Будь по-твоему, Алекс... - Карла Кэссиди

При звуке подъезжающей к дому машины Алекс и Ханна одновременно оглянулись.

– Это Эдна вернулась из магазина, – сказала Ханна и снова заработала кистью.

Алекс тоже продолжил работу. Автоматически обмакивая кисть в краску и проводя ею по стене сарая, он прилагал отчаянные усилия не обращать внимания на окутывающее его благоухание Ханны. Она пахла прохладой лесов, в чащобах которых скрывались волшебные тайны, ароматом цветочных полян, чистотой прозрачных лесных ручьев. Алекс боялся потерять контроль над собой и, ускорив ход событий, разрушить хрупкое благополучие их зарождающихся отношений.

– Я принесла вам попить, – неожиданно раздался за их спинами голос Эдны. В руках она держала два стакана с охлажденным чаем.

– О, Эдна, ты спасаешь мне жизнь! – воскликнула Ханна, спускаясь с лестницы и вытирая тыльной стороной руки капельки пота со лба.

– Нет ничего более освежающего, чем стакан свежезаваренного чая, – с подкупающей улыбкой на губах обратился Алекс к пожилой матроне.

– Ха! Нате растворимый! – ответила она и, бросив на Алекса косой взгляд, передала ему двумя пальцами стакан.

Когда Эдна гордой походкой прошествовала в дом, Алекс спросил:

– Я не очень-то ей нравлюсь, верно?

– Просто Эдна считает своим долгом оберегать меня, – ответила Ханна, с наслаждением выпивая холодный чай.

– Да-а, ваша Эдна – это некая смесь бульдога с эсэсовцем, – сухо заметил он.

Ханна изумленно уставилась на него и расхохоталась.

– Лучше мне не передавать ей такую характеристику! Иначе ваша репутация в ее глазах погибнет раз и навсегда! – смеялась она.

– Вы наверняка устали болтаться на верхушке лестницы. Давайте я подменю вас, – предложил Алекс из соображения, что если еще раз посмотрит вверх и увидит ее роскошные округлости, то сойдет с ума от вожделения.

– Алекс, я правда высоко ценю ваше стремление помочь, но вам не стоит…

– Вы что, любите красить сараи? – спросил он, улыбаясь уголками губ.

– Вообще-то не особенно, – призналась Ханна и улыбнулась ему в ответ.

– Тогда давайте этим займусь я. – Он поднялся вместо Ханны на лестницу. Ханна протянула ему кисть, а когда Алекс снова улыбнулся и посмотрел ей в глаза, ее затопила удушливая волна смущения. Потом он начал красить.

Они работали молча, и молчание объединяло их. Ханна не могла не восхищаться физическими данными Алекса. Для человека, просиживающего большую часть времени в офисе, у него было великолепное телосложение. Под тонкой материей брюк угадывались крепкие мышцы. Темно-синяя рубашка с короткими рукавами обтягивала его широкие плечи и выпуклости мускулов, которые играли под тканью, когда Алекс водил кистью по стене. Она исподтишка любовалась им, как вдруг… огромный паук спустился на паутинке и замаячил прямо перед глазами Алекса. Ханна замерла, но Алекс отмахнулся от паука с таким безразличием, что у нее потемнело в глазах от гнева.

– Ах вы, бессовестное ничтожество! – вскричала она и в припадке ярости швырнула в него кистью. Краска оставила на синей рубашке четкий белый отпечаток, но Ханне было наплевать. – Я догадывалась, что вы солгали мне! Я так и знала!

Алекс сразу понял свой промах – понял в ту же секунду, когда совершил его. Он соскочил с лестницы на землю и с виноватым выражением лица повернулся к Ханне.

– Вы солгали мне! – повторяла она, пылая праведным негодованием. – Вы не боитесь пауков!

– Ханна, я собирался рассказать вам…

– Когда? После сегодняшнего сеанса? Или после завтрашнего? А может, после всех шести потраченных на вас впустую часов? Что за игры вы себе позволяете? Как можно играть с моей работой? Как вы не понимаете? Я могла бы использовать потраченное на вас время для работы с теми, кто действительно нуждается в помощи!

– Извините, – пробормотал Алекс, искренне раскаиваясь. Впервые, за много-много лет его охватило чувство стыда. Ханна права: он самым бессовестным образом воспользовался ее доверием, выдумал несуществующую болезнь ради достижения собственных целей.

Ханна стремительно развернулась и зашагала к дому. Злость смешалась в ней с возмущением.

– Ханна, прошу вас, подождите! Позвольте мне объяснить… – Алекс схватил ее за тонкое запястье. Если сейчас Ханна скроется в доме, то между ними никогда, никогда больше не протянется ниточка доверия – такое у Алекса создалось ощущение.

Ханна повернулась к нему. В ее глазах бушевали эмоции, далекие от положительных.

– Алекс, у меня нет ни времени, ни желания играть в ваши игры.

– Я не хотел затевать никаких игр. Ханна, вы абсолютно правы: я обманул вас. Я не боюсь пауков, и мне не нужна помощь психиатра. – Он подошел ближе, не выпуская ее руки. – Но мне нужен друг.

– Человеку вашего типа должно хватать друзей, – с издевкой бросила она, но гнев, пылающий в глубине ее зрачков, угас, и она перестала вырываться.

– У меня нет друзей. Есть только знакомые, которые стремятся с моей помощью добиться каких-то личных выгод, и подчиненные, которые заискивают передо мной, своим боссом, но нет ни одного настоящего друга. – До последней фразы Алекс не осознавал, что говорит чистую правду, но потом охватившая его грусть исказила его голос.

Ханна уловила эту грустинку. Гнев ее рассеялся, и даже больше: она почувствовала жалость, ведь столько раз в ее собственном голосе звучали похожие нотки одиночества.

– Вы знаете, как трудно стать настоящим другом? – осторожно спросила она.

– Я не уверен, – признался Алекс. – Может быть, вы поможете мне?

Ханна долго не сводила с него пристального взгляда. Разве можно подружиться с таким человеком? Ведь в основе жизни Алекса лежат столь ненавистные ей идеи. Разве возможно найти с ним общую почву для отношений, которые могли бы вылиться в дружбу, и удержаться от соблазна переступить эту черту?

– Ладно, – в конце концов, согласилась она. Может быть, так будет лучше – стать просто друзьями. По крайней мере, друзья не разбивают сердец друг другу.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

– Миранда, дорогая, сегодня я выбрался потому, что пообещал сопровождать тебя на премьеру, – терпеливо втолковывая Алекс и, лавируя в потоке автомобилей, направил свою маленькую спортивную машину к одному из центральных театров Бродвея, – но завтра вечером я не собираюсь приезжать в город.

Миранда ничем не выдала своего неудовольствия, только ноздри ее затрепетали.

– Мама с папой будут очень разочарованы. Они давно планировали поужинать с нами, но ты…

– Ужин можно отложить. Я не намерен проводить весь отпуск в разъездах с острова в город и обратно.

Он бросил на Миранду мимолетный взгляд. Она сидела, уставившись в лобовое стекло, губы плотно сжаты, тонкие ноздри трепещут. Поведение Алекса взбесило ее еще тогда, когда он усадил ее в какой-то маленький спортивный автомобиль вместо шикарного лимузина с Джейкобом, одетым в униформу шофера. Так они бы прибыли в театр приличествующим образом, который соответствовал бы ее имиджу «светской благодетельницы». У Миранды было своеобразное хобби – протаскивать на сцену постановки никому не известных начинающих драматургов.