косу дёрнет… Каждый день я от неё плакала.

Один раз, как сейчас помню, поставила я молоко на плиту. А оно закипело и убежало. Увидела это хозяйка, рассердилась страшно да как ударит меня по лицу — даже щека сразу вспухла.

«Беги, — кричит, — негодная девчонка, в лавку, купи ещё молока!»

Я схватила кувшин, выбежала во двор. Но тут вспомнила: мне ведь хозяйка денег не дала, на что же я молоко буду покупать? Своих-то денег у меня ни копейки не было.

Вот стою я за воротами, за распухшую щёку держусь, а сама плачу, плачу…

В это время подходят к нашим воротам двое: мужчина и женщина. Женщина маленького ребёнка несёт, закутанного в одеяло. Подошли ко мне, остановились.

«Ты чего плачешь? — спрашивают. — Кто тебя обидел?»

Поглядела я на них, как услышала эти ласковые слова. Вижу — наши соседи. Слышала я про них, что они коммунисты — и он и его жена.

«Хозяйка побила», — говорю. А сама ещё сильнее плачу.

«Что же это ты, — говорят они мне, — за себя постоять не можешь! Это раньше хозяева могли над работницами издеваться. А у нас теперь Советская власть, теперь у них такого права нет. Сколько ж они тебе платят?»

«Ничего не платят, я за харчи, за одёжу работаю», — говорю.

«Это за такую вот одёжу?» — усмехнулась женщина.

А на мне латаная-перелатаная юбка да старая хозяйкина кофта, линялая, драная.

«Брось ты этих хозяев! — сказал мужчина. — Тебе учиться надо, а не спину гнуть за толчки да ругань».

«Да как же учиться, если мне и жить не на что?»

«А ты иди к нам жить. Будешь нашего Тарасика нянчить, а вечером учиться. И никто над тобой издеваться не будет. Этому уж можешь поверить!»

А я и сама вижу, что люди хорошие. Вот я и пошла к ним жить.

Тут уж совсем моя жизнь переменилась. Днём я с маленьким Тарасиком нянчилась, а вечером приходила моя новая хозяйка с работы, и я шла в школу.

Потом хозяева мне помогали домашние задания делать — объясняли, если я чего не понимала.

И теперь уж я никогда не плакала, ходила радостная и весёлая. А прежняя хозяйка как встретит меня во дворе, только проворчит что-то себе под нос, а вслух ругаться не осмеливалась — коммунистов боялась!

Ну, а больше уж и нечего рассказывать. Окончила я вечернюю школу, пошла дальше учиться.

Вот так я и выучилась и выросла. И поняла я, что это значит — Советская власть. Ведь если бы не было революции, не было бы и Советской власти. Так мне и пришлось бы всю жизнь в работницах жить, перед богатеями спину гнуть.

И ещё поняла я, что это значит — коммунисты, такие, как родители моего Тарасика, которые мне помогли в это тяжёлое время.

Из таких вот хороших людей и состоит наша родная Коммунистическая партия, которая ведёт нас с вами к счастью, к коммунизму!

Так Варвара Ивановна закончила свой рассказ. Тут все женщины окружили её. Каждая хотела пожать ей руку и сказать приветливое слово.

И Катрусе было так приятно, что все любят хорошую Варвару Ивановну и уважают её.

— А где ж теперь Тарасик? — спросила Катруся, когда они вернулись домой. — Вот бы мне с ним поиграть!

Варвара Ивановна рассмеялась. Она повела Катрусю в свою комнату и достала из шкафа большой альбом.

— В этом альбоме, — сказала она, — я берегу фотоснимки моих учеников. На первой странице — видишь? — это мой первый любимый ученик и воспитанник, тот самый маленький Тарасик!

Катруся раскрыла альбом и увидела на первой странице совсем не маленького мальчика, а взрослого дядю в военной форме.

Его глаза весело глядели из-под слегка насупленных чёрных бровей. А вся грудь у него была покрыта орденами и медалями.

— То, что я рассказала, — объяснила Катрусе Варвара Ивановна, — было много-много лет назад. Тарасик давно уже вырос, окончил школу. Потом он воевал на войне, освобождал нашу родную страну от фашистских захватчиков. Эту фото графию я получила от него, как только война окончилась. А где он теперь, не знаю.

— Может, у него теперь есть дети, — задумчиво сказала Катруся. — Может, есть маленький мальчик или пускай лучше девочка, такая, как я… Может так быть, правда?

— Вполне возможно, — ответила Варвара Ивановна и положила альбом на своё место в шкафу.

В день выборов Катруся пошла вместе с папой и мамой на избирательный пункт. Там всем взрослым давали такие листики бумаги, на которых были напечатаны фамилия, имя и отчество Варвары Ивановны.

А в другой комнате стоял большой ящик, обтянутый красной материей. Он назывался «урна». Кто хочет за Варвару Ивановну голосовать, тот может бросить листок в эту урну. А кто не хочет, тот может сначала зачеркнуть её фамилию.

Папа и мама сразу бросили в урну свои листки. А Катруся в это время внимательно глядела вокруг: не зачеркнёт ли кто Варвару Ивановну?

Нет, видно, все за неё голосуют. Все сразу подходили к урне и кидали.в неё листки, и даже карандашей ни у кого не было…

Катруся стояла бы там целый день и глядела бы, как голосуют за Варвару Ивановну. Но папа с мамой не позволили, и пришлось идти домой.

Дня через два стало известно, что Варвару Ивановну никто не зачеркнул. Её выбрали депутатом, и об этом было напечатано в газетах.

Все поздравляли Варвару Ивановну. Без конца приходили и жильцы этого дома, и родители её учеников, и почтальоны, которые приносили телеграммы с разных концов страны. Это были телеграммы от прежних учеников старой учительницы. Всё время звенел звонок у дверей, и Катруся бегала открывать.

И вот как-то, уже в пятый раз открыв дверь, Катруся увидела целую толпу взрослых девушек. Они держали в руках огромную корзину с цветами.

— Здравствуй, Катруся! — сказала одна из них. — Варвара Ивановна дома?

Катруся взглянула и сразу узнала эту девушку.

— Варвара Ивановна! — закричала Катруся. — К вам ваши ученицы пришли с цветами! И Оксана Коваленко тоже!

Варвара Ивановна вышла и попросила девушек войти в комнату.

А Оксана Коваленко поздоровалась с Катрусей за руку, как с большой, и спросила:

— Ну как, не катаешься одна на санках по улицам?

Катруся немножко смутилась.

— Да уж и снегу давно нет, — ответила она.

Первое мая

О том, что скоро будет Первое мая, можно было узнать из календаря. Этот календарь висел на стенке в комнате. Каждый день срывали листок, где было написано, какое сегодня число.

Катруся любила сама срывать эти листки и рассматривать, что на них нарисовано.

На всех листках и буквы и картинки чёрные. А вот если перевернуть несколько листков, которые вырывать пока ещё нельзя, то там будет один листок совсем красный. Посередине большая красная палочка — Катруся знала, что это значит «один». А вокруг палочки — красные флаги, и цветы, и кремлёвские башни с красными звёздами. Такой красивый, весёлый листок! И вот когда дойдёт очередь до этого листка, тогда и настанет Первое мая. До него уже совсем мало осталось листочков в календаре.

Однако не только календарь показывал, что приближается большой праздник. Во всех домах женщины мыли окна, проветривали на балконах ковры. На улицах и площадях вскапывали грядки и высаживали цветы. Кое-где уже украшали здания: развешивали длинные красные полотнища, а на них было написано: «Да здравствует Первое мая!» Весь город готовился к празднику.

В квартире, где жила Катруся, тоже была суета. Елизавета Афанасьевна, уборщица, мыла окна и двери, сметала пыль, натирала мастикой полы.

Раньше мама всё делала сама, но теперь папа почему-то запретил ей, и она только помогала Елизавете Афанасьевне.

Катруся тоже хотела помогать, но мама сказал а чтобы она не путалась под ногами.

Варвара Ивановна уже прибрала в своей комнате и на балконе.

У Катруси балкона не было, а у Варвары Ивановны был большой балкон. Там стояли длинные ящики с землёй. В этих ящиках можно было сажать цветы.

Варвара Ивановна не говорила, чтобы Катруся не путалась под ногами. Она позвала её к себе в комнату и показала несколько пакетиков с разными смешными зёрнышками:

— Видишь, Катруся, это цветочные семена. Сейчас мы с тобой их посеем в ящики.

Прежде всего надо было перекопать в ящиках землю. Для этого Катруся разыскала и принесла свою маленькую лопаточку. Ею очень ловко копать.

Потом, когда вся земля стала рыхлая, Варвара Ивановна разровняла её и начала делать палочкой маленькие ямки. Катруся клала в эти ямки семечки. А Варвара Ивановна тут же объясняла Катрусе, какие из этих семечек вырастут цветы. Из крупных сморщенных горошин вырастут настурции. Из тоненьких чёрточек — жёлтые бархатцы. А из чёрных фасолин — королев цвет. Он завьётся по верёвочке высоко вверх, а потом зацветёт красными кисточками. Вот какой красивый будет у них балкон!