На территории сна - Людмила Белоусова

Я подозреваю, что эта идея для многих выглядит как, мягко говоря, неуёмная фантазия автора. Ну что ж, мне и самой надо было найти что-нибудь подтверждающее её.

Известен факт, что у людей разного возраста продолжительность каждой из фаз сна различна. Сводные данные различных исследований свидетельствуют о том, что доля быстрой фазы сна, то есть сновидений, составляет: у младенцев – 50 %; у детей школьного возраста – 30 %; у взрослых – 20–25 %, а у пожилых людей – 14 %. Особенно велика доля сновидений от суточной продолжительности сна у новорожденных в первые сутки – 77,7 %. И это при том, что общая продолжительность сна у младенцев значительно превышает длительность его в других возрастных категориях. Эти соотношения длительности фаз сна в каждой возрастной группе выдерживаются достаточно стабильно. Попытки исследователей искусственно нарушить их показали, что организм стремится к компенсации недостающей доли той или иной фазы. Чем же можно объяснить, что самая большая доля сновидений от всего времени сна наблюдается у новорожденных, а с возрастом длительность сновидений уменьшается? Поскольку сновидения выглядят как обработка информации, то очевидно, что в начале жизни она находится не «снаружи». Ещё вовсе отсутствует опыт жизни во внешнем мире, внешней информации у него ещё просто-напросто нет. Похоже, что идёт «переработка информации», поступающей совсем из другого источника…

Для взрослых видеть сон – означает способность переживать внутренние образы сами по себе, независимо от того, что происходит в этот момент в физической реальности. Очевидно, что и новорожденный в периоды сновидения тоже переживает какие-то внутренние образы. Только ведь у него ещё не было возможности столкнуться с энергетическими структурами физического мира, которые могли бы соответствовать каким-либо внутренним образам. Самое удивительное, что перед рождением мозг постоянно находится в состоянии сновидения, отражая тем самым наличие каких-то образов в сознании. Возникает гамлетовский вопрос наоборот: «Какие сны в том первом сне нам снились, когда покров земного чувства ещё не существовал»? Этот вопрос ещё более загадочен, чем у принца датского, ведь он про то, что уже было и не повторится никогда.

Время от времени я медитирую на тему сновидения до рождения. Переживание неожиданно оказалось чрезвычайно эмоциональным и «шумным». Оно всё наполнено неясными звуками на фоне постоянного, но не однотонного гула. И ведь действительно, то сновидение проходило под никогда не прекращающейся аккомпанемент тела матери, дыхание которой подобно шуму набегающих на берег волн, гулко стучит сердце, шуршит по сосудам кровь, что-то булькает, щёлкает… Звуки, хотя и подчиняются определённому ритму, но этот ритм постоянно меняется. Оказывается, «услышать» тишину стало возможным только в момент рождения. А тогда к этому гулу прибавлялся некий «шум», который был связан с ощущением себя растущим ветвистым кустом, у которого есть ствол, как у дерева, и множество веток с ещё большим количеством побегов на них. Подозреваю, что это устанавливались энергетические потоки в тех самых энергетических каналах, о которых известно из даосизма. И всё это, в свою очередь, сопровождалось переживанием движущихся и трансформирующихся цветных линий, форм и объёмов. Они были бы похожи на абстрактные заставки в компьютере, если бы в этих заставках было меньше чёткости и определённости формы и больше интенсивности и разнообразия цвета.

Оказывается, так выглядит переживание равновесия и единства; переживание, которое дано каждому до рождения и которое мы носим в себе как эталон подлинной любви и счастья. Впрочем, я не настаиваю на его всеобщности. Медитация – процесс индивидуальный, переживания личностны и единичны, но для меня сновидение до рождения выглядит именно так. В этом переживании каким-то невероятным образом сочетаются состояние безмятежности и покоя релаксации, с одной стороны, и состояние напряжённости и невероятной эмоциональной наполненности, с другой. На самом же деле в любой медитации есть завораживающая прелесть существования до конкретных образов.

Одна из функций сновидений это адаптация человека к стрессам реального мира. Считается, что первой незабываемой травмой для человека было само рождение и начало жизни. В психологии даже существует понятие «травма рождения». Но новорожденные, судя по всему, неплохо справляются со стрессом рождения. Возможно, это происходит потому, что ещё до рождения, а потом в первые дни жизни хорошо подготовились к встрече с физической реальностью в том своём «первом сновидении».

Когда размышляешь о способности человека видеть сны, невозможно не согласиться с тем, что мозг представляет собой механизм, который работает в двух основных режимах. В режиме бодрствования он осуществляет управление всем телом, согласно заложенной в нём программе, а в режиме сна корректируется и расширяется его собственная программа. Ну а поскольку всё развивается от простого к сложному, то очевидно, что этому процессу должен был предшествовать более простой – работа в одном режиме. Судя по всему, это означает, что до рождения мы находились в состоянии постоянного сновидения. По-видимому, в тот период в мозг (наш компьютер) закладывалась сама операционная программа. Если вернуться к аналогии с локатором, то время до рождения – это время, когда в процессе создания самого механизма оператор осваивает его, знакомится с его возможностями и с тем «языком», на котором он будет с ним общаться.

Напрашивается очевидная гипотеза, объясняющая вышеприведённые «странные» данные о различной продолжительности фаз сна у людей разного возраста. Согласно ей парадоксальный сон представляет собой как бы «предбодрствование». Это означает, что моя и ваша жизнь начиналась со сновидения – тело рождалось в мир, а сознание в него просыпалось.

5. Состояния сознания

Осознавание

Дата

Я на перроне станции пригородных электричек с двумя подружками. По платформе навстречу нам идёт мужчина, продающий сирень. Я выбираю у него сперва большущий букет белой сирени, а потом ещё и сиреневой. Чуть в стороне от нас милиционер прогоняет с платформы другого продавца. Уходя, тот оказывается возле меня и дарит мне букет белой сирени ещё больше и роскошней, чем те, которые я только что купила.

Я только что проснулась и ещё лежу в постели. Мне очень уютно. На кухне бабушка и мама что-то стряпают к праздничному столу. Это квартира, в которой мы жили, когда я была маленькой. За окном зима. Новый год.

У меня в руках тарелка с пирожными, но я не ем их, а почему-то думаю, что надо бы сходить и купить ещё.

Никак не могу включить свет. Новый год – думаю я – праздник, а света нет.

Мне снится, что я проснулась. Лежу на кровати, стоящей у окна. Зима. За окном замёрзший, покрытый снегом залив, а над ним небо совершенно необыкновенного цвета: ярко-зелёное с оранжевым. Я оглядываюсь, мне хочется кому-нибудь показать этот необыкновенный вид, но в комнате никого нет. Снова гляжу в окно. Зимний залив. То же яркое небо. В стороне видна останкинская телебашня, она обернута бумагой как букет цветов.

Несколько раз я как будто снова засыпаю и просыпаюсь.

Какой-то офис. Вокруг много молодых людей, среди них наши актёры. Все делают мне комплименты, да я и сама чувствую, что выгляжу очень хорошо. Я непрерывно смеюсь, я вся полна радости, но что-то во мне очень спокойно и оно как бы бесстрастно наблюдает меня же со стороны.

Мы все выходим в фойе. Чуть в стороне вижу Н. Ш. – свою подругу по школе. Я удивлена и обрадована, ведь мы не виделись так много лет. Идём с ней по коридору к лестнице, чтобы спуститься к остальным. По пути я бросаю взгляд вниз и вижу свои босые ноги. Хочу вернуться, чтобы обуться, но осматриваясь вижу, что многие здесь босы. Всё-таки надеваю откуда-то появившиеся носки. Догоняю Н. Мы стоим на лестничной площадке между первым и вторым этажами и смотрим вниз. Там, на первом этаже, очень много народа.

У меня очень странное состояние, как будто я – не я. Что-то происходит неправильно, что-то не так. В этот момент я наконец-то осознаю, что сплю.

Забилось сердце, участилось дыхание. Очень волнуюсь. Оглядываю всё вокруг. Понимаю, что до того, как «очнулась», всё уже выглядело именно так, то есть до того, как я осознала, что сплю, всё вокруг уже было «проявлено». Окружающая обстановка выглядит более контрастной и яркой, чем наяву. В каждом цвете одновременно присутствует множество оттенков. Сложно описать, но воспринимается так, как будто бы на одноцветных поверхностях не повторяется ни одной одинаково окрашенной точки. От этого всё как бы сияет.