Месть - Сергей Мельник

Короче, адреналина полные штаны, подытожил я для себя их краткий экскурс. Ничто не ново под луной, все, что мы чувствуем, любовь, ненависть, все наши страхи и переживания не более чем химические процессы, вызванные реакцией в крови. Только люди разные. Помню, даже одно время анекдот был популярный в сети, когда двое разговаривают: «Физик, изучающий атомы — это просто кучка атомов, которые пытаются осознать самих себя. — Постой, но биологи же утверждают, что мы состоим из клеток! — Биологи состоят из клеток, а физики из атомов, боже мой, это же элементарно, чему вас только в школе теперь учат?!»

— Подведя итог, можно охарактеризовать это проявление как своего рода энергетического вампира? — спросил я Хенгельман.

— Можно, сынок, можно. — Бабуля выбивала спицами чечетку под недремлющим оком своей старой товарки.

— Что мы можем сделать, чтобы развоплотить ее? — по существу спросил старый маг.

— Ну, перво-наперво я изготовлю и развешу по замку уловители и блокаторы тонких энергетических структур, что не полностью, но изрядно затруднит сбор пищи для призрака. — Она отвлеклась, задумчиво разглядывая то нас, то свое детище. — Госпоже маршалу предстоят дежурства с пресечением всевозможных потуг призрака материализоваться, о деструктивных свойствах элементов, таких как железо хладное и каменная соль, думаю, все наслышаны, а уж в ордене бестиаров так еще и обучены.

Они кивнули друг дружке, каждая не без тени некоторого превосходства, вроде бы и одно дело делают, но по идее на разных фронтах и по разную сторону.

— Но это все лишь детский лепет, — хмыкнула она. — Я вам официально, с высоты всего своего опыта заявляю: эту вашу Белую Смерть истощением не остановить. И дело тут вот в чем…

Призраки бывают двух типов, с ее слов. Каждое проявление и материализация энергии оформляется и подчиняется той или иной заданной программой. То есть на самом деле это не думающая и не реальная когда-то личность, это не умерший человек, это его эмоция, оформленная программой действия с компонентом энергетических узлов, в которых, естественно, есть подпитка, материально-визуальная часть, ряд физических проявлений, допустим, толчок или понижение температуры, либо же какой-то звуковой эффект. Некромант вылавливает эмоцию, и здесь, как правило, самой сильной является предсмертная, и по своему вкусу свивает вокруг нее каркас, наделяя то самое последнее чувство ногами, руками, глазами и всем, что только его душе будет угодно. Почему эмоция? Да потому, что здесь не умеют еще писать заданные команды, процессором и катализатором призрака, его функцией будет жажда. Допустим, если человек умирал от обезвоживания, голод, ненависть, страх, боль, все то, что заставит выполнять каркас определенные команды. Из которых под подобными эмоциями проще всего выполнять команду «иди — убей», высоси его досуха, сожри его, заставь в страхе остановиться сердце. Вся эта структура из жгутов тонкой материи питается и привязывается, к определенному субъекту, которого необходимо убить, либо же к определенному месту, дабы его оградить от постороннего доступа, в общем, в зависимости от необходимости специалист делает либо убийцу, либо стража, ну или при определенных условиях и пойманных эмоциях ушедших людей возможен вариант создания слуги.

Подобные призраки именуются искусственными, в них есть даже какой-то минимальный объем знаний, оставленных давно умершим человеком, все это хоть и относится к высшей некромантии, вполне практикуется и по сей день, но вот к нашему случаю это не относится.

Бабуля тяжело вздохнула и поведала нам о высших материях, находящихся за пределами человеческих сил. Мы, маги, можем оперировать бесконечным движением материи вселенной, черпая из нее свои силы, мы можем по своему желанию вызывать жар или холод, даже сдвигать горы и управлять небесным океаном аэра. Те же некроманты способны улавливать тонкие токи, считывая эмоции тех, кого уже в помине нет, заглядывая за грань бытия, но есть еще что-то, о чем нам могут поведать лишь жрецы, есть что-то в этом мире, какая-то крупица, маленькая частичка от божественного. Не бозон Хиггса, а именно Частичка Бога, проявления чистого чуда, то, что невозможно объяснить, и элементом этого чуда как раз является Белая Смерть. Прямо чем не повод для радости?

— Дело в том что, этот призрак не привязка и не слуга некроманта. — Покряхтывая, Милана Хенгельман встала, наливая себе в чашечку порцию чая. — Это чистая эманация смерти, это настолько сильная эмоция, это настолько сильная боль, что она сама свила вокруг себя жгуты энергии, она сама себя вскормила и вернула в мир живых. Подобные случаи за тысячелетия можно на пальцах одной руки сосчитать. Это не магия, это расплата за грехи наши тяжкие, возмездие высших сил. Некромантам не подвластны подобные силы, когда-то давно, говорят, было направление малефиков, чистого учения, науки, которой не могли понять даже дьесальфы — отцы тонких структур, но, увы, к нашим дням трудов по этой практике почти не сохранилось. Это призрак естественного происхождения, я даже не берусь утверждать, эмоция ли это, я не знаю.

— То есть, вы хотите сказать, что наш призрак самый что ни на есть призрак, а не чьих-то рук дело? — Я поддержал ее, так же встав и налив себе чая. — Но ведь есть способ борьбы с ним? Не можем же мы просто опустить руки?

— Нужен первоисточник. — Хенгельман села на место. — Первопричина, любые структуры подобных материй не могут жить без привязки, это может быть все что угодно, человек, может предмет, избавившись от которого, вы избавитесь от призрака.

— Я думаю, это юноша, он привязка для этого чудовища в этом мире. — Бывшая королева не любила ходить вокруг да около. — Только он остался жив из тех мастеров, что заделывали склеп!

— Не факт! — встал неожиданно на мою сторону Дако. — Там еще столяр был, что сейчас при них в комнатах слугой, он-то тоже живой.

— Он живой, потому что призраку наплевать на него! — фыркнула де Кервье. — Белая Смерть не последовала за ним, она осталась ждать, когда юноша останется один, чего собственно в итоге и дождалась.

— Думаю, графиня права, но не в том, что все закончится на юноше, а в том, что все началось с него, — подала голос леди Альва. — Он что-то сделал, и если мы первоначально все думали, что банально нанял какого-то специалиста, то теперь выясняется, что делал он это сам без чьей-либо помощи.

— Мог ли человек, не прошедший инициализации в маги, что-то сотворить, что бы смогло связать энергию? — адресовал я вопрос сразу Дако и Хенгельман.

— С моей стороны нет. — Покачал головой Дако.

— В некромантии также нет, — поддержала его старушка. — Но как я уже говорила, к некромантии данный случай не относится. Нужно расспрашивать его отца и того, кто остался в живых из тех работников. Вы знаете, как много среди разных родов есть наследственных семейных проклятий, считалочек-выручалочек, заветов и правил, а иногда тупых примет, что передаются из поколения в поколение? Да почти у каждого аристократического рода, с горем пополам переваливших за двести-триста лет истории. Не берусь утверждать, но возможно и в роду Рах было что-то? Может, от друидов или жрецов, может, амулет какой, любая мелочь могла склонить ту чашу весов, что стала ключом и дверью для призрака.

— Меня еще один вопрос беспокоит. — Альва Шернье поерзала в своем кресле. — Все ли здесь уверены, что Белая Смерть это та самая эльфийка Ладельерра?

— А что не так? — спросил я удивленно.

— Да в этой истории все не так, — недовольно выступила Вальери де Кервье. — Я уже говорила, и повторюсь еще раз, покойная Ладельерра в тех местах чуть ли не святая, а Белая Смерть мало того что убивает, так еще, судя по описанию, имеет ужасный лик.

— Ну, при первой нашей встрече так и было. — Я попытался припомнить детали. — А вот при второй не было никакой худобы и черепов, просто бледная и изможденная, вроде бы так.

— Возможно, это стадии. — Кивнули на пару бестиар и некромант. — Видимо, есть лик предсмертный и образ посмертный.

— О чем это может говорить? — Я погладил одного из спящих енотов.

— Похоже, смерть этой женщины была от истощения. — Пожала плечами Альва.

— Так же погибла и ваша святая, судя по историческому экскурсу. — Пришлось встать, чтоб долить еще чая. — Но оспаривать ваши сомнения не берусь, так как и сам прекрасно вижу, что не все в этой истории на виду, слишком много сокрыто, и единственный свидетель тех событий сейчас сам больше мертв, чем жив.

— Ему действительно невозможно помочь? — Сквайр Энтеми явно чувствовал себя не в своей тарелке. — Может, нам нанять лекаря или, может, мага-менталиста? Я слышал, что подобные специалисты могут вытаскивать нужные знания из самых упрямых голов.

Все присутствующие с недоумением уставились на него, каждый находя отклик понимания в его словах, но заставляя смущаться от такого внимания этого скромного мужчину. Я сам должен был его осмотреть, да я уже видел его, но ведь мельком, лишь взглянул бегло, а может быть, и вправду есть шанс? Да и Дако должен был догадаться о менталисте, впрочем, нам, возможно, и вызывать никого не надо. Граф Десмос — папочка вампиров, с его же слов сам вполне может неплохо прочитать открытый разум. Он, конечно, не высокого ранга специалист в этой области магии, но в эмпатии я его не раз уличал, да и много ли надо, чтобы проникнуть в спящий разум совершенно безвольного человека?